Лилиан покраснела и молча уставилась в свою тарелку.
Рейчел испытующе посмотрела на нее и вздохнула.
— Ладно, извините меня. Я не должна на вас давить, я же знаю, кому принадлежит ваша преданность.
Лицо Лилиан передернулось. Джастин ошибается, пытаясь скрыть все от Рейчел. В эту минуту она была близка к тому, чтобы рассказать ей всю историю. Лишь пронесенная через всю жизнь любовь к Джулии и Джастину помешала ей сделать это. Она наклонилась вперед, глаза ее блестели от переполнявших чувств.
— Как я уже сказала, вы имеете полное право знать, Рейчел. Задайте ваши вопросы Джастину сегодня вечером. Когда он вернется, заставьте его все рассказать, — произнесла она твердо. — На мой взгляд, ничто не мешает ему это сделать. Дождитесь его и приприте к стенке. Вы вправе все знать.
Светло-зеленые глаза Лилиан горели от едва сдерживаемых эмоций, и Рейчел вдруг ощутила непонятный страх.
— Значит, это нечто такое, что мне действительно следует знать, да? — взволнованно спросила она.
— Да. Заставьте его рассказать, — повторила Лилиан. — Это поможет вам принять решение насчет ранчо. Может статься, вы не захотите владеть им.
К вечеру гроза закончилась и перешла в тихий, моросящий дождик. Лежа в постели, Рейчел слушала, как резкие капли стучат по крыше террасы и листве тополей. Она оставила дверь приоткрытой, чтобы свежий воздух проникал в комнату, и ждала возвращения Джастина, заготовив для него с дюжину убийственных тирад. Ее чувства отошли на второй план, важнее сейчас было раскрыть секрет «Сердца ковбоя» и подготовиться к предстоящему разговору.
Она намеревалась сегодня же выяснить все до конца. Неважно, когда состоится это объяснение — в полночь или в четыре часа утра. Она не могла выбирать время, все зависело от Джастина. Завтра утром она позвонит Майку Линнету и условится об отъезде, а к вечеру уже будет в Миннеаполисе, и все это останется позади.
Рейчел легла не раздеваясь, и ей было неудобно. Она взглянула на часы. Скоро двенадцать. Лилиан давно спала, Питер уехал, и в доме стояла тишина.
Интересно, что делает Джастин, пока она томится ожиданием? Мужчина с его внешностью наверняка не испытывает недостатка в обществе женщин. Вспомнив замечание Лилиан о том, что он не пай-мальчик, Рейчел нахмурилась. В этот субботний вечер он, конечно же, с женщиной, а она как последняя дура ждет его, прислушиваясь к каждому звуку.
Внезапно ее охватило презрение к самой себе. Он может и до утра не вернуться. Воображать словесный поединок в четыре часа — одно, а дожидаться этой минуты — совсем другое. Устало вздохнув, Рейчел поднялась, переоделась в ночную рубашку и забралась под одеяло. Через несколько минут она уже спала.
Что-то разбудило ее, какие-то звуки, доносившиеся из комнаты Джастина. Значит, подсознательно она продолжала ждать его возвращения.
Она зажгла лампу и встала с кровати, осознав, что ей не хочется встречаться с ним сейчас. Но это ее реальный шанс, и она должна использовать его, даже если этот человек снова сделает попытку отгородиться от нее злостью и грубостью.
Рейчел вышла на террасу. Прохладный влажный воздух взбодрил ее, и последние остатки сна улетучились. В комнате Джастина горел свет, и она заглянула туда через стеклянную дверь. Он стоял спиной к ней у высокого комода и что-то разглядывал. На нем были джинсы.
Разрываясь между намерением поговорить с ним и внезапным страхом, что он может неправильно истолковать ее ночной визит, Рейчел замешкалась на мгновение и вздрогнула, когда он повернулся и посмотрел на нее. Она чуть было не бросилась бежать, но выражение удивления на лице Джастина остановило ее.
Собравшись с мыслями и напустив на себя независимый вид, она постучалась. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на его голую грудь и расстегнутый ремень, Рейчел смотрела ему прямо в глаза. Его губы скривились в мрачной усмешке. Было ясно, что он не знает, как реагировать на ее приход.
— Мне нужно поговорить с вами! — выпалила Рейчел, когда он открыл дверь.
— Уже глубокая ночь. — Хмурый взгляд Джастина скользнул по розовому халату и вернулся к ее лицу. — Разговор не может подождать до утра?
— Утром я уезжаю. — После долгих размышлений она приняла такое решение. — И мне нужно поговорить с вами. А поскольку вы все время исчезаете, я не могу рассчитывать, что застану вас утром.
Уезжает? Сердце Джастина учащенно забилось от мучительного чувства потери.
Он прекрасно понимал, что ей надо. Эта упрямая женщина решила во что бы то ни стало узнать всю правду до отъезда. Неужели она всегда добивается своего? И ему снова пришлось признаться себе, что она волнует его. Он ощущает ее присутствие предельно остро. Рейчел такая теплая, такая живая. И явно только из постели, а под халатом на ней, наверное, та шелковая полупрозрачная штуковина, которая в прошлый раз едва не свела его с ума. Но разве она не понимает, что играет с огнем?
— Я буду здесь утром, и мы сможем все обсудить, — резко произнес он.
— Нет. Я уверена, что вы снова сбежите, а мне нужно прояснить ряд обстоятельств.
Джастин покраснел, почувствовав, что его загнали в угол. От гнева в нем пробудился сарказм.
— Вам не следовало являться в комнату к мужчине посреди ночи.
Зрачки Рейчел расширились.
— Я думаю, мы достаточно взрослые люди, чтобы просто поговорить. Как вы считаете?
— О, конечно, мы взрослые, — ответил он усмехнувшись. Она что, не понимает, какая опасность ей грозит? Или ей все равно? — Ладно, — процедил он, открывая дверь пошире, — но я ничего не обещаю.
— Мне не нужны обещания, просто немножко откровенности.
— Откровенности? — Джастин настороженно наблюдал, как она прошла и остановилась посреди комнаты. — И что же это такое, что не может подождать до утра?
— Я думаю, вы знаете.
— Ваш дорогой усопший супруг, — фыркнул он.
— Да.
Джастин сел на кровать.
— Я же вам сказал, что никогда его в глаза не видел. Думаете, я лгу?
— Я не знаю, что мне думать. Именно поэтому я здесь. — Она встретилась с ним взглядом. — Утром я собираюсь вернуться домой, но не уеду, не прояснив нескольких вопросов. Все зависит от вас. Если не хотите, чтобы я оставалась здесь дольше — а вы дали мне понять это достаточно ясно, — вам нужно просто быть искренним со мной. — Он даже не предложил ей сесть, и, раздраженная такой невоспитанностью, Рейчел подошла к единственному имеющемуся в комнате стулу и опустилась на него. — Я не понимаю, к чему такая таинственность. Если на ранчо происходит нечто такое, что вы все пытаетесь скрыть от меня, к чему тогда разжигать мое любопытство?
