— Думаю, да.
— Но зачем?
— Ну... Твой учитель беспокоится о тебе. — Это было правдой. Уже несколько раз учитель Трэвиса выражал озабоченность по поводу его чрезмерной замкнутости.
Сын нахмурил брови.
— Беспокоится обо мне? Почему?
— Ты такой грустный в последнее время и почти не играешь с другими ребятами. Надо убедиться, что с тобой все в порядке.
Трэвис опустил голову.
— Хочешь знать, почему я грустный?
У Дейзи болезненно сжалось сердце.
— Да, милый. Я хочу все знать о тебе.
— Потому, что у меня нет папы.
Дейзи прижала его к груди. Она была как громом поражена. Как давно эта проблема беспокоит Трэвиса? Бедный ребенок! Может быть, будет не так уж плохо, если Кэл окажется его отцом?
— Возможно, когда-нибудь у тебя будет папа. — Вдруг я однажды выйду замуж? — продолжала Дейзи.
— Правда?
Дейзи улыбнулась.
— А почему бы и нет? А пока тебе все-таки надо провериться у доктора и убедиться, что все в порядке. Хорошо?
Трэвис кивнул.
— Пошли, — сказала она. — Пора ложиться спать.
Она выпроводила сына из кухни и погрузилась в размышления. Мальчик, конечно, имеет право знать своего отца. Но что сделает Кэл, если узнает, что Трэвис — действительно его отпрыск? Он — богатый человек, привыкший, что все делается по его желанию. А что, если он захочет контролировать воспитание мальчика? Или, что еще хуже, постарается забрать у нее опекунство? При этой мысли у Дейзи сжались кулаки. Ею овладело темное и назойливое беспокойство.
На первый взгляд Кэл неспособен на такие коварные поступки. Но он уже обманул ее доверие семь лет назад. Кто знает, на что он способен теперь?
Ясно одно: если Трэвис его сын, придется разрешить ему видеть мальчика. Она не могла не признать: Трэвису нужно мужское влияние. А если Кэл вновь войдет в ее жизнь, неужели она окажется такой глупой, что снова влюбится в него? Этот недавний поцелуй на пасеке...
Нет! Она не может позволить себе во второй раз угодить в ту же ловушку.
Ее раздирали противоречивые чувства. Она хотела, чтобы Трэвис узнал своего отца, а с другой стороны, не желала ни с кем делить ребенка. Особенно с таким человеком, как бесцеремонный, самоуверенный Кэл Кармоди.
Оставалось только одно: молиться, чтобы Кэл Кармоди не оказался отцом мальчика.
На этот раз хладнокровие изменило Кэлу. Он мог, не раздумывая, оседлать дикого быка, но при мысли, что он почти отец, отважный наездник дрожал от волнения. Всего через несколько часов вся его жизнь может полностью измениться.
На траве еще блестела утренняя роса, когда он подъехал к дому Дейзи. Женщина и мальчик ждали его на парадном крыльце. Глядя на их серьезные лица и «официальную» одежду, можно было подумать, что они собрались на похороны. На Трэвисе были накрахмаленные синие джинсы и свежая белая рубашка, а на Дейзи — черное платье. Ее пышные волосы были стянуты в строгий пучок. Увидев ее, Кэл затаил дыхание.
— Привет, — сказал Кэл, вылезая из машины. В его голосе чувствовалась неловкость.
— Доброе утро, — натянуто ответила Дейзи. Трэвис что-то пробормотал. Все трое не поднимали глаз.
— Спасибо, что отвезете нас к доктору, мистер Кармоди, — сказала Дейзи.
Кэл искоса посмотрел на нее. Мистер Кармоди? Что это, намек на то, как вести себя с Трэвисом? Что именно она ему сказала о визите к доктору?
— Без проблем.
Трэвис рассматривал Кэла, сощурившись от бьющих в глаза солнечных лучей.
— Мне нужно сдать кровь на анализ, — сказал он.
— Я уже слышал, — кивнул Кэл. Он взглянул в лицо Дейзи, ожидая от нее знака, но она избегала смотреть на него.
— Чтобы убедиться, что я не болен, — продолжил Трэвис.
— Очень правильно. — Кэл нервно сжал руки. — Ну, как, ребята, вы готовы отправиться в путь?
Не ожидая ответа, он открыл дверцу салона и усадил их. Господи, тридцатимильная поездка в Корпус-Кристи становилась похожей на долгое путешествие! Он влез в машину и завел мотор, отчаянно ломая голову, о чем бы заговорить.
Дейзи смотрела прямо вперед. Она сидела, прижавшись к дверце, как будто собиралась выскочить в любой момент. Левую руку она положила Трэвису на плечо.
Мальчик прижался к Дейзи. Не успели они немного проехать, как он крепко заснул.
— Парнишка вымотался, — прокомментировал Кэл.
— Я рада, что он спит. Ему будет нелегко.
— Это надо сделать, Дейзи.
— Зачем? Чтобы удовлетворить твое любопытство?
— Мы оба имеем право знать правду, — заявил он.
— Что даст тебе это знание? Ты все равно не останешься здесь ради него.
Кэл сдержал себя, чтобы не ответить грубо. Нет смысла дальше разжигать ее неприязнь. Он помолчал с минуту, потом тихо ответил:
— Я стал другим, Дейзи.
Она фыркнула:
— С каких это пор?
— Думаю, после травмы. Чтобы изменить свою жизнь, нет ничего лучше, чем раздробить колено.
— А поджог поля люцерны — это действие зрелого мужчины?
— Это получилось неумышленно.
— А Розу в сарай ты тоже неумышленно затащил?
— Дейзи, — предупреждающе произнес он. — Не надо об этом.
— А что ты хочешь от меня, Кэл Кармоди? Я не собираюсь стелить перед тобой ковровую дорожку, впуская тебя в жизнь моего сына. Семь лет от тебя не было ни слуху ни духу, а теперь вдруг объявился папочка?
В ее глазах вспыхнул гнев, отчего она стала еще привлекательнее. Черт побери, Дейзи Хайтауэр даже не понимала, какую власть имеет над ним.
— Ты говорила, что больше не хочешь меня видеть. Помнишь? — мягко сказал он. — И что же я должен был делать?
Дейзи передернула плечами. Ее подбородок задрожал. Неужели она может заплакать? Неуступчивая Дейзи?
Он хотел протянуть к ней руку, но она уклонилась. Кэл вздохнул. Он не мог одержать над ней верх.
— Обещаю, что не стану забирать у тебя Трэвиса, если ты об этом беспокоишься. Я только хочу знать, мой это сын или нет.
Вскоре они въехали в Корпус-Кристи. Вдалеке Кэл увидел океан, который поблескивал на солнце сине-зеленым цветом.
— Помнишь, как мы ходили на Северный пляж купаться нагишом? — Кэл улыбнулся.
— Нет, — резко ответила Дейзи.
— Конечно, помнишь. Это было после...
— Предпочитаю не говорить о прошлом, — перебила она. — О нем слишком больно вспоминать, а изменить его невозможно.
— Дейзи, прости меня за все.
— Извиняться легко. Тяжело иметь дело с последствиями. — И она выразительно взглянула на спящего ребенка.
