Так вот с чего Грегори решил, будто она лесбиянка! А вовсе не потому что его мужские чары не сработали, как подумала было Лив. На сердце у нее полегчало. Раз уж им придется целый год провести бок о бок, лучше уж оставаться в хороших отношениях. Как здорово, что Грегори не принадлежит к числу самовлюбленных типов, готовых заподозрить любую женщину в нестандартной ориентации, если она не спешит запрыгнуть с ними в постель. Выходит, зря она была о нем нелестного мнения.
— Ледяная красавица растаяла. Мы встретились сегодня утром, зашли выпить кофе. И тут… — О Боже, Барбара никогда не купится на такую басню. Настолько безоглядно влюбиться, чтобы сломя голову спешить к алтарю с мужчиной, которого она знает всего неделю и к тому же всю эту неделю подчеркнуто игнорирует! Не очень-то правдоподобно! С внезапной вспышкой озарения Лив добавила: — Уж не знаю, поверишь ли ты мне, но это было подобно удару молнии. Я вдруг поняла: мы созданы друг для друга, он мужчина всей моей жизни!
Ну, если разобраться, не такая уж это была вопиющая ложь. В конце концов, сейчас Грегори и впрямь значил для нее куда больше, чем любой другой мужчина. Ведь именно он согласился помочь и продал ей целый год своей жизни. Лив покраснела как маков цвет, но это оказалось весьма кстати. Ее мать, самый неисправимый романтик на свете, расплылась в улыбке.
— Почему же не поверю! У нас с твоим отцом все произошло именно так!
— Ты уже приготовила бокалы? — спросила Лив у матери несколько часов спустя. — Грегори может прийти с минуты на минуту.
— Они в кухне, а шампанское в холодильнике. Может, сбегать в лавку на углу и купить конфет?
Радостное возбуждение вернуло Барбаре молодость. Наконец-то ее дочь влюбилась и собирается замуж. Тем более что и жених пришелся Барбаре по вкусу. И в довершение всего вскоре все они смогут вернуться в Роуз-хаус и воплотить в жизнь мечту о детском садике под сенью парка.
— Нет, — решительно отказалась Лив. — Никаких конфет. Выпьем по бокалу шампанского, а потом мы с Грегори пойдем. Нынче вечером у нас еще уйма дел. И, честно говоря, хочется хоть немного побыть вдвоем.
После богатого событиями и треволнениями дня у нее разболелась голова, а тут еще тетя Бет устроилась в кресле с газетой и демонстративно фыркала в ответ на все ее реплики.
Надо будет поскорее выпроводить отсюда Грегори. Наедине с ним она сможет быть сама собой. Холодной, сдержанной, самостоятельной. Перед ним ей незачем ломать комедию и строить из себя счастливую невесту.
Конечно, Лив радовалась, что все прошло так легко. Теперь Барбара уже не сомневалась, что ее дочь и Грегори, который с самого начала ей понравился, без ума от любви и друг от друга. Днем мать с дочерью успели даже пройтись по магазинам. Но нигде Барбара не нашла ничего достойного внимания.
Глядя на то, с каким неподдельным оживлением мать роется в грудах шляпок и украшений, Лив в очередной раз укрепилась в сознании своей правоты. Барбара словно родилась заново. И все же, обсуждая достоинства розового шелк; или бежевого шифона, девушка не могла удержаться от мысли, что вся проблема не стоит и выеденного яйца. Какая разница, во что одеться для фиктивной свадьбы? Сойдут и простые джинсы с футболкой. Но не скажешь же это матери!..
Бет отложила газету и выразительно посмотрела на часы.
— Что-то наш женишок опаздывает.
— Всего на десять минут, — резковато ответила Барбара, еще не простившая сестре весьма кислой реакции на сногсшибательное известие.
— Боже сохрани, Лив! — воскликнула тогда Бет. — Ты что, рехнулась? Да вы же едва знакомы! Наверняка он просто вызнал, кто ты такая, и захотел стать мужем звезды. Проживет с тобой пару лет, заграбастает все, до чего сможет дотянуться, и даст деру. Надо отдать ему должное: фигура у него действительно потрясающая, и, если тебе хочется залезть с ним в постель, — вперед. Но только ради всего святого не выходи за него замуж!..
Следующие десять минут тянулись мучительно медленно. Наконец Лив поняла, что если тетка не перестанет каждые несколько секунд выразительно поглядывать на часы, а Барбара — взбивать подушки и расправлять занавески, то она попросту взвоет.
И тут внезапно в голову девушки закралось кошмарное подозрение, едва не лишившее ее рассудка. Грегори не придет! Он струсил и все ее планы пойдут насмарку! Поэтому, когда Грегори появился в конце улицы и помахал стоящей у окна Лив рукой, ей даже не пришлось принуждать себя приветливо улыбнуться. Улыбка сама заиграла на ее губах.
Псевдожених выглядел просто великолепно. Ослепительно белая футболка подчеркивала глубокий оливковый загар и плотно облегала скульптурные мускулы. А ноги, обтянутые черными классическими джинсами, казались еще длиннее, чем всегда.
Если Грегори и подметил неприязненные взоры Бет, то не подал виду. Он вежливо и учтиво ответил на сбивчивые поздравления Барбары, а затем обернулся к Лив. От волнения сердце бедняжки стучало так, словно хотело выскочить из груди.
— Соскучилась по мне, любимая? — В бархатном, медоточивом голосе звучала почти не скрываемая интимность, а весь облик так и дышал уверенностью, что никто не сочтет его опоздание нарочитым.
Небрежным жестом он обвил рукой тонкую талию Лив, и ноги ее едва не подкосились. Но и потом ей никак не удавалось уклониться от угрожающе близкого соседства. Жених с невестой бок о бок прошествовали в гостиную вслед за мамой и тетей. Терпи, напомнила себе Лив, таковы условия игры. В конце концов, Грегори тоже не по доброй воле с ней обнимается. Эти теплые искорки в глазах, нежность голоса, обольстительная улыбка — просто способ честно отработать свой лакомый жирненький кусок.
— Обращайся ко мне на «ты», — шепнул ей Грегори по дороге. — А то ошибешься и все испортишь.
Лив только вздохнула.
Шампанское, которое они распили по настоянию Барбары, оказало на Лив магическое действие. В детстве она частенько мечтала о старшем брате, и теперь ей даже на какое-то время показалось, будто ее обнимает именно этот самый старший брат.
Но иллюзия развеялась, стоило лишь Грегори поцеловать ее. Лив даже не поняла, как это вышло. Сильные пальцы внезапно приподняли ей подбородок — и вот он уже склонился над ней, прильнув к ее губам, очерчивая языком их нежный контур.
Лив почудилось, будто внутри нее взрываются сотни разноцветных петард, а по телу разливается огонь. Застигнутая врасплох, она не могла — или не хотела — оказать ни малейшего сопротивления, и Грегори беспрепятственно завладел ее устами. Язык его проникал все глубже и глубже. У Лив голова пошла кругом, колени подогнулись. Чтобы не упасть, она бессознательно обвила шею Грегори руками…
