отвечаю я. – Сегодня так вообще замечательно. Отдых с семьёй как раз то, чего мне не хватало.
Вот не стоило повторять слишком часто это пресловутое «хорошо». Телефон разрывается в кармане, хотя я просил не беспокоить меня по пустякам, а мне даже не хочется доставать и смотреть, кто меня там домогается.
– Ответь, – кивает тесть. – Угли почти готовы, я пока схожу за мясом.
Марат… Нет, ну два ЧП за одну неделю – это уже не случайность. По другому поводу вряд ли бы друг стал звонить без остановки.
– Слушаю, – говорю в трубку.
– Тимурчик, родной, – в голосе Марата никакой нервозности, никакой паники. – Ты помнишь Оксану, которая работала у нас в отделе снабжения?
А вот этот вопрос мне чертовски не нравится. С какого перепугу друг о ней вспомнил?
– Так… – настороженно отвечаю я, свернув за угол и удаляясь подальше от окон.
– Она часа два терлась около выхода. Охрана ее, конечно, не пропускала, но она явно кого-то ждала.
– Уже не ждёт? – уточняю, устроившись на скамейке под виноградом.
– Представь себе, меня дождалась, – с раздражением говорит Марат. – Тимур, я не знаю, какого дьявола происходит, что у вас там было…
– Ничего, – обрываю я, даже не представляя, что эта идиотка могла наплести.
– Хорошо, – уже спокойнее отвечает друг. – Только она просто так не отступит. Позвонить нельзя, что ли, зачем пороги обивать?
– Она у меня в черном списке, Марат. Ладно, не суть, – перехожу к более важному вопросу. – Как думаешь, многих наших сотрудников она успела поймать и попытать?
– Слушай, Тимур, ну не совсем же она без мозгов. Прекрасно должна понимать, что это чревато не самыми лучшими последствиями. Для нее, конечно. А девушке ещё работать в этом городе, так что… – Марат не заканчивает предложение, но я его и так прекрасно понимаю.
– Ладно, надеюсь, ты прав, – вздыхаю и вижу Леру, у которой тень по лицу пробегает, когда она видит меня с телефоном. – Давай, дружище, до встречи.
– Отдыхай. И Лере привет, – говорит друг.
Жена подходит и садится рядом со мной на скамейку. Молчит, как будто ждёт, что я сейчас должен начать разговор. Но мы так и продолжаем сидеть в тишине, пока Лера не поворачивается ко мне.
– Тебе надо уехать, да? – осторожно интересуется.
– Смотрю, не терпится тебе избавиться от меня. Что, пресытилась обществом мужа? – смеюсь, чтобы разрядить обстановку. – Марат привет тебе передавал и пожелал нам хорошего отдыха.
Новости, конечно, друг принес не самые хорошие, но все же не смертельные. Разберусь, не страшно. Я уже думал, что этот вопрос закрыт, оказалось, нет.
– Пойдем к родителям, – уже повеселевшая Лера сплетает наши пальцы и поднимается.
– Ну где же вы? – увидев нас, кричит из беседки Ирина Дмитриевна. – Пока мясо жарится, можно посидеть. Закусок хватает. Андрюшу только надо позвать.
– Я схожу, – говорю ей и иду в дом.
Не сразу иду за братом жены, а опускаюсь на пуфик в прихожей и, разблокировав контакт, пишу короткое сообщение.
«Не наживай себе проблем».
Тут же снова вношу номер в черный список и слышу шаги.
– О, Тимур, а ты чего здесь сидишь? – удивляется Андрей, глядя на меня сверху вниз.
– За тобой шел, да что-то устал и присел отдохнуть, – отшучиваюсь я и, поднявшись, треплю парня по голове. – А ты как, чемпион?
Он тут же начинает увлеченно рассказывать о компьютерных играх, о какой-то Верке из параллельного класса, которая его раздражает. Уж лучше послушать о юношеских делах, чем думать о своих.
– Ну что, – потирает руки Константин Владимирович, – давайте рассаживаться.
– Что это? – морщится Лера, отодвигая стоящую рядом с нами тарелку.
– Так это же перчик маринованный, – застывает с тарелкой солений Ирина Дмитриевна. – Ты его банками раньше ела. Только ради тебя и закатываю так много.
– Наверное, банка вздулась, вот он и испортился, – снова принюхивается жена, а я беру один кусочек, и начав жевать, выношу свой вердикт:
– Вроде все как обычно. Очень вкусно, Ирина Дмитриевна.
– Ты не льстишь мне, сынок? – улыбается теща и опять замолкает, чуть прищурившись и рассматривая Леру. – Вот знаете, я всегда так любила помидоры, особенно свежие, пахучие, со своей грядки. А вот как Андрюшей забеременела, так смотреть на них не могла.
