что со мной не так? Мне словно двадцать пять, и я пытаюсь спрятать боль под слоями веселья!
Как только я оказалась в номере, тут же набрала Злату. Один гудок и моя подруга ответила бодрым голосом. Я не спрашивала, который час в Хорватии, не успела. Злата завалила меня вопросами и упреками. Я забыла ей позвонить по прилету и почти сутки не давала о себе ничего знать.
Когда страсти поутихли, я рассказала ей все в подробностях: от аэропорта Сан-Франциско, до ланча в Канкуне.
– Так, моя дорогая, у тебя выходные и лишь в понедельник начнется головная боль, связанная со стройкой, а сегодня отдыхай! Сходи на ужин с Эдмундо…
– Эрнесто, – поправила я.
– Неважно, Эдуардо, Мигель или Хосе, сходи с ним на ужин. Ходят слухи, что мексиканские парни – горячие жеребцы! Отдохни, как следует! А Райс, вместе со своей «Наташей», – имя снежной воблы она произнесла так, как турецкие мужчины называют славянок, подразумевая пошлый подтекст, – пусть катится в глубины Карибского моря! Запомни, он твой работодатель, с которым ты перепихнулась в порыве безысходности. Здесь и сейчас, тебе подвернулся страстный латиноамериканский парень, так что вперед, танцуй всю ночь сальсу, румбу, чачу или что там танцуют, и забудь об этом высокомерном типе, иначе, я куплю билеты и прилечу первым же рейсом!
Злата могла это сделать, я в ней не сомневалась. Она может прилететь и ходить рядом со мной цербером, который ни на шаг не подпустит ко мне Колина, а мне хотелось, чтобы он хоть единожды прикоснулся ко мне.
Я закусила губу. Почему, именно он из миллиарда мужчин на планете, заставляет меня терять контроль над собственным телом и проникает в мой разум, подобно ползучим лианам?
– Ладно, я схожу с Энрике, тьфу ты, с Эрнесто на ужин, – пробормотала я.
– Вот и умница! – одобрила Злата. – Утром, когда проснешься, наберешь меня и расскажешь, как твой мексиканский уик-энд проходит. И помни! Ни каких Колинов Райсов! Даже в мыслях!
– Ладно тебе, ему наплевать на меня.
– Вот и прекрасно, меньше забот! Стана, с тебя хватит пустых страданий. Мужчина должен делать тебя счастливой, а не доставлять боль, но, правда, эта теория подходит лишь в том случае, если ты не мазохист.
– Хватит Юнг, – рассмеялась я. Злата любила поиграть в психолога. – Я поняла тебя. Как проснусь, тут же перезвоню.
Но на следующий день я ей не позвонила. Я просто не могла сделать это, так как изначально, попала в плен Карибского волшебства, а после утонула в объятьях сна.
Канкун полыхал огнями гирлянд и фонарей, почти так же, как и Риека в туристический сезон. Отовсюду звучала зажигательная музыка, от которой бедра начинали вертеться, как сумасшедшая юла, а ноги плясать, не обращая внимания на своего ошарашенного владельца. Толпы людей на улицах, дорогие автомобили, пьяные разговоры и счастливый смех, все это порождало во мне ощущение праздника.
Эрнесто повел меня ужинать в один из мексиканских ресторанчиков, расположенных на побережье. Здесь под звуки ансамбля мариачи, разодетых в красные костюмы и замысловатые сомбреро, разнобойная толпа танцевала перед маленькой сценой и прямо у входа в само заведение, представляющее собой открытую террасу. Люди подпевали, пили коктейли, текилу и фруктовые соки, ели фахитас и севичи, смеялись и наслаждались жарким вечером Канкуна. В нескольких метрах тихо шумел прибой, его нежные волны накатывались на шелковистый берег, шелестя песчинками.
Я заказала себе Энчиладу с курицей и дайкири. Постоянно улыбающийся Эрнесто предпочел чистую текилу и весьма острую закуску, в которой присутствовали кукурузные чипсы и гуакомоле. Вот только доесть ужин и приступить ко второй порции спиртного нам не удалось.
Какой-то дородный мужчина с черной густой шевелюрой и пышными лощеными усами, схватил меня за руку и потащил в толпу – танцевать. Эрнесто не растерялся и пригласил составить ему компанию хозяйку бара, которая хлопая в ладоши, подпевала музыкантам. Смуглая женщина лет пятидесяти с каскадом каштановых волос кокетливо улыбнулась и последовала за своим партнером по танцам. Воланы ее цветастого платья замелькали среди людей. Она, в отличие от меня, обладала грацией и чувством ритма. Ее телодвижения не упускали ни одной ноты. Эрнесто, который был значительно моложе ее, выглядел гармонично рядом с профессиональной танцовщицей. Невероятно, эти мексиканцы наверно рождаются с умением танцевать и чувствовать музыку.
Мой партнер, имя которого сошло со страниц произведений Сервантеса, несмотря на свой внушительный живот и впечатляющий рост, двигался живо и вел меня в танце, как чемпион румбы. Санчо удалось быть моим компаньоном – две песни, а затем Эрнесто ловко увел меня от него, вручив в его сильные руки Элену, владелицу ресторанчика.
Зазвучала чарующая тягучая мелодия, «Кукуррукуку палома». Эрнесто обхватил меня одной рукой за талию, второй прижал мою кисть к своему плечу и мы поплыли в танце, словно лодки рыбаков по безбрежному карибскому морю.
От него пахло текилой и дорогими духами. Его черные, как уголь глаза отражали вибрации гитар и хранили оптимизм испанских предков. Он был младше меня всего на два года. Разведен. И владел небольшим туристическим бизнесом. Идеальный кандидат для романтического Уик-энда, а может быть и для более продолжительных отношений. Находясь с ним, я ненадолго позабыла о Колине Райсе, получая удовольствие от жизни. Возможно впервые за долгие годы. Вот только Колин Райс не забыл обо мне. В этом я убедилась через час, когда прогуливалась босиком по мягкому песку пляжа.
Я отключила звук у телефона, чтобы ни Наталья, ни кто-либо еще не отрывал меня от отдыха. Позже, я увижу десяток пропущенных звонков. Но сейчас я не хотела думать ни о детском центре, ни о японцах, ни о пресловутом строительном магнате. Я наслаждалась темным небом Канкуна, на котором почти не было звезд из-за городского освещения. Вслушивалась в звуки прибоя и латиноамериканской музыки, просачивающеюся горячей карамелью из прибрежных заведений. Я ощущала горячие губы Эрнесто на своей шее. Голос Колина Райса в этой волшебной атмосфере прозвучал, как грохот динамита, взрывающего скалистую породу.
– Я весьма разочарован вами, мисс Новинц!
Эрнесто и я разом обернулись. Мой кавалер перестал целовать мою шею, но не убрал руку с талии, с непониманием взирая на Райса, стоящего в своих дорогих туфлях на влажном песке. На этот раз он надел пиджак и опять позабыл о галстуке. Он стоял гордо, подобно орлу, наблюдающему со скалы Гранд-Каньона. Его руки были скрещены на груди, а лицо… Свет падал со стороны спины, и выражение лица было трудно разглядеть. Но я знала, что морщинка пролегла на переносице и он
