– Что за черт! Сильвия! В моем кабинете кто-то есть?
– Да.
– Да? Что вы имеете в виду? Вы отлично знаете, что пускать кого бы то ни было…
– Я знаю, сэр, но я подумала, что в данном случае все о’кей. Это ваша племянница.
Райан застыл на месте.
– Моя – кто?
– Ваша племянница. – С лица его немолодой секретарши сошла улыбка. – Ну, так она мне представилась, мистер Кинкейд. Она сказала, что ее зовут Девон Кинкейд и…
– Никаких звонков в течение получаса, жестко проговорил Райан.
Он прошел в кабинет и захлопнул за собой дверь; в несколько шагов достигнув своего стола, отключил телефон.
Девон, смотревшая в окно, повернулась к нему лицом.
– Наконец-то, – сказала она строго. – Я жду уже больше часа.
Райан бросил портфель на стол, расстегнул пиджак и уставился на нее.
– Что вы здесь делаете?
– Секретарша заверила меня, что вы всегда приходите до девяти, но…
– Меня не интересует, в чем моя секретарша могла вас заверить!
Он злобно зашагал по направлению к ней. Каждая черточка его лица выражала крайнее раздражение.
– Откуда вы свалились? Соврали, что вас зовут Кинкейд, что вы – моя племянница!
– Я и есть ваша племянница, – сказала она, чуть покраснев. – Ваша племянница по отчиму, если уж вы хотите, чтобы все было точно.
Райан прищурил глаза.
– Я вовсе не хочу, чтобы все было точно. Я вообще не уверен, что существует такое понятие, как “племянница по отчиму”, как вы выразились.
У нее, наверное, в печенках сидит строить из себя племянницу, подумал Райан, находясь все еще во взвинченном состоянии. Похоже, она играет роль из недавней версии “Ярмарки тщеславия”.
Сегодня – ни бархатных накидок, ни строгих, официальных костюмов. На Девон была твидовая спортивная куртка цвета овсяной каши поверх черной водолазки, выцветшие джинсы и высокие, до щиколоток, кожаные ботинки. Волосы забраны ниже затылка скромным черным бантом.
У Райана заныло в животе. Если присмотреться, она вовсе не похожа на чью-то племянницу. Племянницы – это обычно аккуратные, миловидные маленькие девочки в красивеньких хлопчатобумажных или льняных платьицах, а в этой Девон нет ничего такого миловидного. Джинсы тесно облегают стройные, красивые ноги и крутые бедра; формы высоких, округлых грудей ясно просматриваются под курткой, прикрытые лишь тонкой водолазкой. А волосы… У Райана мелькнула мысль, что если лишь одним пальцем дернуть за бантик пониже затылка, то вся масса тяжелых золотых шелковистых волос свободно заструится вниз, по плечам…
Черт! – выругался про себя Райан, и выражение его лица стало еще суровее.
– Ну? – холодно процедил он. – Я жду. Что же это такое важное произошло, что вы враньем проложили себе дорогу в мой кабинет?
– Мне нужно было вас видеть… И я думаю, не стоит валить всю вину на драконшу, которая сидит по ту сторону двери, у входа.
– О’кей, – сказал Райан, прислоняясь к столу и складывая руки на груди. – Итак, вы меня видите. И что же? В чем, собственно, дело?
Щеки Девон покрылись румянцем.
– Почему вы всегда стараетесь меня унизить? Это что – для вас необходимо? Вы отлично понимаете, почему я здесь. Просто ждете, чтобы я сама объяснила, потому что знаете, что тем самым смутите меня.
– Мне бы не хотелось портить такую красивую сцену, Девон, но мне кажется, вас вообще ничем нельзя смутить. К тому же я до сих пор не могу взять в толк, о чем вы говорите.
Девон пристально посмотрела в неумолимо-безжалостное лицо Райана. Не может быть! Мужчина с таким красивым лицом – и конченый мерзавец?
Не то чтобы высокомерие и недоброжелательность Райана удивляли ее. Она уже достаточно повидала людей его класса, годами находясь среди них, и она знала, что они собой представляют. Пусть тот жуткий интернат, который она закончила, и не научил ее быстро печатать на машинке и вести учет своей кредитной книжки, зато там она хорошо усвоила: богатые твердо убеждены, что они владеют всем миром.
– Ну что? Вы собираетесь сообщить, почему явились сюда, или мне вызвать охрану, чтобы вас вывели вон?
– Вы самый… самый настоящий сукин…
– Какая приятная беседа, дорогая, – проговорил Райан. Он обошел стол, сел в кресло, отодвинулся и положил ноги на стол. Холодно улыбнулся. – Если так дальше пойдет, вы меня действительно обведете вокруг пальца.
Девон все еще во все глаза смотрела на него, как вдруг ей пришла мысль, что этот тип, вероятно, говорит правду: он действительно не понимает, зачем она явилась сюда. Она осторожно кашлянула.
– Вы… вы действительно не знаете, зачем я здесь?
– Нет, черт побери, не знаю. И у вас есть ровно две минуты, чтобы все мне объяснить, иначе я вышвырну вас отсюда так, что вы шлепнетесь на вашу красивую попку.
Девон провела языком по губам. Да расскажи ему, сказала она себе, и дело с концом.
– Ваш дедушка, Джеймс Кинкейд, хочет… он хочет, чтобы мы поженились, – выпалила она и в ожидании ответа резко сунула руки в карманы куртки, сжав их в кулаки, чтобы придать себе мужества.
Какова будет его реакция? Рассмеется? Выставит из кабинета? Позовет людей в белой униформе?
Никакой реакции. Э-э-э, да он сильно расстроился, на нем лица нет. Хотя ему, конечно, далеко до ее состояния, когда кажется, что вся планета перевернулась вверх ногами.
– Да-а-а, – тихо сказал Райан.
– Да-а-а? – переспросила она, опускаясь на краешек стула. – Я вам говорю, что ваш дед решил сыграть роль свата, и все, что вы можете сказать, – это “да-а-а”?
– Откуда вам это известно?
– А как по вашему, откуда мне это известно? Мать сказала.
Райан кивнул. Не вызывает сомнения, что старик обсудил все с Беттиной накануне того вечера в пятницу, когда все у него собрались. Его только удивило, почему дед поговорил сначала с Беттиной, а уж потом с ним, почему выбрал именно такую последовательность?
Слава Богу, Джеймс увидел Девон такой, какая она есть на самом деле.
– Ну и что? – Девон вскочила со стула. – Вы хоть что-нибудь скажете? Неужели вы позволите вашему деду и моей матери решать нашу судьбу? Только не поймите меня так, будто я хочу за вас замуж. Да я скорее…
– Успокойтесь. Ваше известие уже давно не новость.
– Не новость? – Глаза у Девон округлились от изумления. – Так вы об этом знали?
– Ну… мой дедушка сообщил мне кое-что, – небрежно проговорил Райан. Он посмотрел на нее холодным как лед взглядом. – Я ответил, что об этом не может быть и речи.
– Надеюсь! – сказала Девон.
Его зубы на мгновение обнажились в короткой безрадостной улыбке.
– Вообще-то я могу себе представить, как вы это восприняли. Помочь своей мамочке наточить коготки, чтобы хапнуть кинкейдовские деньги, – одно дело, но…
