После великолепия парадного зала и вызывающей роскоши спальни эта «маленькая гостиная» восхитила ее уютом и очарованием. На самом деле это была большая, даже очень большая комната, но кожаные переплеты книг, за которыми не было видно стен, придавали ей очень уютный вид, так же, как и темные персидские коврики, разбросанные поверх темно-красного ковра, покрывавшего весь пол.
Глядя на огромный каменный камин, где горели поленья, на большой удобный диван, глубокие кресла, массивную старинную и, очевидно, страшно дорогую мебель, Луиза чуть не застонала от зависти. Да, из всех денег, потраченных на оборудование замка, ни один франк не был потрачен напрасно!
— Почему бы тебе не сесть поближе к огню? — Ксавье устроил ее на диване, около которого стоял небольшой столик с подносом. — Ешь-ка суп, пока горячий. Не то Роза рассердится на меня за то, что я плохо о тебе позаботился. — Он с притворным огорчением покачал головой.
Однако следующая его фраза мгновенно лишила ее аппетита и окончательно выбила из колеи.
— Что ты сделал?
Луиза смотрела на Ксавье, вытаращив глаза, не в состоянии поверить своим ушам. Это, наверное, шутка? Он просто не может такого сказать, после всего что пришлось перенести, после этой жуткой поездки сюда, в горы.
— Но, Луиза, дорогая, мне просто хотелось оказать тебе любезность, и я послал своего шофера в Аяччо сегодня утром, чтобы он отвез тебе твою сумочку. Я же не знал, что ты уехала. — Он пожал плечами. — Не волнуйся, Франко получил четкие инструкции. Я абсолютно уверен, что администратор уже убрал твою сумочку в сейф.
— Я не верю! — Значит, она мчалась сквозь грозу, промокла до нитки, чуть не умерла от страха, и все совершенно зря. Нет, это уже слишком. — Это все из-за тебя!
— Из-за меня? — Бровь поползла вверх, а губы изогнулись в улыбке при виде сердитого и расстроенного лица девушки.
— Ну, конечно, — выпалила Луиза. — Если бы твой номер телефона был в телефонной книге, я бы смогла связаться с тобой и избавилась бы от множества неприятностей.
— Возможно, ты права. Но, с другой стороны, посмотри на это моими глазами? Просто я не хочу, чтобы меня беспокоили даже такие красивые женщины, как ты.
Выходит, она отважилась путешествовать в такую грозу лишь для того, чтобы еще раз увидеть его? Какое поразительное самомнение!
— Единственное, что привело меня сюда, — это сумка, в которой и деньги, и кредитные карточки, и водительские права, — прошипела она сквозь зубы.
— Но все это спокойно лежит в гостинице, — заметил он.
— Но ведь я этого не знала! Ты привык, что дамы липнут к тебе, как мухи. Можешь и дальше так думать! — И воинственно добавила: — Даже мысль добраться сюда — сплошное сумасшествие. И нужна причина посерьезнее, чем увидеть тебя.
Так хотелось хоть немного сбить это непрошибаемое самомнение, но Ксавье откинул голову и разразился громким хохотом.
— Ох, Луиза, ты просто прелесть! Как только меня ни называли, но приманкой для мух — никогда!
— Что же здесь смешного!
— Вообще-то ничего, — добродушно согласился он. Но даже в другом конце комнаты Луиза чувствовала насмешку в его темных мерцающих глазах. — Боюсь, ты неправильно истолковала мои слова. В сущности, я очень доволен, что вижу тебя сегодня. В конце концов, мне не часто приходится спасать дам, попавших в беду. А также редко видеть таких очаровательных девушек, одетых в мой халат и сидящих у моего камина!
О Боже! Эта способность то включать свое неотразимое обаяние, то выключать его, как воду в кране, совершенно сбивала с толку.
Она смущенно поправила полу халата, стараясь прикрыть колени и не зная, что сказать.
Ксавье смотрел на нее совершенно спокойно, даже равнодушно, но в глазах плясали веселые искорки. Он прекрасно видел ее смущение и растерянность. Ей очень хотелось сказать что-нибудь обидное, резкое, по крайней мере, поставить его на место, но голова отказывалась работать.
Из этого состояния смущения и бессилия ее вывел стук в дверь и появление экономки Розы. Увидев, что еда осталась почти нетронутой, та зацокала языком и обрушила на них поток непонятных слов. Похоже, они с Ксавье о чем-то спорили, и он этот спор выиграл. В конце концов, толстушка покорилась его властному тону. Пожав плечами и закатив глаза к потолку, Роза собрала поднос и вышла из комнаты.
— Она не очень расстроилась из-за того, что у меня нет аппетита? — с тревогой спросила Луиза.
— Нет. Мы просто немного поспорили по другому вопросу, чисто личному, — он махнул рукой. — Роза и ее муж Франко (он работает у меня шофером) всегда жили здесь, в горах, — пояснил Ксавье. — Поэтому они лучше говорят на корсиканском диалекте, чем по-французски. Он немного похож на тосканский диалект.
— К сожалению, я не говорю на итальянском. Но несколько слов я все же поняла. И, знаешь… — Луиза беспомощно покачала головой, — мне показалось, что я просто сошла с ума!
— Не понимаю?
— Но когда я услышала имя, то поняла… — Луиза в смущении провела рукой по волосам. — Со мной происходит что-то странное в последнее время. Я сама не своя!
Он нахмурился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— О твоей племяннице Марии-Терезе. Где она, между прочим? Ты и правда запер ее в подземелье здесь в замке?
— Откуда такая нелепая мысль? — Он нахмурился.
— Ну, просто… э… Мой брат говорил что-то в этом роде…
Ксавье презрительно фыркнул.
— Твой брат — лжец и дурак! — бросил он. — Мария-Тереза вместе с тетей Софи поехали навестить родственников в Калви, на севере острова.
— Да, но… что ж, это хорошо, — невпопад бормотала Луиза, жалея, что вообще начала этот разговор. Но Ксавье вовсе не собирался оставлять эту тему.
— Что за выражение — «в подземелье»? Объясни, будь любезна?
— Да нечего объяснять. Просто дурацкое замечание, ничего не значащее, — поспешно проговорила она. — Понимаешь, по словам брата, ты настоял, чтобы твоя племянница уехала из Парижа, и теперь держишь ее здесь, в замке, против ее воли.
— Что за чушь! — взорвался он.
— Прости меня, Ксавье, но что бы ты там ни думал о моем брате, уверяю тебя, он действительно очень тревожится за твою племянницу. Она позвонила ему в Лондон и сказала, что очень несчастна. И… прежде чем ты опять начнешь кричать и обвинять брата, — с вызовом произнесла Луиза, видя, как гнев на его лице сменяется непроницаемой маской, — я спрошу: зачем Джеймсу придумывать столь невероятную историю?
На мгновение показалось, что она зашла слишком далеко. Но Ксавье промолчал, и она осторожно добавила:
