— Твоя командировка окончена, и в Барселоне тебе больше нечего делать, — пояснил он.
— Совершенно верно, — кивнула она и торопливо спросила: — А ты когда возвращаешься?
— Через несколько дней. Я не тороплюсь.
— Понятно, — сказала Анджелина, моля небо о том, чтобы разговор перешел на какую-нибудь более безопасную тему. — А там, разумеется, сразу за какое-нибудь расследование? — с преувеличенным оживлением спросила она.
— Что? Ах, да, конечно! — охотно отозвался Кристофер. — Кстати, раз уж об этом зашла речь, расскажи мне немного о своей работе, Энджи. Она действительно захватывает тебя целиком и без остатка?
Анджелина подозрительно покосилась на него, но потом решила сделать вид, что приняла этот вопрос за чистую монету.
— О, да, это увлекательнейшая из профессий. Мой отец — я говорю о своем родном отце, а не о Рубене — увлекался археологией и, когда я была ребенком, часто брал меня с собой на раскопки. Поэтому я и выбрала профессию историка архитектуры. Ну, а остальное тебе известно…
— Да, ты пробилась в ассистентки к самому Дуайту Бакстеру, — покачал головой Кристофер. — Редкостное везение для вчерашней студентки!
Анджелина снова не уловила, искренне он говорит или нет, и отважно продолжила:
— Да, ты прав. Для многих моих коллег остается пределом мечтаний попасть к нему на предварительное собеседование, а мне он сразу дал шанс — да еще какой!..
— Как это мило с его стороны, — заметил Кристофер. — Впрочем, я понимаю его! Еще вина?
Только сейчас Энджи обнаружила, что, увлеченная разговором, осушила бокал до дна. Это последний! — пообещала она себе, наблюдая, как Крис разливает вино. Тем не менее алкоголь возымел действие, и их беседа стала более непринужденной.
Когда часа через два официант принес кофе, девушка поняла, что выпила больше, чем нужно.
Каковы его намерения? — думала она. Он знает, что мое пребывание в Барселоне подходит к концу. Ему известно, что я живу в номере одна. Он сегодня тоже один…
— Что-то не так, Энджи? — Проницательные глаза Кристофера смотрели на нее в упор.
— Нет-нет. Что может быть не так? Изумительное вино, восхитительное кофе! — беззаботно отозвалась Анджелина.
— Так может быть, тебя не устраивает моя компания? — полушутливо поинтересовался он, но его взгляд остался колючим.
Мороз пробежал у нее по спине.
— Думаю, дело не в компании, а в том, что день был слишком долгим, и я устала, — нервно улыбнулась она и получила в ответ широкую, но холодную улыбку.
— Возможно! — Кристофер посмотрел на часы и спросил: — Надеюсь, ты не собираешься ложиться спать? Время еще детское.
— Право, не знаю, — растерянно ответила девушка.
Он помрачнел.
— А Дуайт не загрузит тебя работой сегодня вечером? — спросил он с подозрительной участливостью.
— Думаю, что нет… Во всяком случае, он ничего об этом не говорил.
— Ни тебе, ни остальным?
— Никому. Наверное, все уже отправились спать, — продолжала врать Анджелина. — Как-никак, командировка была очень тяжелой, и мы смертельно устали…
— Очень мудрое решение, — заметил Кристофер, еще раз взглянув на часы, и добавил: — Кстати, именно сейчас их самолет садится в Монреале.
Анджелина поперхнулась и уставилась на него во все глаза.
— Так ты все знал! — возмущенно воскликнула она. — И просто водил меня за нос.
Кристофер небрежно пожал плечами и пригубил вина.
— Я пытался понять, что тобой движет, когда ты лжешь, — сообщил он. — Боишься, что я ворвусь к тебе в номер и овладею тобой силой?
— Крис, да как ты можешь?.. — возмущенно начала она, но он остановил ее движением руки.
— Нет, как ты можешь? Как ты можешь постоянно лгать, Энджи? — возвысил голос он. — Впрочем, ответ меня уже не интересует. Переведи дух и расслабься. Я ухожу. Ты слишком устала от бесконечного вранья и, безусловно, нуждаешься в отдыхе. А у меня есть свои дела…
— Крис!
— Спокойной ночи, Энджи. Приятных тебе снов.
Это был конец. На этот раз — полный и бесповоротный.
Кристофер легко поднялся со стула и, не оборачиваясь, вышел из зала.
«Будь я проклята!.. Будь я проклята!.. Будь я проклята!..» Поймав себя на том, что повторяет эти слова как заведенная, Анджелина пришла в ужас.
Теперь он ушел от нее навсегда. С ненавистью в сердце.
Догнать его, объяснить ему все? — промелькнуло у нее в голове. Попрощаться как следует?
А как, собственно, следует? — насмешливо спросил ее внутренний голос. Ты хочешь выплакаться перед ним и вызвать к себе жалость? Где же твоя гордость? Ты приняла решение два года назад, и теперь обратного пути нет. Если ты на самом деле любишь его, то должна отпустить. Решив, что ты — бессердечная лгунья, он вырвет тебя из своего сердца — и это будет наилучшим выходом для вас обоих.
Девушка встала и отправилась к себе в номер, озираясь по сторонам в бесплодной надежде увидеть Кристофера хотя бы еще раз.
На что ты надеешься? — одернула она себя. На то, что он будет поджидать тебя? Какая глупость!
Если бы ее надежды оправдались, это был бы все тот же крах, но на этот раз уже для них обоих. Оставалось одно — попытаться проанализировать ситуацию с оптимистической точки зрения. Вне всякого сомнения, Кристофер горд и самолюбив, а такой человек не станет унижаться перед тем, кто однажды предал его.
А если так, то у Анджелины был повод радоваться. Все точки над «i» расставлены, благополучие любимого человека вне опасности, а долгая агония благополучно разрешилась летальным исходом.
Она захлопнула дверь номера и разрыдалась в голос.
Ночь длилась бесконечно. Приняв душ и закрутив мокрую голову полотенцем на манер тюрбана, Анджелина прямо в пижаме восседала в плетеном кресле на террасе. Теплая ночь навевала романтическое настроение. Яркая луна бросала блики на поверхность моря, виднеющегося вдали.
Девушка потерла лоб кончиками пальцев. Ей все еще не удавалось избавиться от мыслей о Кристофере — слишком глубоко он проник в глубь ее сознания. И напрасно она надеялась два года назад, что время, этот лучший в мире лекарь, сможет спасти ее. Освободиться от Кристофера Шеппарда было невозможно. Без него краски жизни померкли, что-то очень важное умерло в сердце Энджи, и, хотя она и овладела трудной наукой жить, никому не демонстрируя страшную пустоту своей души, ей не становилось легче.
Заря, неожиданно окрасившая небосвод нежно-розовым светом, вызвала у Анджелины удивленный возглас. Она поняла, что настало утро. По-старушечьи медленно и неуклюже девушка поднялась с кресла и пошла в ванную, где долго стояла под теплым душем, смывая слезы со щек и печаль из сердца.
