меня, я даже позабыла страх. Вцепившись обеими руками в удерживающую мою шею кисть, я умудрилась на мгновение оторвать ее от своего горла, набрать воздуха в легкие и оглушительно закричать. Жаль, крик длился всего мгновение. После этого мою щеку обожгла пощечина, а железная рука снова сжала горло:
Слова потонули в грохоте, и дышать сразу стало легче. Проклятый злодей рухнул на пол с закатившимися глазами. С трудом повернув голову, я увидела стоящего рядом босса с тяжелыми часами со стойки портье в руках, и снова потеряла сознание.
Глава 12
Мягкое покачивание… Я что, куда-то плыву? Но куда? И почему так отчаянно болит горло – я что, подхватила простуду? Не важно… Я не помню, когда последний раз чувствовала себя так хорошо и комфортно. Ради этого можно потерпеть и боль.
Издалека доносится шум, еще больше усиливающий сходство с морем. Но вот он начал нарастать, усиливаться, сознание же постепенно прояснялась. Я вспомнила, что просто не могу никуда плыть. Я в отеле, который на время съемок арендовала наша компания. И на меня только что напали, пытаясь придушить. Отсюда и больное горло. Шум оказался гулом голосов встревоженных коллег. Но что это за волны?
С трудом приоткрыв глаза, я, наконец, поняла и это. Я лежала на руках у Сэма, который нес меня через притихший банкетный зал. Вокруг мелькали лица встревоженных ребят, и я постаралась улыбнуться им, чтобы успокоить. Но удавалось это с трудом. Передо мной покачивалась спина в черной водолазке. Руки преступника были скованы за спиной. За локти его держали двое мужчин в полицейской форме.
Босс прошел через весь зал, не останавливаясь. Не остановился он и у моего номера. Но сил, чтобы протестовать не было. Я просто повисла в его объятиях. Он осторожно положил меня на постель. Я облегченно закрыла глаза, из которых тут же градом посыпались слезы.
– Держи. Только осторожно, по чуть-чуть.
К моим губам прикоснулась соломинка, и я послушно глотнула чуть горьковатую прохладную жидкость. Глотать было больно, но холод успокаивал, смягчал больное горло. Вскоре я почувствовала, что уже могу говорить.
– Сэм, ты его…
Он бесстрастно кивнул:
– Оглушил. Услышал твой крик, слава богу, успел. Теперь его посадят, и надолго.
Голос его при этом вовсе не был бесстрастным. Он просто дышал заботой, и я снова заплакала. На этот раз – от облегчения.
– Откуда полиция?
– Я вызвал, сразу, как убедился, что с Дэмиэном все в порядке. Как раз шел к тебе, чтобы сказать, что врач не потребуется.
– А Дэмиэн…
– Жив и здоров. Он как увидел, кто пришел по его душу – просто упал в обморок. Если бы ты не спугнула преступника…
Дальше он договаривать не стал – я все поняла и так. Психопат бы его тоже просто придушил. Хорошо, что он совсем обезумел к этому моменту. Кажется, что проще – скинуть безвольное тело через парапет на землю. Если б Дэмиэн и не свернул шею в таком полете, наверняка получил бы переломы. В любом случае, с ролью пришлось бы попрощаться.
Босс лег рядом со мной на постель и прижал меня к своей груди. Знакомый запах одеколона стал последней каплей – я просто разрыдалась, то ли от пережитого страха, то ли от облегчения, что все наконец закончилось. Он принялся осыпать мое лицо поцелуями, высушивая слезы. Поцелуи становились все жарче и глубже, паника отступала, уступая место возбуждению. Я отбросила одеяло, чтобы ничто не мешало мне прижаться к нему, но он слегка отстранился, пристально посмотрев в мои глаза:
– Ты уверена? Не лучше ли сейчас…
– Нет, Сэм. Я знаю, чего хочу больше всего.
Его глаза расширились. Когда в последний раз кто-нибудь настолько набирался дерзости, что решался перечить всемогущему боссу? Но после того, что нам пришлось перенести, я меньше всего хотела думать о субординации. Вместо этого я медленно, пуговица за пуговицей, принялась расстегивать его рубашку. Его рука тем временем скользила по моему животу под футболкой, легко, почти невесомо.
Избавившись от одежды, он так же медленно помог раздеться мне. Впервые мы могли никуда не торопиться. Впереди была целая ночь и весь день, когда нас никто не потревожит. Он изучал мое тело, словно заново открывая его не только для себя, но и для меня. Сэм был очень осторожен и нежен, будто обращался с хрупкой драгоценностью. Это была ночь открытий: до сих пор я даже не предполагала, что могу так остро реагировать на прикосновения и ласки.
Его губы слились с моими, языки сплелись в сложном и завораживающем танце. Я чувствовала, что вот‑вот растворюсь в этом поцелуе, потеряю себя – чтобы обрести заново. Его пальцы ласкали мою спину, от чего по коже бежали приятные мурашки. Прервав поцелуй, он скользнул губами по моей шее, слегка прикусил мочку уха и вошел в меня, осторожно и нежно. Я застонала, открывшись ему навстречу. Он на мгновение замер:
– Тебе больно?
Вместо ответа я обхватила его шею и притянула к себе, снова соединив наши губы. Он погрузил пальцы в мои волосы, разметавшиеся по подушке, сомкнул их в замок на затылке, словно запрещая мне прерывать поцелуй. С Сэмом я уже успела узнать, какой обжигающей может быть страсть. Теперь он словно решил показать мне, как глубока может быть нежность.
Он двигался осторожно, не торопясь, в такт с движениями языка, то чуть ускоряя, то сбавляя темп. Каждое его движение внутри моего лона приближало меня к вершине наслаждения. Но и он уже дышал глубоко и взволнованно и отстал от меня лишь на несколько мгновений.
Наши стоны слились в один, и я благодарно закрыла глаза, чувствуя себя желанной и любимой. Его рука лениво играла с моими локонами. Но моя страсть еще не утихла. Мне хотелось большего, и я понимала, что того же хочет и мой любовник – просто щадит меня, давая передышку. Он снова легонько поцеловал меня в шею, явно намереваясь на этом закончить.
Но вместо этого я толкнула его на подушки и оседлала сверху, заглушив протест