– Мама! – Лера пытается на корню пресечь эту тему, и я ее понимаю.
– Молчу, – сразу же сдается Ирина Дмитриевна. – Ой, ещё сырную тарелку не принесла. Я сейчас.
Первое время, когда мы сюда приезжали, Константин Владимирович красочно расписывал, что возле заборчика поставит для внуков надувной бассейн. А рядом сделает качели и песочницу. Мы в это время будем сидеть в беседке и присматривать за детьми. У него глаза горели, когда тесть говорил, что научит внука рыбачить, раз сына не вдохновляет сидеть с удочкой по несколько часов.
Позже подобные разговоры стали более редкими, пока совсем не сошли на нет. А толку говорить, если все сидят с отрешенными лицами и только машинально кивают, вымучивая улыбки.
– Все хорошо? – глажу Леру по спине, видя, что намек матери немного выбил ее из колеи.
– Да, – кивает она, переводя взгляд на притихшего Константина Владимировича. – Папа, мясо не сгорит?
– Ой, точно! – спохватывается он и идёт к мангалу, позвав застрявшего в телефоне Андрея, который, кажется, и не вникал, о чем мы здесь говорили: – Сынок, неси большую тарелку!
– Ага, пап, иду, – отзывается он и, как говорит молодежь, на чиле, на расслабоне направляется к отцу.
– Лерка, – притягиваю жену к себе и целую в макушку. – Как здесь хорошо. Никаких документов, никакого офисного гула. А деловые ужины… да просто ужас. То ли дело посидеть с семьёй, чтобы душевно, комфортно.
Говорю все, что приходит в голову, лишь бы Лера не уходила в свои мысли. Иногда, чаще в последнее время, так и хочется залезть к ней в голову, когда она молча сидит с потухшим взглядом.
– Только у тебя звонит телефон, – вздыхает жена, тоже почувствовав вибрацию мобильного в моем кармане.
– А если я не хочу отвечать?
– Вдруг что-то важное, – отстраняется Лера от меня.
Номер незнакомый, и я просто сбрасываю. Но кто-то явно вознамерился со мной сегодня поговорить. Игнорирую до последнего, даже действительно подумываю выключить телефон, но нельзя.
Ладно, узнаем, кто так настойчив. Хотя определенные мысли есть.
– Слушаю, – отвечаю, отойдя настолько, чтобы Лера слышала меня, но не голос в динамике.
– Тимур…
– Я что-то непонятно объяснил? – резко спрашиваю, понимая, что догадка подтвердилась.
– Ты должен знать, что я беременна!
– Поздравляю. Я здесь при чем?
– Ты – отец моего ребенка, – и для полноты картины моя собеседница всхлипывает.
– Тимур, что-то случилось? – спрашиваю я, когда мы вечером наконец остаёмся наедине.
Муж лежит на кровати, закинув руки за голову, и смотрит в потолок. И вот такая задумчивость на лице Тимура появилась после короткого разговора с кем-то по телефону. Потом он был вроде бы с нами, а мыслями где-то далеко.
– Что? – переводит взгляд с потолка на меня. – Ты что-то говорила?
Вот такой рассеянности я за мужем точно никогда не замечала. Сажусь рядом с ним на кровать и пытаюсь пробить эту стену задумчивости.
– Тимур, что-то на работе? Если ты не хочешь говорить, чтобы не портить нам выходные, то не стоит. Расскажи, что тебя так тревожит.
– Какая ты хорошая, Лерка, – улыбается муж, но грустно. – Все дела подождут до понедельника.
– Уверен? – уточняю я, только не понимаю, почему Тимур даже словом не обмолвился о том, что произошло.
Я ведь вижу, что он не такой, как обычно. И явно дело здесь не в подписи на договоре, которую муж забыл поставить.
– Иди сюда, – Тимур тянет меня к себе на грудь.
Ложусь рядом, обняв его и слушая стук сердца. Так молча мы некоторое время и лежим. Сон не идёт, но и так хорошо. Почти как раньше.
Мы могли так часто лежать под бубнеж телевизора или в тишине. Я выводила узоры на боку мужа, а он перебирал мои волосы или гладил по плечу. Такой момент, когда мы надышаться друг другом не могли.
Закрываю глаза, сильнее прижимаясь к Тимуру.
– Я люблю тебя, – говорю тихо.
– Я тоже люблю тебя, Лера, – отзывается он и целует меня в макушку.
Утром я просыпаюсь первая, выбираюсь из объятий мужа и иду в ванную, а затем на кухню. Мама,
