– Извини, что так надолго оставил тебя одну, тихо пробормотал он. – Боюсь, это было… тяжелое утро для нас обоих.
Шеннон повернулась и внимательно посмотрела на Луку. Он знал, что выглядит измученным, но даже не попытался скрыть это.
– Я думал, что пережил самые трудные времена, когда пять лет назад хоронил отца, но… – Лука замолчал, мучительно подбирая слова. Объяснять ничего не хотелось, но у него не было выбора. – Моя мать совсем упала духом, врачи поддерживают ее успокоительными лекарствами. Рената призналась, что ей тяжело справляться. София очень хотела приехать сюда, чтобы побыть с тобой, но сейчас она нужна маме.
– Я понимаю, – ответила Шеннон.
– Правда? – Лука тяжело сглотнул. Господи, вся семья вовлечена в эту автокатастрофу.
Все смешалось… – проговорил он, наклонившись вперед и положив руки на колени. – Голова раскалывается. Люди, как мухи, вьются вокруг меня.
Формальности, связанные с похоронами. Компания, которая отказывается набирать темп, и приходится ее подталкивать. Непрекращающиеся телефонные звонки. – Его голос становился все более хриплым. – Нас поглотила волна сочувствия, хотя, если честно, я прекрасно обошелся бы без этого. – А еще его подмывало сказать, что он хочет схватить ее, отнести до ближайшей кровати и забыть обо всем часа на два. Но Лука, естественно, заговорил о главном:
– Дело в том, Шеннон, что я хочу попросить тебя о большом одолжении…
Она напряглась и, сев удобнее, уставилась на него.
– Мне необходимо быть уверенным, что у тебя все в порядке, понимаешь? – продолжил он. – Хочешь остановиться в каком-то безликом гостиничном номере? Да ни за что! – Лука посмотрел на Шеннон. Солнечный свет падал на ее осунувшееся лицо, которое так и тянуло поцеловать… – Я настаиваю, чтобы ты осталась у меня. Если хочешь, я сам уеду… – предложил он, внимательно глядя на нее, пытаясь уловить какую-нибудь реакцию, но не уловил. – Однако я бы предпочел тоже остаться, чтобы ты не была одна, если ситуация…
– Не говори это! – воскликнула она.
– Не буду, – согласился он.
Шеннон невольно залюбовалась его темными волосами, которым солнце придавало шелковистый блеск. Если самое худшее произойдет этой ночью – вот что он собирался сказать. Разрываясь между Кейрой и ребенком, Шеннон была больше чем уверена, что «худшее» уже не за горами. Наблюдая, как малышка становится сильнее с каждым часом, Шеннон видела, что мама ребенка медленно угасает.
– Что касается прошлой ночи, – неожиданно начал Лука. Его руки дернулись в напряжении, на лице дернулся мускул. – Я был не в себе, – при знался он. – Мне стыдно, что я позволил моим чувствам выплеснуться наружу.
– Мы оба были немного не в себе, – тихо проговорила Шеннон.
– Это больше не произойдет, – пообещал он.
– Конечно.
– Так ты останешься в моей квартире?
Шеннон посмотрела на свои колени, где в треугольной коробке лежали остатки наполовину съеденного сэндвича. Из-за слез все было размыто, не в фокусе.
– Кейра никогда не придет в себя, не так ли? прошептала она.
– Не знаю, – хрипло ответил Лука.
– Я останусь, – тихо произнесла Шеннон.
Лука откинулся на спинку скамейки и с облегчением выдохнул. Минуту спустя что-то легло к ней на колени рядом с коробкой с сэндвичем.
Это была пластиковая карточка-ключ.
– Доступ, – пояснил он. – Он может тебе понадобиться.
Она кивнула.
– Если я не смогу забрать тебя из больницы, то мой шофер Фредо приедет за тобой. Ты помнишь Фредо?
– Да.
Фредо, невысокий крепкий мужчина, отличался удивительным терпением. Вот и сейчас он бродил кругами в ожидании, когда появится хозяин.
– Хорошо, – сказал Лука. – Тогда мне не стоит волноваться, что ты сядешь в какую-нибудь незнакомую машину.
Это была шутка, неожиданная для нее. Шеннон настолько удивилась, что даже засмеялась.
Лука тоже усмехнулся. Но веселиться при таких страшных обстоятельствах было странно и не правильно. Вскоре они оба опять замолчали.
– Тебе совсем не надо обо мне волноваться, нарушила тишину Шеннон.
– Кому-то следует быть здесь, рядом с тобой, чтобы поддержать тебя, – возразил Лука. – Вот, держи.
Что-то опять легло ей на колени. С удивлением она увидела свой собственный мобильный телефон.
– Он был в кармане моего пальто. Я обнаружил это утром, – объяснил Лука. – Здесь мой личный номер. Я внес его в телефонную память. Звони мне, если я буду тебе нужен, Шеннон.
Лука встал так внезапно, что от неожиданности Шеннон моргнула. Огромный и мрачный, он загородил ей солнечный свет. Она почувствовала себя замерзшей… обездоленной. Сейчас он уйдет, а ей хотелось броситься к нему и умолять его остаться!
Но ему нужно вернуться к своим обязанностям, а у нее была бессменная вахта в больнице.
– Я должен идти, – мрачно констатировал Лука, и напряжение рассекло воздух, как статическое электричество. – Воспользуйся телефоном, слышишь меня?
Шеннон сжала губы и кивнула. Он повернулся и зашагал прочь.
За всю свою жизнь Лука ни разу не чувствовал себя настолько неадекватно, как сейчас, когда вот так уходил от нее. Но его ждали дела, скорбные, хватающие за горло, выворачивающие душу дела, которые он не мог отложить.
Однако мысли Луки были заняты Шеннон…
Два года назад она предала его, а теперь он предает ее, не оставшись с ней, когда она в нем нуждается.
Это была еще одна сторона внутреннего конфликта, который раздирал его. Луке даже думать не хотелось, что кто-то другой может находиться рядом с ней в трудную минуту.
– Господи, как мне все надоели! – зарычал он, когда на столе зазвонил телефон.
Это был репортер, ожидавший, что Лука прокомментирует случившееся. Не первый бесчувственный человек, с какими Луке приходилось иметь дело весь день, и, возможно, не последний.
Как только он положил трубку. Рената просунула в дверь голову и вопросительно посмотрела на него. За сутки она постарела на десять лет. Они все постарели.
– Нет, – сказал Лука. – Это была пресса, а не больница.
Рената не спешила уходить. Лука пересек комнату, обнял ее и дал ей всплакнуть на его плече, думая о том, как бы самому не сломаться.
– Как мама? – спросил он, когда сестра немного успокоилась.
– Она уже проснулась и выглядит немного лучше, – ответила Рената, затем осторожно добавила: Лука, что касается Шеннон…
– Не вмешивайся. Рената, – буркнул он.
Снова зазвонил телефон. Сестра задержалась в дверях еще на несколько секунд, чтобы узнать, кто звонит, а потом ушла, выяснив, что это деловой звонок.
Лука не желал выслушивать мнение Ренаты по поводу того, правильно или не правильно то, что Шеннон остановилась в его квартире. Он вообще ни с кем не желал обсуждать Шеннон. Точка.
