— Джейк!
— Ты любишь меня?!
— Да.
— Но всего неделю назад ты собиралась замуж за другого, — напомнил ей Джейк. — Ты и его любила?
— Нет.
Черт возьми, он не позволит себе терять голову из-за женщины. Они заездили слово «любовь», они бросаются им направо и налево. Стоит мужчине поверить в любовь женщины — и он конченый человек.
Но Джейк Парриш не пойдет этим путем.
Нет, и еще раз нет!
Он надеялся, что они останутся друзьями и… любовниками. В конце концов, они уже стали партнерами по постели, вполне подходящими друг другу.
Джейк усмехнулся, представив все, что произошло с ними менее чем неделю назад.
Но раз она говорит про любовь, то он не может рисковать, деля с ней постель. У него с ней не будет близких отношений до тех пор, пока она сама не поймет, что он никогда не полюбит ее. Больше он вообще никогда никого не полюбит. Он сыт любовью по горло!
Кейси стояла едва дыша. Джейк метнул в нее быстрый пристальный взгляд. И на него снова нахлынула волна непреодолимого желания. Он может сколько угодно воображать, что в отношениях с Кейси выбрал правильный путь. Однако у тела своя логика…
— Спокойной ночи, Кейси, — неожиданно сказал он и, пока не потерял самообладание, быстро ушел.
За неделю с небольшим ничего особенного не произошло.
Кейси сидела за кухонным столом и безучастно смотрела в окно. Муж ушел куда-то с десятником. Так повторялось изо дня в день после их свадьбы. Джейк делал все, лишь бы избежать общества жены.
Обдумав события последних дней, Кейси поняла, что неприятности начались с того злополучного момента, когда она призналась своему новоявленному мужу, что любит его. Горькая улыбка тронула ее губы. Трудно угадать, какие именно слова приведут к ссоре.
Она вздохнула и отпила из чашечки кофе. Она сбилась со счета, сколько чашечек кофе выпила за это утро, сказав себе — пей, пока можно.
Если ее подозрения оправдаются, то кофеин ей будет противопоказан в течение предстоящих восьми месяцев, а то и дольше.
Зазвонил телефон. Кейси схватила трубку до повторного звонка.
— Алло?
— Привет, — сказала Энни и нервно захихикала.
— Извини, Энни, сегодня мне что-то не по себе.
— Я помню, как я себя плохо чувствовала в первые дни.
— Энни… — Кейси решила, что ничего никому не скажет, даже своей лучшей подруге. Пока сама во всем не убедится… И, конечно, пока не поговорит с Джейком.
— Ты сделала тест?
— Нет. — Кейси нахмурилась. Если результат будет положительным, то это создаст еще больше проблем, подумала она.
— Кейс, — сказала Энни тихо, — не откладывай. Все равно уже ничего не изменить.
— Знаю, знаю. — Кейси подняла бело-розовую коробочку, которую накануне купила в аптеке. Крепко зажав коробочку в руке, она радостно закричала в трубку: — Шанс, что я беременна, — миллион к одному.
— Примерно, — подтвердила Энни.
— Тогда и волноваться нечего, правда?
— Правда, — снова согласилась Энни.
— У-у, лгунья, — возразила Кейси.
— А ты — трусиха, — парировала Энни.
— Ну ладно, так и быть, сделаю тест.
— Прямо сейчас, да? — настаивала Энни.
— Вот положу трубку и сделаю, — заверила Кейси.
— Тогда пока, — сказала подруга.
В трубке щелкнуло, и Кейси услышала непрерывный гудок. Машинально положив трубку, она стала рассматривать коробочку.
— Вот он, момент истины, — прошептала Кейси и направилась в ванную.
Джейк вошел в кухню и остолбенел.
Аппетитные запахи не щекотали его ноздри. Он обвел взглядом помещение. На плите не было ни единой кастрюльки. На мраморной столешнице не красовался изысканный десерт. Даже кофейник был пуст.
Где же Кейси? Впервые за их короткое супружество она ничего не приготовила. Удивительно, как быстро человек к чему-нибудь привыкает. И он, Джейк, не исключение. Он уже успел привыкнуть к звяканью посуды, к веселому мотивчику, который, слегка фальшивя, тихо напевала Кейси, и особенно к вкусной еде.
Кухня — это творческая мастерская женщины. В Симпсоне на их свадьбу не обратили бы особого внимания, если бы не угощение, приготовленное Кейси почти без посторонней помощи. Неудивительно, что после свадьбы ей позвонило человек десять, и все просили, нет, умоляли ее приготовить угощение для небольших воскресных вечеринок.
Джейк снял шляпу, пригладил волосы и вышел в темный коридор. Свет нигде не был включен. Даже в большой комнате, где окно на фоне падающего снега выглядело как красивая рождественская открытка. Уж не случилось ли чего?
Он помрачнел и ускорил шаг. В конце коридора дверь его спальни — теперь спальни Кейси — была открыта настежь. Джейк заметил, что из-под двери ванной пробивается свет и слабо освещает пол в темной спальне. Он подошел и тихонько постучал в дверь.
— Джейк, это ты?
— Я. У тебя все в порядке?
— Да, — ответила она, вздохнув. — Розовый, — добавила она грустно.
Он нахмурился. Что-то в ее голосе насторожило его. Надо узнать, в чем дело.
— Кейси, открой!
— Уходи, Джейк.
Теперь уж он точно не уйдет. Необходимо выяснить, что случилось. Он встал перед запертой дверью.
— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, чем расстроена!
Из ванной послышался короткий нервный смех.
— Кейси, какого черта… — В нем нарастало беспокойство. — Если ты не откроешь, я сниму дверь с петель, — пригрозил он.
Кейси усмехнулась, но он уловил в ее голосе грустные нотки.
— Проще повернуть ручку, — сказала она наконец. — Дверь не заперта.
Он покачал головой и повернул ручку. Как только дверь открылась, яркий свет ослепил его, и понадобилась секунда-другая, чтобы глаза привыкли. Кейси сидела на бортике ванны и разглядывала белый пластмассовый цилиндрик, который держала в руке.
— Кейси!
— Белый — нет. Розовый — да.
— Что ты сказала? — спросил он.
— Белый — нет. Розовый — да, — повторила она слово в слово.
Она не смотрела на него. Ее взгляд был прикован к этому проклятому цилиндрику. Джейка это начинало раздражать. Скрестив руки на груди и широко расставив ноги, он принял удобное положение, чтобы простоять столько, сколько понадобится для получения ответа.
— Ты понял, почему розовый? — спросила Кейси.
— Розовый? — Он пожал плечами.
— Раз розовый, значит, будет девочка?
Джейк похолодел и уставился на Кейси.
— А впрочем, нет, — рассуждала Кейси сама с собой, — розовый означает только то, что я беременна. Может, будет мальчик, может, девочка.
Мальчик? Девочка? У Джейка пересохло во рту, мозг отказывался воспринимать услышанное. Ведь они были близки всего один-единственный раз.
