Вот черт!
Лиз открыла дверь, когда он уже собрался уходить.
– Прости, я вела себя как истеричка, – сказала она спокойно.
Ник обнял ее.
– И ты меня прости. Иногда я сам не соображаю, что говорю. Извини, если я был резок. – Он почувствовал, как напряглось тело Лиз под его руками, и сразу отстранился.
– Не нужно извиняться, Ник. Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Давай забудем про наш разговор, хорошо?
Но Лиз не забыла и вряд ли могла забыть. Ник видел это по ее глазам и чувствовал по тому, как сухо и ровно она задает вопросы.
– У тебя есть для меня какие-нибудь специальные инструкции на сегодня? Что я должна сделать, кому позвонить?
– Просто занимайся салоном и старайся это делать как можно лучше. Беседуй с клиентами, рекламируй последние поступления косметики из Франции. Если потребуются новые мастера, не спеши. Кэсси нанимала самых лучших, предлагая им высокую зарплату. Да, сегодня придет женщина, о которой я тебе говорил, так что кухня пусть тебя не волнует. Я оставлю ей записку и попрошу приготовить что-нибудь к обеду. Она прекрасно готовит.
– И не подумаю волноваться. Что еще?
Что-то между ними изменилось, но он никак не мог понять, что именно. Необходимо было что-то сделать или сказать, иначе все могло рухнуть, безвозвратно исчезнуть. Ник перебирал в голове какие-то слова, но инстинктивно чувствовал, что ни одно из них не подходит.
– Ты хороший друг, Лиз, – вот и все, что он смог выдавить из себя перед уходом.
Когда Лиз закрывала дверь, в ее глазах блестели слезы.
Изнемогающий от жары Ник вошел в квартиру. К счастью, уходя утром, он не выключил кондиционер. В спальне, стащив с себя влажную одежду, Ник нажал кнопку автоответчика. Звонил агент по недвижимости, давний клиент, и пара приятелей. Раздевшись догола, он достал из шкафа сухую одежду и направился в ванную, но задержался на пороге, услышав голос Кэсси. Ник выскочил из ванной и некоторое время стоял и слушал, недоверчиво глядя на телефон. Когда ее голос смолк, Ник перемотал пленку назад, а потом посмотрел на время – 16.30.
Он позвонил в салон.
– Где ты пропадал? – раздался голос Лиз. – Опять звонила Кэсси. Она сказала, что сейчас находится в относительной безопасности и очень хочет с тобой поговорить.
– Почему ты мне не позвонила? – рявкнул Ник.
– Куда? Ты обещал, что позвонишь сам. Кстати, Паркер тоже не звонил.
– А у тебя не хватило ума позвонить сюда и оставить сообщение? – Еще не закончив фразу, Ник почувствовал, что снова ляпнул что-то не то, но спустя миг забыл об этом. – Я зашел переодеться.
– В чем дело, Ник? Тебя не было дома. Кэсси оставила тебе сообщение и сказала, что перезвонит позже. Если ты так переживаешь, то сидел бы дома и ждал ее звонка. И не смей вымещать на мне свою злость. Если бы я знала, где тебя найти, то непременно бы туда позвонила. Что-нибудь еще? Нет? Я кладу трубку.
– Лиз…
– Знаю, ты ужасно сожалеешь и так далее. Я тоже. Все.
Гудки на том конце линии прозвучали угрожающе. Он опять умудрился обидеть Лиз. Может он, в конце концов, сделать что-нибудь по-человечески?
Но муки самобичевания закончились, когда Ник еще раз прослушал сообщение. Итак, звонила Кэсси. У нее пока все в порядке. Теперь ему надо только дождаться, когда она позвонит еще раз. Ледяные струи душа окончательно привели его в норму.
Через полчаса он был одет и причесан. К этому времени пришли обедать Паркер и Лиз.
В воздухе повисло невидимое, но ощутимое облако враждебности. Ник еще раз включил сообщение Кэсси, а Лиз прочла по бумажке то, что та говорила ей.
– Это объясняет, почему в полиции не хотят об этом говорить, – подытожил Паркер. – Они предпочитают держать рот на замке, когда дело касается ФБР.
– А как же те высокопоставленные друзья, о которых вы говорили? – поинтересовался Ник.
– А как ваши высокопоставленные друзья? – парировал Паркер.
– Так же, как и ваши, сидят на своих высоких местах. Черт! Как же я от всего этого устал. – Ник стукнул кулаком по столу. Солонка подпрыгнула, перевернулась и упала на пол. Тысячи крошечных гранул рассыпались по полу.
Три пары глаз уставились на рассыпанную соль, но никто не двинулся, чтобы ее убрать.
Лиз механически жевала пиццу. Паркер открыл банку с пивом. Ник носком туфли собрал из соли маленький островок и что-то еле слышно пробурчал.
– Я просмотрел массу документов по Программе защиты свидетелей и выяснил, что вы имеете право написать письмо, которое судебный исполнитель обязан передать человеку, находящемуся под защитой Программы. Правда, Кэсси, судя по ее словам, сбежала… – Паркер пожал плечами и замолчал.
Лиз положила пиццу на тарелку.
– Я сегодня тоже навела кое-какие справки в библиотеке. Если я правильно поняла, то человек, конечно, может выйти из-под контроля Программы, но тогда его лишают всякой охраны. До сегодняшнего дня ни один свидетель, находящийся под защитой Программы, не пострадал. Кэсси не стоило так необдуманно убегать, ей угрожает серьезная опасность. Теперь понятно, что она уехала не потому, что хотела тебя бросить, а потому, что боялась. Не думаю, что у нее был выбор. Но шансы, что ты найдешь Кэсси самостоятельно, практически равны нулю, – угрюмо сказала Лиз.
– Кстати, а что вы думаете по поводу сложившейся ситуации? – спросил Паркер.
– Дерьмо все это, – буркнул Ник.
– Чья очередь сегодня убирать со стола? – спросил детектив.
– Не моя. Я должна подсчитать выручку и составить список… Короче, не моя. – Лиз поднялась из-за стола.
Паркер взглянул на Ника, но тот опустил глаза на бумаги.
– Очевидно, сегодня моя очередь, – вздохнул детектив.
– Очевидно, – ответил Ник, не поднимая головы.
– Ник, я не приду вечером, – сказал Паркер. – Если понадоблюсь, вы знаете, как меня найти. Оставайтесь дома и ждите звонка Кэсси.
Чтобы не мешать Нику, Лиз разместилась на диванчике в другом конце комнаты. Нажимая на кнопки калькулятора, она старалась ничем не выдавать чувств, которые испытывала, подводя итоги дня. Несомненно, «Кассандра» была золотой жилой. Она вздохнула и достала из своей сумки красочный буклет, оставленный коммивояжером: кофе и травяной чай. Лиз взяла у него небольшую партию на реализацию. Клиентам очень понравилась новая услуга. Им на выбор предлагалось выпить чашечку кофе или чая. При желании они могли купить очень красиво оформленные банки с этими продуктами. Кстати, многие поступили именно так.
Рассказывать об этом Нику или не надо? И кому принадлежит выручка: ей или Кэсси? Может быть, самым справедливым будет поделить доход?
В комнате, где сидели два человека, царила гробовая тишина. Ник не задал ни единого вопроса о том, как идут дела в «Кассандре», словно не имел к салону никакого отношения, и это почему-то раздражало Лиз. Она должна с ним поговорить, прямо сейчас, пока ее нервы не совсем вышли из-под контроля. Может быть, и головная боль пройдет, если хоть что-нибудь прояснится.
