Роберт усмехнулся.
— Во-первых, он не совсем гангстер, а во-вторых… Ты слишком прямолинейна.
— Это кажется тебе смешным? — возмутилась Мелани. — А что бы ты подумал на моем месте?
Роберт с наслаждением отпил горячего сладкого чая.
— Поверь, моя милая, мне сейчас не до смеха.
Моя милая — надо же! Мелани независимо дернула плечом, но все же это фамильярное обращение было ей приятно.
— Ты совсем замерзла, — сказал Роберт, глядя, как она переминается на полу и трет одну озябшую босую ногу о другую. — Почему бы тебе не надеть что-нибудь… Ну не знаю — тапочки или носки.
Мелани поставила перед ним тарелку с сандвичами.
— Я тронута твоей заботой, Роберт, — саркастически произнесла она, но сразу же посерьезнела, зацепившись взглядом за кровоподтек на обнаженной груди Роберта. — Все же меня беспокоят твои ребра: вдруг у тебя перелом? Как бы тебе не стало хуже.
— Ничего страшного, — беспечно отмахнулся Роберт и отломил от сандвича кусочек хлеба. — Дай мне поесть спокойно.
— Ну вот. — Мелани с удовлетворением оглядела свою работу. — Я не слишком туго наложила бинты?
Роберт сделал осторожный вдох и тронул бинты, охватывающие плотным коконом его грудную клетку. Несколько минут назад он принял две таблетки аспирина и боль немного притупилась.
— Все в порядке, спасибо, Мелани.
Роберт устало и расслабленно прикрыл глаза. Лучшего и желать было нельзя — он сидел в мягком кресле в теплой гостиной, сытый, отогревшийся. Вокруг него хлопотала Мелани, и Роберту было приятно смотреть на нее. Даже мешковатый свитер, на который она сменила облегающую блузку, не скрадывал женственных очертаний ее фигуры. Когда она наклонилась над его лицом, обрабатывая йодом царапины, Роберт почувствовал ее запах. Это был не запах дорогих духов, а ее собственный аромат, свежий и приятный.
Мелани выключила верхний свет, оставив гореть лишь торшер возле дивана, и то и дело подходила к окну, осторожно выглядывая на улицу.
— Видишь кого-нибудь? — спросил Роберт.
— Нет. Должно быть, полицейские спугнули наших друзей.
Патрульная машина уже несколько раз проехала по улице, и Мелани казалось, что опасность миновала и эти двое лжеполицейских вынуждены были отступить. Роберт не стал говорить ей, что Грэйди и Корелли так просто не сдадутся — скорее всего, они просто переждут какое-то время, а потом снова объявятся возле дома Мелани. Роберт понимал, что сейчас ему опасно выходить на улицу, а вот утром можно будет попытаться тихонько ускользнуть от преследователей, если они потеряют бдительность. А сегодня ночью весь район наверняка контролируется людьми Чарли Родса.
— Так, а теперь тебе нужно поспать, — сказала Мелани, отходя от окна.
— Тебе тоже.
Мелани остановилась на полпути к двери и взглянула на Роберта со странной смесью восхищения и страха. Интересно, подумал Роберт, она боится меня или за меня? Он предпочел бы второе.
Тем временем Мелани вышла из гостиной и вскоре вернулась с одеялом, подушкой и простыней. Она положила все это на диван и обратилась к Роберту, все так же устало сидевшему в кресле.
— Если хочешь, можешь лечь в спальне, а я лягу здесь. Диван, пожалуй, будет жестковат для твоих ушибленных ребер.
— Нет, спасибо, моим ребрам, наоборот, противопоказана мягкая постель. К тому же отсюда мне удобнее будет наблюдать за входной дверью.
Мелани встрепенулась.
— Ты думаешь, они могут вернуться?
— Не знаю.
Роберт внимательно посмотрел на ее взволнованное лицо. Ему хотелось верить, что это недавний поцелуй привел Мелани в такое взвинченное состояние, но, конечно же, скорее всего дело тут было просто в страхе перед незнакомцами, пытавшимися проникнуть в ее квартиру. Разговаривая с Грэйди и Корелли, Мелани вела себя храбро, но сейчас бравада уступила место беспокойству и нервозности.
— Каковы твои дальнейшие планы? — спросила его Мелани, стеля ему постель на диване.
— Что? — не понял Роберт.
— Мне следует готовиться к тому, что, когда я проснусь, тебя уже не будет в квартире?
— Такое вполне возможно.
— Понятно. — Мелани взбила подушку. — Как в старые добрые времена.
— Ты это о чем? — не понял Роберт.
Мелани выпрямилась и обернулась к нему.
— Мне уже не семнадцать лет, и я больше не собираюсь покрывать тебя, как тогда, в школе. На этот раз с тобой стряслось кое-что посерьезнее, чем невыполненное домашнее задание.
— Мелани, все, о чем я прошу, — дать мне возможность переждать ночь в твоем доме.
— А если эти двое вернутся, чтобы задать мне еще несколько вопросов?
Если не сделать кое-что похуже, мрачно подумал Роберт. Корелли предпочитает пускать в ход кулаки, а не язык: ноющая боль в моей грудной клетке — лучшее тому доказательство.
— Ты просто скажешь, что ничего не знаешь, — посоветовал он.
Мелани усмехнулась.
— И это правда. Я действительно ничего не знаю.
Кое-что ты все же знаешь, мысленно возразил Роберт, глядя, как она поправляет одеяло девически-наивного розового оттенка. Мелани укрыла его от погони, и, если Грэйди и Корелли пронюхают об этом, ей не поздоровится. Как же защитить ее? Остаться с ней? Но это опасно — в первую очередь для самой Мелани. Он должен как можно быстрее покинуть ее дом. Однако и оставить ее одну он тоже не мог.
Поколебавшись, Роберт принял решение позвонить своему шефу, лейтенанту полиции Джонсону, как только Мелани отправится спать. Контакты между Робертом и его коллегами-полицейскими были сведены к минимуму — опасность разоблачения Роберта и краха операции была велика. Поэтому Роберт предпочитал решать возникающие проблемы по возможности самостоятельно, обращаясь к начальству лишь в крайнем случае. Сейчас как раз и был такой случай, ведь в дело неожиданно оказался вовлечен простой обыватель — Мелани Рокуэлл. В любом случае Роберту нужно было связаться с Джонсоном, поскольку в деле возникли непредвиденные осложнения, операция фактически находилась на грани срыва.
Роберт поднялся с кресла и невольно поморщился от боли. Мелани незамедлительно подскочила к нему, всем своим видом выражая намерение помочь.
— Тебе все же необходимо показаться врачу, — озабоченно сказала она, придерживая Роберта за локоть.
Он отмахнулся.
— Завтра.
— Может, тебе помочь раздеться?
— Нет уж, спасибо. — Роберт решительно отстранил Мелани. — Я же не инвалид.
Мелани недоверчиво покачала головой.
— Ты уверен, что сам справишься?
Ее глаза были похожи на два озера цвета расплавленного шоколада. Роберт смотрел в них и не мог оторваться. Он с трудом узнавал прежнюю Мелани, находя в ее темных глазах лишь отзвук ее прежней любви к нему. Но и этого было достаточно, чтобы он почувствовал свою вину перед ней. Он просто обязан рассказать ей правду после всего, что она вынесла за этот вечер. Сейчас Мелани значила для Роберта так много, как никогда раньше, — и хотя бы это он должен ей сказать. Должен — но не может.
