твоя менталка почти стабилизировалась. Это ты понимаешь?
— Андрей, не перебарщивай. Я что, по-твоему, не способен себя контролировать? Да я даже не помню, когда последний раз толком бухал. На позапрошлой неделе даже свой день рождения провел как озабоченный фанат ЗОЖ.
— Ну да, а ночью превратился в зомби и как раз-таки набухался. Ладно бы чего-то легкого… но пойло было крепкое, так?
— Я думал, там вода, Андрей, сколько раз уже объяснять, — цедит Морозов. — Башка была как чугунная после недельной подготовки к концерту. Спросонья махнул бокал, даже глаза продрать не успел после вечеринки. А клининг только наутро вызвал убраться в доме после праздника. Все столы были в этих чертовых бутылках и бокалах! Мне что, надо было пойти блевать, как малолетке с булемией? Это была случайность! И ничего страшного не произошло.
— А мне без разницы. Главное, что после этого у тебя опять был провал и это сказалось на деле. Совсем короткий, конечно, всего в несколько часов, но он был как раз из-за отсутствия контроля. Это факт. Ты же не хочешь снова откатиться назад, как тогда? — продолжает давить на него Батянин. — Я предлагаю тебе следующее. Месяц. Всего один месяц эта девушка будет подстраховывать тебя от таких вот случайностей. И если всë будет нормально, я оставлю тебя в покое. Что скажешь?
Я с интересом слушаю, как этот солидный мужик со шрамом наставляет моего босса. И попутно ловлю себя на мысли, что это очень похоже на то, как серьезный и внимательный отец контролирует облажавшегося сына-бунтаря. Ну очень похоже.
И у Морозова, очевидно, тоже возникают подобные мысли, потому что он вдруг усмехается:
— Батянин, ты реально как… батя.
— Да хоть как бабуля, — безразлично пожимает плечами тот. — Главное результат. Давай решай. Иначе я тебя на полгода от дел корпорации отстраню и делай, что хочешь.
— Ладно, убедил, — неохотно кивает Морозов. — Но есть небольшая загвоздка. Если ты забыл, напоминаю, что у меня в особняке вообще-то съемки музыкально-новогодней сказки запланированы. И между делом — многосерийное шоу «Новый Год в Морозном клане» с ребятами из группы. Так что весь ближайший месяц в доме будет толкаться много народа, и блогеров с онлайн-стримами понабежит тьма тьмущая. На их халявном пиаре настаивал Боярка, между прочим. Он же у нас в рекламе сечет, так что я заочно согласился.
— Так. А в чем проблема-то?
— В дресс-коде. Все участницы должны быть в откровенных зимних образах, чтобы побольше хайпа словить. Снегурочки, Снежинки, Снежные Королевы, Белые Зайчики и всë такое прочее. И если новая дежурная помощница намерена везде таскаться за мной, то она не должна мне портить съемку, выбиваясь из общей атмосферы.
— Для меня не проблема надеть маскарадный костюм, если что, — осторожно сообщаю я.
Босс устремляет на меня свои умопомрачительно красивые синие глаза. Потом скептически оглядывает мою скромную одежду, не скрывая легкой позабавленности.
— Серьезно? Не уверен, что ты осознаешь, о чем говоришь. Шоу-бизнес живет по несколько… иным законам, Вероника. Но если тебя действительно не смущает подол чуть ниже трусов и откровенное декольте, то ладно. Можешь хоть с завтрашнего дня приступать к работе. Только потом не жалуйся.
Я смущенно отвожу взгляд в сторону. Так вот о каких «нездоровых фантазиях» шла речь!
Глава 13. Забыть и вычеркнуть
Итак, наш разговор дает понимание только одного…
Я ему не интересна. Абсолютно.
Наша встреча стерта из его памяти так же чисто и безукоризненно, как если бы какой-то дотошный модератор его судьбы лично нажал на кнопку «удалить» и подтвердил операцию бесповоротно и окончательно. Так что надежда на хоть какой-то проблеск умерла окончательно….
От этого осознания на меня накатывает такая унылая опустошенность, что опускаются руки. А его насмешливое замечание насчет развратного дресс-кода еще и опускает меня морально ниже плинтуса. Почему он ведет себя так грубо? Как будто нельзя было просто вежливо отказаться от услуг сотрудницы, которая искренне хотела помочь. По-человечески, из добрых побуждений.
Унизительно-то как…
Пораженчески вздохнув, я отступаю на шаг назад и спокойно говорю:
— Мне такой дресс-код не подходит, Матвей Эдуардович. Достаточно было прямо сказать мне «нет». Извините, я пойду.
Затем разворачиваюсь и ретируюсь от босса с такой скоростью, что ни он, ни мужчина со шрамом не успевают даже среагировать.
Никогда больше к Морозову не подойду. Никогда и ни за что! Мало, что ли, меня в универе придурки всякие унижали? Особенно обидно то, что при знакомстве он вел себя совсем по-другому. Показался удивительно харизматичным, сильным и внимательным…
Вот я и повелась на первое впечатление. А теперь ошиблась, по инерции считая его другим.
Так что выход у меня только один — забыть его и вычеркнуть тот волнующий эпизод знакомства из своей памяти точно так же, как это сделал и он сам!
Подруга перехватывает меня уже возле выхода.
— Нова, ты куда почесала? Уф… еле тебя догнала!
— Я к себе в общагу, — честно отвечаю ей. — Сыта по горло всей этой толпой и вообще… устала, понимаешь?
Зая смотрит на меня с сочувствием.
— Я слышала, что тебе Матвей сказал. Никогда не видела, чтобы он вел себя, как козел, честное слово! Знаешь, мне показалось, он это специально выдумал… Хотел посмотреть, как ты себя поведешь. Его ведь часто фанатки преследуют, понимаешь? Вот он и решил тебя вычислить, вдруг ты одна из них…
— Не знаю. Но это уже неважно, — напряженно мотаю головой. — Я хочу в общагу, а он пусть проверяет дальше кого хочет и как хочет.
— Ладно, только не принимай так близко к сердцу! — просит Зая и ободряюще сжимает мою руку. — Я забегу к тебе завтра и поговорим, хорошо?
На широкой лестнице возле фойе я замечаю Павлину, которая оживленно болтает со своей подружкой Валерией. При виде меня обе быстро обрывают разговор, но я на них даже не смотрю. Спускаюсь вниз, глядя строго на ступеньки.
— М-м… Вероника, правильно? — касается слуха нежный голосок морозовской «принцессы». — Тебя ведь так зовут?
— Да, — подтверждаю, не глядя на нее, и направляюсь вниз по лестнице.
Но, к моей досаде, лаконичный ответ ее не удовлетворяет. Павлина зачем-то спешит вслед за мной.
— Подожди, я хотела тебя спросить…
— О чëм? — продолжаю спускаться, и она вынуждена ускорить шаг, чтобы догнать меня.
— Мне сказали, что ты работаешь кем-то в клубе Матвея… м-м…
Я резко останавливаюсь, чтобы взглянуть в лицо ангелоподобной красавицы.
— Уборщицей, — уточняю устало. — Я работаю там уборщицей. И что?
— Да ничего, — морщится она безразлично. — Я просто хотела узнать, может, ты с курсе,
