Он был одет небрежно, но при этом все же очень стильно, в бежевые брюки и кремовую майку, и выглядел настоящим журнальным красавцем.
— Доброе утро, Берни. — Он легко улыбнулся ей, как будто у них так было заведено, что он каждый божий день является к ней на завтрак.
Когда они встретилась глазами, Беренис сразу вспомнила о том, что произошло между ними прошлым вечером. Она насторожилась и смутилась, заметив, как его взгляд пробежал по ней. Она была в выцветших джинсах и бледно-голубой футболке, и даже волосы не заколола. Беренис нахмурилась. Чего это она разволновалась? Какое ей, собственно, дело до того, что он может подумать?
— Что ты здесь делаешь? — спросила она хмуро и бросила взгляд на часы. — Разве ты не должен быть в аэропорту?
— Я бы там и был, если бы пару минут назад мне не позвонил Виктор в совершенной панике.
— А что стряслось? — спросила Беренис.
— Обязательно расскажу, но прежде — у вас не осталось кофе в этом милом кофейнике? — спросил Гай, выдвигая стул от стола и усаживаясь на него. Он выглядел совершенно естественно в этой кухне, как у себя дома, и была в нем такая уютная расслабленность, что это заставило Беренис почувствовать себя еще более зажатой.
Она не шелохнулась, чтобы налить ему кофе, но за нее это сделала Китти. Она взяла чашку и блюдце из буфета… одну из их лучших английских фарфоровых чашек, холодно отметила Беренис про себя. Затем подруга налила Гаю кофе, бросив в сторону Беренис извиняющийся взгляд.
— Спасибо, Китти. — И Гай, смакуя, отхлебнул черную жидкость, а затем ухмыльнулся. — Хороший кофе, спорю, что это не ты его сварила? — И он хитро поглядел на Беренис.
То, что он не ошибся в своем умозаключении, натянуло нервы Беренис еще сильнее.
— Нельзя ли покороче, Гай? — попросила она нетерпеливо. — Что случилось с Виктором?
— Ты его здорово огорчила. — Гай подвинул стул, чтобы было удобнее вытягивать ноги.
— И что же я такого натворила? — Между бровями Беренис залегли две вертикальные складочки.
— Он ведь очень хотел, чтобы ты была сегодня на этом самолете. У него были планы немного «проработать» с нами пару вопросов.
— Но на студии никто не возражал против моих планов, когда я туда позвонила…
— Тот, кто с этим согласился, сильно себе навредил. С Раниди, знаешь ли, вообще тяжело ладить.
Беренис еще раз взглянула на настенные часы.
— Но сейчас я уже не смогу полететь. Разве он не сможет обсудить со мной все то, что хотел, завтра?
— Нет, завтра он запланировал встречу с какими-то важными шишками. Но это не страшно. — Гай пожал плечами. — Виктор поделился кое-какими идеями со мной и передал мне свои заметки. Я сказал, что поеду с тобой в Бостон и мы сможем все обсудить по дороге. Кажется, это его успокоило.
— Ты так сказал? — Беренис уставилась на него в ужасе.
— Все в порядке, не надо меня благодарить, — сказал Гай с усмешкой.
Он еще веселится! Да она бы лучше несколько часов провела в обществе грозного режиссера, чем наедине с Гаем! Все это напоминало кошмарный сон, где Гай поджидал ее за каждым поворотом, чтобы еще раз помучить.
— Я понимаю, это немного неловко. Уж как вышло. Но почему, черт возьми, ты решила не лететь?
Она хотела сказать ему прямо, что даже многочасовая поездка на автомобиле кажется ей гораздо предпочтительней, чем один час в его обществе. Но сдержалась. Грубость никогда к хорошему не приводила и сейчас ничего изменить не могла.
— Я хотела заехать по дороге к родителям, ненадолго, — ответила Беренис.
— О! — Его лицо просветлело. — Что ж, я тоже буду рад повидать Барта и Луизу.
— Ты что, шутишь? — Беренис потеряла терпение.
Китти предупредительно кашлянула.
— Э-э-э… прошу меня извинить. Мне надо принять душ. У меня через час прослушивание.
Беренис посмотрела на подругу и поняла, что та, движимая деликатностью, вознамерилась ее бросить наедине с Гаем.
— Конечно, Китти. Ни пуха тебе, ни пера!
— К черту! — Китти усмехнулась и бросила взгляд на Гая. — Тебе того же, — добавила она тихо.
Когда подруга вышла, в кухне на некоторое время воцарилась напряженная тишина.
Прервал ее Гай. Посмотрев на часы, он сказал:
— Если мы собираемся заехать к твоим родителям, то пора трогаться.
— Гай, я не собираюсь брать тебя к своим родителям. — Беренис оставалась непреклонной, ее голос прозвучал даже жестче, чем раньше.
— Но почему? — он нахмурился.
— Потому что… — Беренис покачала головой. — Слушай, мне трудно объяснять такие вещи. Это и так ведь ясно. Мы с тобой разведены. Мои родители не захотят тебя видеть.
Гая, казалось, это соображение потрясло.
— Но почему? — повторил он.
Беренис стукнула кулачком по столу от ярости.
— Я же тебе сказала. Мы развелись…
— Я думал, Луиза и Барт давно успели с этим примириться.
— Не умничай, Гай… — Голос Беренис задрожал. — Я не позволю тебе еще раз обидеть моих родителей.
— Я их никогда не обижал, — возразил он тоном искренней нежности. — Я всегда их любил и уважал.
— Да, может быть, так и было, — сказала Беренис тихим, дрожащим голосом. — Но… ты все-таки причинил им боль.
Гай встал из-за стола.
— Я понимаю, что наш развод дался им тяжело. — Гай говорил очень спокойно. — Но, в отличие от тебя, Беренис, они по-прежнему относятся ко мне хорошо.
— С чего ты это взял? — спросила она вяло.
— Когда мы разошлись, они прислали мне очень хорошее, рассудительное письмо, и они продолжают слать мне открытки на Рождество.
Ничто не могло удивить Беренис больше, даже если бы он сообщил, что ее папа, к примеру, — тайный агент ФБР.
— А они ничего не говорили мне о том, что поддерживают с тобой отношения, — заметила она.
— А как ты думаешь, почему?
— Не знаю. — Она пожала плечами.
Гай некоторое время молча смотрел на нее.
— Беренис, может быть, я был не лучшим в мире мужем, — начал он мягко, — но в том, что Летти умерла, моей вины нет.
Эти слова разорвались внутри Беренис, как бомба.
— Я не хочу говорить о… об этом. — Ее голос звучал, как механический, а лицо стало пепельного цвета. Она не хотела обсуждать это с ним. Это было выше ее сил.
Казалось, он собирался еще что-то сказать, может быть, даже поспорить, но, наткнувшись на ее тусклый взгляд, осекся.
— Ладно. — Он поглядел на кухонные часы. — Нам пора. Я возьму твои чемоданы. Это те, что стоят в коридоре?
Она молча кивнула.
— Если ты мне дашь ключи от машины, я положу их в багажник.
Она пошла к своей сумочке, по дороге заметив, что рядом с ее чемоданами в коридоре стоял еще какой-то. Явно принадлежащий Гаю.
