Уже перед самым сном, когда мои глаза уже слипались и не было сил печатать, я получила новое сообщение.
Тимофей Лазарев: «Спокойной ночи. И да, я же пошутил про ЗАГС, но»
И следующее, от чего я бы просто закричала в слух, если бы были силы, а так просто улыбнулась, чувствуя щекочущее чувство радости в груди.
Тимофей Лазарев: «Не хочешь вместо ЗАГСа сходить в кино?»
***
Сидя на уроке физики, которая в последнее время перестала меня так сильно раздражать, я переписывалась с Алёной, обсуждая последние новости. Нина Викторовна не обращала на меня никакого внимания, объясняла новую тему, причём скорее самой себе, потому что никто ничего не слушал, пользуясь моментами, когда она отворачивалась к доске, чтобы написать какую-то формулу.
Алёна Жданова: «Приходи в столовую после урока, расскажу кое-что интересное и романтичное»
Саша Коновалова: «Я тебе тоже расскажу одну сказочку»
Саша Коновалова: «Уверена, ты офигеешь»
Алёна Жданова: «Я заинтригована»
Алёна Жданова: «Кинь подсказку, в каком направлении думать»
Коварно улыбаясь, я отправила подруге исподтишка сделанное вчера в кино фото. Там отчётливо был виден Тимофей, внимательно следящий за экраном, и кусочек моей улыбки. Наша первая совместная фотка. Надеюсь, не последняя.
Алёна Жданова: «голосовое сообщение»
Намереваясь тихонько послушать, что она там назаписывала, я незаметно поднесла телефон к уху и нажала на «плэй».
— В смысле?! — раздался на весь класс крик Ждановой и, клянусь, я чуть не умерла в этот момент.
Нет, это когда-нибудь закончится?
— Саша, я понимаю, что ты готовилась и хотела написать контрольную завтра, но я вынуждена перенести её. Если хочешь, можешь написать одна, — Нина Викторовна, кажется, не поняла, что вопрос был задан не мной и не ей.
В смысле контрольная не завтра? Я нафига всю прошлую неделю решала её дурацки задачи с Тимофеем по три часа?
— Нет, я лучше со всеми, — смущённо ответила я, пряча телефон в сумку. Раздались смешки.
Повернувшаяся ко мне Оля Синицына, улыбаясь, спросила:
— Что, звук не проверила?
— Ага, — выдохнула я, стараясь унять бешеное сердцебиение. — Оль, а почему контрольная переносится?
— Потому что до конца четверти осталось всего ничего, она не успеет проверить работы до выставления оценок, — объяснила одноклассница. — Ты, похоже, её невнимательно слушала.
— Я её вообще не слушала, — буркнула в ответ я. — Спасибо за информацию.
Вот так всегда. Уверена, если бы я две недели болты пинала и ничего не выучила, то контрольная бы сто процентов состоялась.
На сообщение Ждановой отвечать не стала, всё равно сейчас лично встретимся. Главное, чтобы она ещё раз не заорала, а то я совсем оглохну.
На заметку: проверять громкость, прежде чем включать что-то.
Пробившись сквозь толпу маленьких орущих детей, я заняла наш любимый стол и, оставив сумку на стуле, направилась на получение обеда.
— Что. Это. Было? — напрыгнула на меня сзади Жданова, при этом крича мне в ухо. Бедные мои уши.
— Что ты так орёшь? — раздражённо заметила я, тоже повысив голос. — Мы же в публичном месте, Лёна! Смотри, ты даже поварих напугала.
— Этих поварих ничего напугать не может, — взяв тарелку с творожной запеканкой, ответила она уже спокойно. — И не отмазывайся, я жду объяснений.
— От тебя отмажешься…
Мы сели за столик и, когда я хотела уже начать поглощать самое вкусное, что было в нашей школьной столовой, а именно запеканку, Алёна отодвинула от меня тарелку и приказала:
— Нет, дорогая моя, сначала зрелища, а потом уже хлеб.
— Я уже жалею, что отправила тебе эту фотку.
