— Тяжелый день? — участливо спросил Мадэни.
— Да. Еще раз спасибо вам. Я едва не умерла там. — Она повернула голову к нему и открыла глаза. — Или сошла бы с ума. Моя мама так действует на меня! Добавьте к этому еще дюжину тетушек и кузин…
— Я вас понимаю.
— И пунш не помог. Одна из моих тетушек плеснула в пунш рому, и, судя по тому, в каком состоянии сейчас моя голова, она не поскупилась. — И Эмили призналась: — Я выпила три бокала!
Не зная, что сказать, он кивнул.
— Я бы не выпила так много, если бы не эта игра. Возможно, вы этого не знаете, поскольку вы мужчина, да еще из другой страны, но у нас женщины затевают нелепейшие игры на девичниках перед свадьбой.
Уголком глаза Мадэни поймал отражение Азима в зеркале заднего вида. Глаза его друга были мокрыми от сдерживаемого смеха. Без сомнения, Мадэни услышит комментарии Азима позже.
— Верю вам на слово. Так что же это была за игра?
— Двадцать вопросов, чтобы определить, какой гость на этом приеме знал будущую невесту и ее жениха лучше всех.
Мадэни содрогнулся, подумав об Эмили.
— Да, вот именно! — кивнула Эмили. — «Какая черта Элли нравится Риду больше всего?» — нараспев театрально произнесла она. — «Кто кому первым признался в любви?», «Куда они пошли на свое первое свидание?».
— Первое свидание они провели за вашей спиной.
— Ага. — Эмили закрыла глаза и кивнула. — Должно было быть так.
Чего уж тут удивляться, что она выпила такое количество пунша. И ничего удивительного, что она поцеловала его…
— Сожалею, Эмили.
— Спасибо. — Тут она всхлипнула. — Пара моих тетушек, похоже, удивилась, почему я не выиграла приз.
В надежде поднять ей настроение Дэн спросил:
— А что это был за приз?
Она сморщила нос:
— Набор полотенец с вышитыми на них именами Элли и Рида и датой их свадьбы.
— Хорошо, что вы проиграли. Не слишком привлекательный приз. Я рад, что смог оказаться вам полезным.
Несколько минут они проехали в молчании. Совесть Мадэни, однако, была не на месте. «Отвези Эмили прямо домой!» — скомандовала она. Но он не прислушался к совести и спросил:
— Вы голодны?
— Ужасно. Умираю от голода, если честно. Еду для девичника готовила моя мама, — объяснила она. — Есть это было нельзя.
— Судя по всему, вы унаследовали свой кулинарный талант не от мамы.
— Не от нее, — кивнула Эмили. — Семья моей матери с юга. На протяжении трех поколений они беспощадно жарили все — от мяса до овощей. Я начала готовить еще подростком, это был вопрос самосохранения. — Она улыбнулась, и Мадэни затаил дыхание. — А потом в моей голове словно что-то щелкнуло, и я поняла, что нашла свое призвание.
В этот момент Мадэни тоже почувствовал свое призвание — непреодолимое желание находиться с ней.
— Пообедайте со мной, Эмили.
— С удовольствием. Азим к нам присоединится? — вежливо спросила Эмили.
Она надеялась на это. Присутствие третьего лица, безусловно, помогло бы сохранению невинной атмосферы.
Азим улыбнулся ей, обернувшись:
— Благодарю за приглашение, но, как мне кажется, в английском языке существует поговорка о том, что третий лишний.
Эмили натянуто засмеялась. Поцелуй, которым она одарила Мадэни в родительской гостиной, не давал ей сейчас покоя. В нем не было ничего ни платонического, ни невинного. Она поцеловала его тогда намеренно, конечно. Ей хотелось, чтобы у ее теток и кузин не осталось ни малейших причин жалеть ее.
Как часто она слышала эти слова, произнесенные шепотом во время той игры? Иногда ловила чей-то сочувствующий взгляд, и тогда было невозможно делать вид, что она ничего не слышала.
Ну да, конечно, Эмили решила использовать этот поцелуй, чтобы доказать матери и сестре, что не была какой-то старой девой, помешанной на работе, в чьей жизни нет и следа никакого душевного волнения или страсти. Но чего она не ожидала, пересекая комнату и подходя к Мадэни, так это того, что он положит руки ей на талию и будет притягивать к себе, пока они не окажутся плотно прижатыми друг к другу, а потом поцелует в ответ…
О! Как этот мужчина умел целоваться! От этого яркого воспоминания Эмили бросило в жар. Но, несмотря на это, она задрожала.
— Вам холодно? — спросил он.
Не успела она ответить, как он распорядился, чтобы Азим выключил кондиционер и, сняв с себя пиджак, набросил ей на плечи.
Ей холодно? Нет. Совсем наоборот! А теперь, когда Эмили окутал его запах, ее температура грозила подскочить еще на несколько градусов. Но она улыбнулась, приняв его заботу.
Эмили так нервничала, стараясь следующие двадцать минут поддерживать легкий разговор, что не обратила внимания на то, куда они направлялись, пока машина не остановилась. Это был китайский квартал, как она поняла. Они вышли на одной из узких кривых улочек.
— Китайская еда?
Мадэни прочел ее мысли:
— У вас сложилось впечатление, что мы поедем в какое-то заведение с кухней моей страны?
— Ну да, — улыбнулась она.
Удивительно, но Мадэни действительно думал об этом. Возможно, в силу профессии Эмили интересовало все необычное. Ей нравилось пробовать незнакомые блюда, угадывать, какие продукты и специи там использовались. Она не могла бы сказать, что когда-нибудь ела блюда кашакрской кухни, но в целом средиземноморская еда ей нравилась. С годами она сама освоила некоторые экзотические блюда и включила их в меню для своих клиентов, вызывая неизменное восхищение.
Ароматы, которые доносились до нее, когда они стояли возле ресторана «Фуванг», не напоминали ни тмин, ни куркуму. Это были кунжут и имбирь. Мадэни взял ее под руку, и они направились к главному входу. Бумажные фонарики и флажки с начертанными на них китайскими иероглифами висели над их головой.
— Я бы так и сделал, но смог найти только пару мест, которые, как мне кажется, напоминают настоящую кашакрскую кухню.
— А это недалеко отсюда? — спросила она с надеждой.
— Недалеко, но ни в одном нет того, что можно было бы назвать уютом.
— Для меня это не так важно. Я предпочитаю скорее отличную еду, чем изысканную обстановку.
— И этого там тоже нет. Только еда навынос.
— А-а…
— Я подумал, что вы могли бы посчитать меня слишком бесцеремонным, если бы я пригласил вас поужинать в мою квартиру. — Его потемневший взгляд задержался на ее губах.
— Вообще-то быстрее было бы доехать до моей квартиры, чем проделывать весь этот путь до вашего дома. — Она тоже неотрывно смотрела теперь на его рот. Приятные губы, нежные и твердые одновременно… Так же нежно и одновременно твердо он держал ее под руку. — Если слишком долго ждать, все остынет. — Эмили откашлялась. «Боже, неужели я действительно только что произнесла это?» — Я имела в виду еду.
