сползаю вниз.
За эти пару недель, что я жила в здесь, Кирилл научил меня делать идеальный минет (по его словам). Надеюсь, мне удастся обуздать и этого зверя.
Я беру его член в рот и начинаю сосать, сжимая рукой оставшуюся часть. Он запускает пальцы в мои волосы и тихо постанывает. Никаких недовольных замечаний, а только "о да" и "боже".
— Я сейчас кончу, — он так сильно тянет меня за волосы, что я вынуждена поднять голову.
Доделываю работу руками, и он кончает мне на грудь. Теплая сперма стекает вниз к животу. Я стираю ее одним чулком и ложусь рядом с ним. Наблюдаю за тем, как поднимается и опускается его грудь. Лицо расслаблено, глаза закрыты, веки подрагивают. Я провожу пальцами по его губам, из-за чего он открывает глаза и смотрит на меня. Довольный, сытый, удовлетворенный. Ему, наверно, столько же, сколько и мне.
Несмотря на то, что я натворила, я чувствую себя в безопасности. Его взгляд успокаивает. Мы лежим, молча смотря друг другу в глаза. Моя рука все так и лежит на его лице.
— Ты ведь не скажешь ему, что я приходил?
— Поэтому ты меня трахнул? — догадываюсь я. С пониманием приходит и огорчение.
— Это ты первая на меня набросилась, — смеется он, затем встает, одевается и уходит из спальни.
Я с трудом встаю, накидываю на себя халат и иду на свет, который горит в кабинете Кирилла. Как-то раз я его спросила, зачем в такой большой квартире ему нужен отдельный кабинет, тем более, что он живет один. Кирилл мне шутливо ответил, что он любит большие пространства и это является следствием клаустрофобии. Я же считаю, что ему некуда девать свое непомерное эго.
Его сын копается в каких-то бумагах.
— Что ты делаешь?
Он поднимает голову и окидывает меня оценивающим взглядом.
— Сходи в душ и ложись спать. Я скоро уйду.
Я, недолго думая, послушно ухожу в душ. Мне совсем не хочется влезать в их семейные дела. У меня есть дела поважнее. Например, нужно позаботиться о том, чтобы Кирилл ничего не узнал.
Я изменила ему, но не считаю это предательством. Я не люблю его, как и он меня. Однако наше сожительство накладывало на меня определенную ответственность, и секс с его сыном сюда точно никак не вписывается.
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, я ничего не обещала Кириллу.
Голова кружится, мысли путаются, все тело ноет, как после марафона, а холодная вода совсем не помогает. Когда я выхожу из душа, в квартире уже никого нет. Выключаю везде свет и с чистой совестью (да, я все еще пьяна) ложусь спать.
Глава 8
Первое, о чем я думаю, когда открываю глаза, что мелодия будильника очень громкая. Второе — в спальне слишком светло. Солнце светит прямо в окна, а я забыла закрыть шторы.
Немного сползаю вниз и полностью укрываюсь одеялом, делая вид, что не просыпалась. В детстве я так пыталась вернутся обратно в свой сон. Что-то щекочет мой нос, и приходится снова открыть одеяло, чтобы посмотреть, что это. В недоумении смотрю на находку в своей руке, которая отдаленно напоминает лепесток красной розы. И откуда она…
От резкого подъема голова начинает болеть еще сильнее. Отбрасываю одеяло в сторону и обнаруживаю такие лепестки по всей простыне. Многие из них раздавлены, простыня под ними испачкана. На полу валяется мое нижнее белье, повсюду догоревшие свечи. Кажется, они потухли еще вчера…
Воспоминания обрушиваются на меня одним мощным залпом: сын Кирилла (у него есть сын!), наш безумный секс (самый лучший в моей жизни), потом еще и еще… Твою ж мать, что я вчера натворила?! Если Кирилл узнает, мне конец. Кстати, где он? Я зову его по имени, молясь, чтобы никто не отозвался. Тишина. Проверяю телефон, где нет ни одного пропущенного. Надо срочно привести все в порядок.
Быстро одеваюсь и иду в ванную за аптечкой и ищу таблетку от головы. Еще и все тело болит. Ладно, хоть не осталось никаких следов и синяков.
Когда голова немного отпускает, я выкидываю свечи и чулки, меняю постельное белье и убираю все со стола. Это уже второй сорванный ужин. Тенденция намечается.
Я немного опаздываю на работу, но успеваю полностью убраться в квартире. Кирилл мне не звонит и не пишет, и его молчание начинает меня тревожить. Мало ли, что наговорил мне его отпрыск. Вдруг Кирилл обо всем знает? Или в квартире есть камеры? И где он пропадал всю ночь? Вопросы бесконечным потоком льются в мою голову, из-за чего я не могу сосредоточиться на работе. После второго замечания о моей рассеянности я понимаю, что быть девушкой на побегушках мне совсем не нравится. А ведь сейчас я могла учится в каком-нибудь престижном университете…
От моего паршивого настроения не остается и следа, когда ближе к вечеру в офис приходит курьер с огромным букетом пионов нежно розового цвета. Откуда Кирилл знает про мои любимые цветы?
Все оставшееся время я хожу с глупой улыбкой на лице, безукоризненно выполняя все поручения. На радостях я забываю о вчерашнем вечере и легкой походкой лечу домой. Как мало нужно для счастья.
Кирилл возвращается домой намного позже меня. Я уже поняла, что к ужину его ждать не стоит.
— Приятного аппетита, — он наклоняется и целует меня в волосы. Я замечаю, что на не та одежда, в которой он уходил вчера.
— Угу, — мычу я, понимая, что не стоит при нем говорить набитым ртом.
Он уходит, больше ни сказав ни слова. Я еще не решила, буду ли спрашивать у него, где он был всю ночь и что делал. Я ведь здесь не в роли жены.
— Что это, Крис? — доносится до меня сердитый голос из гостинной.
— Ты о чем? — со страхом в голосе спрашиваю я. В воображении проносятся целая куча вариантов, одна хуже другой. Черт, теперь я всегда буду бояться того, что он узнает правду.
