дрожь пробирала. И вот ведь странно, не было и тени вполне логичного страха, что малознакомый мужчина везет меня поздно вечером к себе домой неведомо с какими целям. Почему-то я Максима совершенно не боялась. Словно бы подсознательно, даже на уровне инстинктов, чувствовала, что он не причинит мне вреда. Правда, симпатии к нему это все равно не прибавляло.
Так что я просто смотрела в окно машины на засыпаемый снегом город и боролась с ознобом и одновременно накатывающей сонливостью. Думать о чем-либо не хотелось. Хотелось уснуть и можно даже не просыпаться. Чтобы хоть немного выпасть из этого коматозного состояния, я спросила как бы между прочим:
— Значит, тебе Ира взялась все обо мне докладывать?
— Если тебя утешит, с ценой она явно продешевила, — Макс усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги.
Я даже обомлела.
— Так ты ей еще и платишь за это?..
— В отличии от тебя, твоя подружка уж точно не упустит своей выгоды. Но я, думаю, она в какой-то мере верит, что делает это все тебе на пользу. И сейчас ведь она быстро мне позвонила и доложила, что ты на свидание со своим принцем пошла и не вернулась. Так что ей «спасибо» скажи.
Скажу. Всенепременно скажу.
— И многое она тебе обо мне разболтала? — спросила я как можно спокойнее, хотя в душе все клокотало.
— Полагаю все, что ей самой известно, — Максим чуть улыбнулся, мельком на меня взглянув. — Только, думаю, как человека она тебя все же плохо знает. Но и от сухих фактов тоже польза есть.
— Что именно она тебя понарассказывала? — я с трудом сдерживала злость.
Макс принялся терпеливо перечислять:
— Ты росла без родителей, фактически на попечении старшей сестры. Всегда хорошо училась, уехала сюда из своего захолустья в университет, и здесь у тебя ни родных, ни знакомых, кроме одногруппников и соседей по общежитию. Даже твоя единственная сестра и то живет сейчас за полторы тысячи километров отсюда. Так что тут ты совсем одна. С деньгами у тебя совершенно туго. Ты пыталась работать на первом курсе в ночную смену в супермаркете, но долго там не продержалась, логично рассудив, что оно того не стоит. И с тех пор активно подрабатываешь, делая чертежи и задачи для других студентов. И плюс к этому, мягко говоря, смешная стипендия. Вот и весь твой доход, на который ты гордо существуешь. Слово «живешь» тут точно не подходит. Извини, но это не жизнь.
— Как будто у меня есть выбор, — в мыслях я уже вовсю распиливала болтливую Ирку на множество мелких частей.
— Естественно, выбор у тебя есть, — совершенно спокойно возразил Максим. — С твоей внешностью ты вполне бы уже могла куда удачнее устроиться в жизни. Но тут получается весь забавный парадокс. Ум есть, а банальнейшей житейской мудрости не хватает. И что выходит? «Красота» плюс «ум» минус «житейская мудрость» минус «простота» минус «трезвые представления о жизни» минус «банальный расчет». И все это в итоге дает «гордая, но нищая студентка, все еще верящая в сказки и ждущая неведомо какого чуда». Согласись, результат так себе.
— Знаешь, через призму твоих взглядов на жизнь все что угодно выглядит так себе, — я постаралась не показать, насколько меня задели его слова.
— Ну почему же, не все, — Максим бросил на меня мельком внимательный взгляд. — Ты же меня не только из-за внешности заинтересовала. Да и, честно говоря, как-то недостатка в красивых девушках уж точно не испытываю.
— Так а в чем тогда дело, если не во внешности? — мне даже любопытно стало. — В том, что я ставлю под сомнение твои тухлые представления о жизнь?
— Лер, ты, конечно, извини, но я уже не маленький мальчик, чтобы меня огорчало чужое мнение, — скептически возразил Максим. — Вся эта твоя наивность весьма забавна, конечно, но уж точно никак не пошатывает мои взгляды на жизнь.
— А в чем тогда дело? — я совсем запуталась. — Ну вот что ты ко мне прицепился?
— Честно?
— Честно.
— Самому интересно. И именно в этом главная причина. Я всегда четко формулирую свои цели, а с тобой все довольно размыто. Нет, я точно знаю, что именно от тебя хочу, но при этом мне крайне любопытен сам путь к итогу. Все-таки таких как ты мне раньше не попадалось, потому со стопроцентной точностью спрогнозировать, как именно добьюсь цели, я не могу.
Я не стала ничего отвечать. Просто меня так покоробила непоколебимая уверенность в его голосе, что уж очень хотелось что-нибудь нагрубить в ответ. И смысл тратить эмоции на споры, если я и сама прекрасно знала, что ничего у Максима все равно не получится. Но тишина воцарилась ненадолго.
— Ты не боишься собак? — вдруг спросил он.
— Смотря каких, — я даже немного растерялась, — а что?
— У меня к тебе взаимовыгодное предложение. Считай, сделка, — он не отрывал взгляд от дороги. — Я через пару часов уезжаю из города и на все выходные, а ты пока поживешь в моей квартире в качестве компенсации за то, что не оставил тебя ночевать на улице.
— Ты вообще все в жизни измеряешь в товарно-денежном виде? — мрачно поинтересовалась я.
— Нет. Коньяк я измеряю в звездах, — Максим бросил на меня насмешливый взгляд.
— Как вообще можно жить с такими взглядами, — презрение смешанное с жалостью рвалось высказать все, что я по этому поводу думала.
— Долго и счастливо. Сама поймешь, когда перестанешь во всякую чушь верить.
— Я уж как-нибудь сама решу, во что верить, а во что нет, — я снова отвернулась к окну.
Очень хотелось завернуть пространственную тираду на тему его неправоты. Мол, если ему в жизни не повезло, что он так разочаровался, то нечего чужую веру в лучшее подрывать. Воображение тут же начало сочинять душещипательную историю, в которой юный и еще наивный Максим влюбился, но девушка его бросила, разбив ему сердце. Он так страдал, что теперь ни во что не верит, отчего страдает еще больше, но даже самому себе в этом никогда не признается. Я украдкой на него посмотрела. Не особо-то он на страдальца походил, пусть даже и скрытого.
Вопреки моим ожиданиям жил Максим просто в новостройке без всякого бетонного забора и квадратных охранников по периметру. Конечно, по сравнению с моей общагой, любой нормальный дом казался дворцом. Никаких тебе обшарпанных стен с интеллектуальными надписями, прохудившихся окон, стойкого запаха сигарет и подгоревшей еды. Даже лифт здесь походил на лифт, а не на передвижную туалетную кабинку. Пока он практически бесшумно поднимал нас на пятнадцатый этаж, я предавалась мечтам, что когда-нибудь тоже
