— Придешь завтра посидеть на руках у Деда Мороза и рассказать, какие подарки ты хочешь получить на Рождество?
— Нет, — ответил ребенок почти шепотом.
— Почему нет? — мягко спросил Зак. — Ведь ты меня не боишься? Меня бояться нечего.
Женщина сказала:
— Вы не можете дать моей дочери то, что она хочет получить на Рождество, сэр.
В ее голосе была скрытая боль — и такое чувство собственного достоинства, что Брэнди посмотрела на мать с дочерью более внимательно. Пальто на девочке было явно не новое и так же явно было ей велико. Пальто ее мамы тоже было потертым, и обе были обуты не по погоде легко. Но девочка была аккуратно причесана, в волосах — розовый бант, а мать держалась очень прямо.
Зак не пошевелился. Он все еще стоял, наклонившись к девочке, и только взглянул снизу вверх на ее мать. Его голос звучал очень серьезно.
— Может быть, и нет, — вежливо сказал он. — Есть вещи, которые и для Санта-Клаусов нелегки. — Он осторожно обнял девочку за плечи. — Но я обязательно постараюсь. Почему бы тебе все-таки не сказать мне, Пегги, просто на всякий случай?
Девочка бросила быстрый взгляд на мать и уткнулась в его теплый бархатный рукав. Но голос ее был ясно слышен:
— Подари моей маме работу.
У Брэнди больно сжалось сердце.
Женщина опустила глаза, словно разглядывая носки своих туфель. Брэнди заметила, что они насквозь промокли.
— Я совершила ошибку, сказав Пегги, что в этом году в нашем доме не будет праздника Рождества, потому что у меня нет работы. Вот и все, что она имела в виду. Мне очень жаль, что она вас побеспокоила. — Спокойное достоинство, звучавшее в ее голосе, заставило сердце Брэнди отозваться еще больнее.
Зак, казалось, совершенно онемел.
Надо было соображать, что делаешь, подумала Брэнди. Теперь он изрядно влип со своими великими идеями о том, как легко быть Санта-Клаусом.
— Вот почему мы составляем правила, — тихо сказала она.
Зак поднял на нее глаза с самым невинным видом, как будто и не слышал ничего.
— Брэнди, разве не вы говорили, что вам нужны приказчики в торговых залах?
— Может, и говорила, но…
Женщина перебила:
— Пожалуйста, не тревожьтесь больше из-за нас. Пойдем, Пегги.
Она мягко, но решительно потянула девочку к машине.
Брэнди метнула на Зака гневный взгляд. Потом еще раз внимательно посмотрела на женщину и сказала:
— Подождите.
Она достала из сумочки визитную карточку и ручку, написала на карточке: «Постарайтесь, пожалуйста, найти место для…»
— Ваше имя, мадам?..
С явной неохотой женщина ответила:
— Тереза Говард.
Брэнди черкнула имя на карточке и протянула ей:
— Приходите с этим завтра в «Тайлер-Ройал», на третий этаж, спросите директора по кадрам.
Глаза женщины широко раскрылись, когда она взглянула на карточку:
— О, мисс Огилви…
Брэнди на секунду испугалась, что сейчас женщина поцелует ей руку.
— Это будет, скорее всего, только на рождественский сезон, — сказала она поспешно. — Но все же это подспорье.
Зак не сказал ни слова. Они стояли рядом, все в снегу, пока Тереза Говард и ее дочь не дошли до своей машины, а потом продолжили путь в дальний конец стоянки.
Брэнди наконец нарушила молчание:
— Вам не надо благодарить меня за то, что я спасла честь вашего мундира.
Она не смотрела на него.
— Я, собственно, и не собирался.
— Ах, вы не собирались?
Брэнди остановилась прямо перед ним, лицом к лицу, уперев руки в бока.
— Да как вы смеете ставить меня в такое положение?
— Я не ставил вас ни в какое положение. Я всего лишь задал вопрос.
— Я чувствовала себя крайне неудобно из-за вас.
— Возможно. Признаюсь даже, я к этому стремился. Но не я заставил вас взять ее на работу, это уж точно.
Брэнди свирепо смотрела на него.
— Ладно, хоть это вы понимаете… И не тешьте себя разными безумными надеждами. Мне как раз были нужны приказчики, а миссис Говард показалась подходящей кандидатурой. Но это не значит, что я стану выручать вас каждый раз, если подобное поведение войдет в привычку.
— Конечно, не станете, — сказал Зак.
Что-то он слишком легко согласился — Брэнди взглянула на Форреста с подозрением. Но у него был совершенно невинный вид.
— Эта ситуация ясно показывает, как необходимо обучение, — сказала Брэнди. — Что я и пыталась вам объяснить в первый же день, когда вы настаивали, что это совсем легкая работа. Сама мысль о том, чтобы обещать что-то ребенку, не имея ни малейшего представления, что он собирается попросить… Вы хоть понимаете, какой вред могли нанести?
— Я обещал ребенку только одно — что я постараюсь, — возразил Зак. — Я не говорил девочке, что смогу дать все, что она пожелает.
Обдумав этот аргумент, Брэнди без особой охоты признала, что он, пожалуй, прав — формально по крайней мере. Хотя здравомыслящий человек все равно бы так не поступил.
Зак между тем шел дальше, и ей пришлось срезать путь по сугробам, чтобы его догнать.
— Вы не должны были так бросаться на людей и лезть не в свое дело, Зак. Мать явно не хотела, чтобы вы вмешивались.
Зак остановился и посмотрел на нее сверху вниз. В желтоватом свете фонарей его костюм приобрел оранжевый оттенок, а глаза стали темнее, чем когда-либо раньше.
— Знаете, что я думаю?
Он говорил легко, почти небрежно, но в голосе была как будто тень, от которой Брэнди стало не по себе.
— Я подозреваю, что вы вообще не человек, миссис Огилви. Вы — инопланетянин. Или машина. Да, вот оно: вы робот. Неутомимый и бесчувственный. И я знаю, как это доказать.
Пока Брэнди моргала в изумлении, он вдруг бросился к ней, схватил за плечи и прижал к себе так резко и так крепко, что весь запас воздуха, бывший у Брэнди в легких, с шумом вырвался у нее изо рта. Она попыталась отпихнуть Зака и посмотрела на него снизу вверх, собираясь возмутиться. Но, даже если бы ей удалось перевести дух, сказать она все равно ничего не смогла бы. Он закрыл ей рот властным, требовательным поцелуем.
Брэнди прекратила борьбу. Она собиралась постоять спокойно только несколько секунд, чтобы он подумал, будто она сдалась, в то время как на самом деле она ждала удобного момента, чтобы вырваться на волю. Если бы он ослабил хватку хоть на мгновение… Но его руки были будто из железа, а губы упруги, яростны и горячи.
И все это было бесконечно более волнующе, чем то, что Брэнди приходилось испытывать прежде. Она ощущала шелковую мягкость его фальшивой бороды, а по вкусу Форрест, пожалуй, напоминал ей кофе, лимон и еще что-то невероятно сладкое…
