твоим дядей, думал, с ума сойду от гнева.
- Я… Мне… Мне страшно, - всхлипнув, призналась я. – Мне страшно. Я боюсь тебя. Очень боюсь. Я жить хочу, Маркус. Я просто хочу жить, потому что до этого момента мое существование вряд ли можно было назвать настоящей жизнью, - по щекам скользнули предательские слёзы. – Разве… Разве я не заслужила просто жить? Родители погибли. Дядя муштровал меня, как кобылу. Ни друзей, ни любви, ни ласки. Ничего. Дядя меня в вечном страхе держал. Я как кукла. Фарфоровая кукла, которой все играются. И которой теперь играешься ты. Мне жаль, - давясь слезами, лихорадочно говорила я. – Мне жаль твою сестру. Мне жаль, что это с ней сделала моя семья. Мне понятна твоя боль, потому что я потеряла родителей. Я была маленькой, но ту боль никогда не забуду. Она всё еще живет во мне. Но я борюсь с ней. Борюсь, потому что иначе никак. Убийство – не выход.
Маркус резко встал с кровати и вплотную подошел ко мне. Я подумала… Подумала, что он сейчас либо убьет меня, либо ударит, чтобы я заткнулась. Но он… Он резко и сильно прижал одной рукой к своей груди. Я носом уткнулась в его твёрдую ключицу и последний предохранитель, что сдерживал порыв моих эмоций окончательно вышел из строя. Я расплакалась. В голос. До хрипоты.
Я плакала, потому что мне было страшно. Плакала, потому что вспомнила о родителях. Я столько лет всё хранила внутри себя. Заталкивала куда-то глубоко в душу и старалась ни о чем не думать. Когда не думаешь, всегда проще. Блокировала эмоции. Во всяком случае, пыталась.
Но то, что произошло со мной за последние несколько недель быстро и грубо вырвало все предохранители. Сорвало черную ширму и заставило посмотреть на реальность. Она была уродливой. Я не сдержалась, потому что уж не было никаких сил молча всё это выносить. Но я никак не ожидала, что буду рыдать на плече у Чудовища. Разве так должно быть?
- Для общественности ты умерла. Твой дядя об этом хорошо позаботился. Поэтому сейчас никто не должен узнать правду, потому что возникнут страшные последствия. Я смогу тебя защитить, но лишь в том случае, если ты станешь частью моей семьи. Иначе никак, - прошептал мне на ухо Маркус, опустив ладонь на мой затылок. – Твой дядя вряд ли хочет стать посмешищем и не смирится с тем, что ты жива.
Я посмотрела на Маркуса. Он был так близко. Я слышала его немного учащенное дыхание и видела всю тьму в черных глазах. Она пугала. Очень.
- Те подонки, они не тронули тебя, - проговорил Маркус.
- Я же сказала…
- Мне нужно было убедиться.
- Зачем?
- Если бы тронули, то я просто подорвал дом твоего дяди, наплевав на любые последствия, - стальным тоном ответил Маркус.
Резкая смена вектора в наших взаимоотношениях перевернула все мои мысли и разбросала по разным уголкам сознания. Маркус медленно отпустил меня и сделал шаг назад.
- Ты знала, что твой дядя готовил на тебя покушение?
- Что? Нет!
- Он планировал убить тебя сразу же после свадьбы. Думаю, хотел избавиться от тебя как от единственной наследницы и в придачу получить некоторые активы твоего мужа.
Мне казалось, что моя голова сейчас просто взорвётся.
- Что же это получается, - медленно проговорила я, с трудом складывая паззл в мыслях. – Ты фактически спас меня?
- Можно и так выразиться. Своим вторжением я спутал все карты твоему дяди, но он всё равно нашел выгодную для себя лазейку. Поэтому, надеюсь, ты понимаешь, почему он не должен пока что знать о твоем воскрешении?
Я лишь кивнула.
- Завтра нас обвенчают. Нечего с этим тянуть, - Маркус в последний раз посмотрел на меня, а затем ушел.
Еще совсем недавно я готовилась выйти замуж за Антония. Вернее, меня готовили к этому знаменательному дню. А потом… Потом всё пошло не по дядиному сценарию. Я столкнулась с болью и страхом. Думала, что Маркус замучает меня до смерти и выбросит мой хладный труп на дно реки. Но жизнь такая странная и непостижимая штука. Она в один момент может переставить фигуры и сложить паззл так, что тот, кто яро жаждал твоей смерти, внезапно станет союзником. Причем единственным.
Меня буквально выдрали из дядиных лап, но свободной я так и не стала. Потому что один не верный шаг, и он спустит всех своих цепных псов. Я была готова обвенчаться. Была готова принять помощь Маркуса, ведь без него мне уж точно не выжить. Пусть я его боялась, как огня, но другого выхода у меня нет.
Рано утром служанка разбудила меня и внесла в спальню несколько простых, но красивых нарядов. Они, конечно, значительно проигрывали моим вещам, что остались дома, но меня это не заботило.
- Выбирайте, - любезно предложила женщина. – Господин Герра велел, чтобы вы выбрали то, которое вам понравится.
Я удивленно посмотрела сначала на миловидную служанку, затем на платья. На долю секунды я даже растерялась, потому что прежде никто и ни в чем не давал мне права выбора. Даже крой моих платьев дядя согласовывал со швеей, но не со мной. Он одевал меня точно, как куклу. Всегда твердил, что лучше знает, что мне нужно.
Аккуратно встав с кровати, я в нерешительности подошла к вещам, словно они были ядовитыми змеями. Это ведь такая мелочь – выбрать что надеть. Определённо со стороны это выглядит крайне нелепо: взрослая девушка самостоятельно не может решить элементарную задачку.
- Пошили за ночь, - вдруг объяснила служанка. – У нас есть хорошая швея. Мерки с меня сняли, мы с вами похожи комплекцией.
Я внимательно посмотрела сначала на одно платье, затем на другое. Оба молочного цвета. Оба великолепны в своей простоте. Дядя одевал меня чаще всего очень вычурно и так, чтобы все могли поглазеть на мою грудь, бёдра и попу. Хлопая меня по спине, чтобы не ссутулилась, он часто приговаривал, чтобы я гордо всем показывала свою грудь. Мне тогда только восемнадцать было, и я жутко боялась голодных взглядов его старых похотливых дружков.
- Вот это, - ответила я, робко указав на платье, что было длиной ниже колена и с небольшим поясом прямо под грудью. – У него рукава красивые, - зачем-то добавила я, но это была правда.
