присутствующие тут люди поняли по твоей истерике, что ты не такой хороший, как заставляешь быть других, но теперь я могу повторить сказанную тобой фразу. Грустно, что даже в этом мире есть такие люди, как ты. Уходи отсюда и постарайся больше не попадаться на мои глаза.
Андрей встал и молча пошёл. Он был мрачнее тучи. Остальные расступались перед ним. Я тоже была в шоке. Пусть и в воспоминаниях, но я будто оказалась в реальном мире пусть и на месте того Степана. Я пережила всё то, что пережил тот горе-моралист, и мой мозг сам сопоставлял образы и эмоции, полученные оттуда, с тем, что я считаю правильным. Всё внутри ломалось от этого. К Андрею подбежал мальчишка лет 14, со значком радиационной опасности на левом рукаве зелёной куртки, в берцах, камуфляжных штанах и свисающем с плеча автоматом Калашникова. Из кармана у него торчал фильтр противогаза.
– Как ты его, ну это, узнал о нём всё? Да и почему не показал его жизнь?
Андрей остановился, не поворачиваясь, и монотонно ответил:
– Как я это сделал, не важно, но если бы я выставил всем напоказ его жизнь, то опустился бы до его уровня.
Поднявшись, я подбежала к Андрею и пошла за ним. Приобняв его за плечи, я повела нас вперёд. – Пошли отсюда.
Квартет продолжал играть музыку, им ничего не мешало. Позади открывались проходы, и многие уходили. Но некоторые люди тихо уселись на свои места. Мы поднялись наверх, я начала приходить в себя, но по виду Андрея было видно, что восстанавливаться он будет ещё долго. Первый раз прожить часть жизни другого человека всегда непросто, да ещё и такой запущенный случай. Я подошла к стойке и стала насыпать кофе.
– Давай ещё по одной порции, отказ не принимается, только в этот раз готовлю я.
Он молча кивнул и сел в кресло, подпирая голову рукой. Я разогрела кофе, только решила его немного изменить, чтобы Андрей приободрился. Через пару минут я дала ему чашку. Взяв её, он сражу же начал пить, но после первого глотка кофе он выплюнул его и немного облился. Это был не совсем кофе, по большей части я налила туда лимонного сока и немного добавила аромата кофе. Он удивлённо посмотрел на меня, мне даже смешно стало от его реакции.
– Ну что? Пришёл в себя?
С натягом, но он выдавил улыбку и ответил:
– Ты умеешь удивлять.
Он начал вертеть кружку в своих руках и бормотать:
– Я, я не знаю, что на меня нашло, но просто я даже не представлял, что такие люди действительно могут быть, потом на меня нахлынул такой поток эмоций. Мне хотелось кричать от ярости и в то же время плакать, забившись в угол. Да и так тоскливо стало, будто я собрал в себя грустные воспоминания не только его, но и других людей.
Я поставила свою чашку на стол и села в своё кресло.
– Я испытала то же самое, но знаешь, если мы начнём его осуждать, то можем стать такими, как он, я считаю себя не вправе это делать.
Он повернулся ко мне, его лицо стало больше похоже на человеческое.
– Ты права. Но я не должен был тебя в это впутывать, тут я сглупил, возможно, проконтролировав я себя лучше, этого бы не случилось.
Тут он испортил наш диалог, я не выдержала.
– Лучше бы себя проконтролировал!? Я так понимаю, это значит, что ты должен был ещё молча постоять, пока он поливает тебя грязью!? Или всё же дать мне разорвать его на куски!? Я знаю, ты понимал, что стоило бы тебе меня отпустить, от него и мокрого места сейчас бы не было! Да приди ты уже в себя, ты всё сделал правильно. И честь свою отстоял, и за меня заступился, и его отчитал, но при этом не стал публично унижать.
Я только сейчас заметила, что кричу на Андрея, а снизу всё стало совсем тихо.
– Потише, Катя, ты вот тоже не в себе сейчас, – он посмотрел в сторону дыры в балконе, – Кать, давай сменим тему, – встав с кресла, он подошёл к тому месту и подобрал что-то с пола.
– Знаешь, наверное, в твоих планах было, что я вообще её не сломаю, но я почти справился.
В его ладони была щепка, она была почти разрублена на две половинки, но в паре мест волокна сохранились, и поэтому она была не совсем сломлена, но очень близко к этому. Опять холод внутри. Я никак этого не ожидала, я предполагала, что, может быть, если он очень сильно выложится, он сделает на ней царапину. Но я сама вложила в эту щепку свои умения и свою силу. И тут на тебе. Он почти её разнёс.
– Неплохо, – ответила я, стараясь скрыть ужас от его потенциальной силы, – только этого недостаточно. Признаю, ты превзошёл мои ожидания. Ты меня ещё спрашивал, что я могу сделать такой силой? Представить себе объекты – это достаточно легко, даже люди, сидящие внизу, могут это сделать, а вот контроль над пространством – это совсем другой уровень. Я, например, могу запереть вас всех в этом месте и не дать вам провешивать проходы, как случилось с тобой, когда ты побывал у меня в гостях. Ну а дальше на моё усмотрение. Убить вас тут, и тогда вы не сможете вернуться в свои тела, или просто запереть вас здесь навсегда. В общем, я могу делать всё что захочу.
Андрей насторожился, встал с кресла и попятился назад.
– Ты чего, Андрей?
Я не понимала, что происходит. Он отошёл от меня и встал у лестницы.
– Кать, а ты случаем не тот тип, который напал на нас? С твоими способностями тебе вполне по силам открыть такие проходы, как сейчас висят, создать тот мир, притвориться жертвой.
Я предполагала многое, но не такое обвинение.
– У тебя от просмотра жизни того Степана совсем крыша поехала? Или я переборщила с кислотой в кофе? Вот сейчас ты меня действительно поражаешь.
Мне даже смешно стало, я воплощение того злодея. Но он держался также напряжённо.
– Андрей, ты серьёзно?
Он буквально ощупывал меня своим взглядом, пытаясь найти брешь в маскировке. Но, поняв, что это бесполезно, он сказал.
– Я не могу тебе так на слово поверить, мне нужны доказательства, ведь ты действительно на это способна.
– Я не дам тебе лезть в свою голову и докажу тебе всё прямо сейчас. Да, я способна на всё это, но
