Неужели Тревис больше похож на Патрика, чем ей казалось?
— Разве ты не доверял ей?
— Не пойми меня неправильно, — покачал он головой. — Я всегда полностью доверял дочери. Но подросткам, у которых гормонов больше, чем здравого смысла, иногда удается уговорить симпатичную девочку забраться на заднее сиденье папиного пикапа.
Фин не смогла удержаться от улыбки.
— Ты замечательный отец, Тревис.
Он пожал плечами.
— Как ни трудно в это поверить, и я когда-то был подростком. — Он хихикнул. — Черт побери, лет в семнадцать я был причиной бессонницы не у одного папы.
Если он был таким же красивым в юности, как и теперь, то было легко представить, как беспокоились отцы его сверстниц!
— Как нелепо, что ты попал в положение одного из тех подростков.
— Я знаю, что мы к этому не стремились, и ты имеешь полное право обвинить меня в том, что я не использовал защиты. Сегодня я целый день думал об этом. — Он провел рукой по волосам. — Черт возьми, я не мог думать ни о чем другом!
— Я тоже, — призналась она, протянув руки и положив ладони ему на щеки. — Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я переваливаю вину на тебя или жалею о том, что случилось.
— Не жалеешь?
— Нисколечко. — Положив руку на свой еще плоский живот, Фин улыбнулась. — Для меня это второй шанс. Я очень многое упустила из-за того, что была вынуждена отдать Джесси. Я так и не смогла увидеть, как она делает свой первый шаг, и не слышала, как говорит самое первое слово.
— Конь.
— Что?
Улыбка Тревиса стала еще шире.
— «Конь» было ее первым словом.
Фин рассмеялась.
— Почему это меня не удивляет? Она всегда говорит о своем коне, Оскаре.
— Он любит ее так же, как она любит его. — Смеясь, Тревис покачал головой. — Я никогда не видел, чтобы конь несколько недель хандрил так, будто вот-вот умрет, но становился веселым, как жеребенок, в ту же минуту, когда Джесси появлялась дома.
Непривычные слезы наполнили глаза Фин. Видно, гормоны сделали ее такой чертовски эмоциональной.
— Спасибо тебе, Тревис, за то, что дал ей такое замечательное детство.
Он вытер слезу с ее щеки подушечкой большого пальца, и ее кожу начало покалывать от его прикосновения. Теплота заполняла ее грудь.
— Спасибо тебе за нее, — сказал он, и его голос показался Фин до странности хриплым. — Я знаю, что отдать собственную дочь в чужую, совершенно незнакомую семью было самым тяжелым, что выпало на твою долю, но растить Джес было самым чудесным в моей жизни. И если бы не ты, я был бы лишен этого.
— Вот поэтому-то этот ребенок так важен для меня. Я хочу быть частью его жизни, раз уж мне не удалось этого с Джесси.
По его взгляду было видно, что он все понял, но она заметила тень беспокойства и поспешила развеять его опасения.
— Я хочу, чтобы и ты был частью его — или ее — жизни. Ты отец этого ребенка, и я никогда не лишу тебя возможности растить и воспитывать его.
Тень сомнения немедленно исчезла из его глаз.
— Но как мы справимся с этим? Ты живешь здесь, в Нью-Йорке, а я — в Колорадо.
— Пока не знаю, — призналась Фин. — Но у нас впереди целых восемь месяцев, чтобы обсудить это и что-то придумать.
— Скоро свадьба Джесси. — Тревис привлек Фин к себе и откинулся назад. — Что ты скажешь, если мы отложим серьезное обсуждение до окончания церемонии? Это даст нам немного времени, чтобы подумать и решить, что мы можем сделать.
— Это прекрасная мысль. А я тем временем найду способ сообщить Джесси нашу новость.
Фин смотрела на Джесси, сидящую напротив, и не могла придумать, как же сообщить ей о своей беременности.
Они с Тревисом надеялись, что у Фин будет шанс поговорить с Джесси еще до его возвращения в Колорадо. К сожалению, из-за предсвадебных хлопот времени на этот разговор до сих пор не нашлось.
Поэтому, когда за неделю до свадьбы Кейд на несколько дней улетел на западное побережье, чтобы провести рекламную кампанию для «Обаяния», Фин воспользовалась ситуацией и попросила Джесси пообедать с нею.
— Фин, наши отношения много значат для меня, и я хочу, чтобы они продолжали развиваться, — без предисловий начала Джесси, положила вилку и закусила нижнюю губу, будто собираясь с духом. Потом глубоко вздохнула и спросила: — Я чем-то расстроила или обидела тебя?
Такого вопроса Фин никак не ожидала и поспешила развеять тревогу Джесси.
— Нет, милая. Ты ничего такого не сделала. — Она накрыла руки Джесси своими. — Я знаю, как много мы упустили за эти годы, но ты же моя дочь. Я люблю тебя. И это никогда не изменится, что бы ты ни сделала.
— Слава Богу!
Было заметно, что Джесси испытала облегчение, и сердце Фин сжалось. Ей было жаль, что она доставила своей дочери ненужное беспокойство. Но что почувствует Джесси, когда узнает о беременности Фин и о том, кто является отцом ребенка?
— Ты сама не своя уже неделю, с того дня, когда я не пришла обедать с тобой и папой. — Джесси виновато улыбнулась. — Я боялась, что ты рассердилась на меня за то, что я оставила тебя наедине с папой.
Сердце Фин забилось быстрее. У нее появился подходящий повод, чтобы рассказать дочери о своих отношениях с ее приемным отцом. И Фин осталось только надеяться, что это не разрушит чувства Джесси к ней.
— Я должна поговорить с тобой об этом. — Фин свернула салфетку и положила ее на стол, поднялась на ноги и направилась в гостиную. — Давай устроимся поудобнее.
Джесси встревожилась.
— Ты пугаешь меня, Фин.
— Тебе совершенно нечего бояться, моя дорогая, — покачала головой Фин, направляясь к дивану, и при этом подумала: «А вот у меня полно причин, чтобы умирать от страха».
Они уселись на диване лицом к друг другу, и Фин глубоко вздохнула.
— Если я и была немного странной в последнее время, то потому, что кое-что случилось…
— Надеюсь, ты не заболела? — с беспокойством перебила ее Джесси.
— Все хорошо, милая. — Фин очень волновалась и не была уверена, что ей удалось безмятежно улыбнуться, хотя она очень старалась. — Неделю назад я была у врача, и мне сказали, что у меня прекрасное здоровье.
— Тогда в чем же проблема? — растерялась Джесси.
— В том, что касается меня, это вовсе не проблема. Сначала это было ударом, но прошло время, я привыкла и теперь очень счастлива. — Глубоко вздохнув, Фин взглянула прямо в лицо дочери и широко улыбнулась. — Я беременна.
Глаза Джесси распахнулись. Она восхищенно вскрикнула и сразу же закрыла рот рукой.
— Фин, как замечательно! А я и не догадывалась, что ты в кого-то влюблена!