— Давай, Коновалова, начинай. Я вся внимание.
Глубоко вздохнув и смирившись, что покушать мне не удастся, я начала:
— Короче, всё началось с того, что мы упали в лужу…
Алёна поперхнулась. Я вспомнила, что утаила и этот момент от подруг, потому что боялась сглазить только начинающееся развитие наших с Тимофеем отношений.
— То, что в лужу плюхнулась ты, я не удивлена. Но он-то как там оказался? — класс, репутацию «Мисс Неуклюжесть» я себе уже заработала.
— В тот день, когда он припёрся в этом жёлтом цыплячьем ужасе, я решила его подразнить и… немного увлеклась. Короче, взбесила его, он не выдержал и пихнул меня. Я уцепилась за него, он потерял равновесие, и мы полетели в лужу.
— То есть, наши слова о решительных действиях ты восприняла так?
— Это вышло случайно! — оправдывалась я. — И вообще, будешь комментировать, я тебе ничего рассказывать не буду.
— Понял, принял, молчу.
— Итак, после этого феерического падения, я предложила пойти ко мне, чтобы постирать и высушить куртку, — продолжила я. — Он согласился. Потом мы легли смотреть фильм, но я вырубилась после пятнадцати минут просмотра, и он тоже, как оказалось. Потом ему позвонила мама, мы проснулись, пошли сушить куртку феном, потом попрощались, договорились сходить в выходные в ЗАГС. Но уже к ночи ближе он написал мне и предложил сходить вместо ЗАГСа в кино. Я согласилась, и мы сходили. Всё.
— О-бал-деть, — только и смогла сказать Алёна. Да уж, другого слова тут не подберёшь.
— А, а ещё было смешно, когда я ему в понедельник штаны предавала, которые он у меня забыл…
— Что? — снова закашлялась Алёна.
— Это не то, о чём ты подумала. Просто он испачкал штаны в грязи, и я решила и их постирать тоже.
Жданова закусила нижнюю губу, при этом смотря на меня таким гордым взглядом, словно я сейчас ей учебник физики наизусть пересказала.
— Я горжусь тобой.
— Это почему? — не поняла я.
— Ты бы видела себя сейчас. Это словами не описать, правда. Но когда ты говоришь о нём ты…
— Что? Выгляжу, как сумасшедший фанатик?
— Нет, наоборот. Ты стала более спокойной, и при этом я вижу и чувствую, насколько он тебе нравится. Это… невероятно.
Я смутилась. За последние две недели Тимофей стал неотъемлемой частью моей жизни. Мы постоянно переписывались, каждый день встречались в библиотеке, чтобы решать физику. Я настолько к нему привыкла, что дни без него теперь казались мне скучными и однообразными.
Интересно, а что чувствует он?
— А он? — словно прочитав мои мысли, спросила Жданова. — Как думаешь, ты ему нравишься?
Не знаю. На этот вопрос может ответить только сам Тимофей.
— Понятия не имею, но, скорее всего, нет. Где я, а где он, Лён? Ты видела, какие девушки вокруг него вертятся?
— Четырнадцатилетние, — буркнула он. — И я, между прочим, не видела, чтобы он вообще сейчас с девочками общался. Тусит со своей элитной пацанской компанией.
— Пусть, если ему так нравится, — отмахнулась я. — Рассказывай лучше, что у тебя там за история?
— Да ничего особенного… просто я, похоже, втюрилась. И хуже всего, что из-за Шумова, который постоянно маячит у меня под боком, я не могу нормально общаться с этим человеком…
— А ты объясняла ему ситуацию?
— Конечно. Он всё понимает, просто… ему от этого некомфортно, вот и всё.
Нет, ну почему с парнями всё так сложно? Один липнет, другой френдзонит? Почему нельзя, чтобы всё у всех было нормально?
— Да, Алён, вот это мы удачливые с тобой. За одной бегает чувак, который ей не нужен, из-за которого тот, кто нужен, не может нормально общаться. А другая вообще сама бегает за тем, кто ей нужен. Жизнь, блин.
— Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает, — грустно процитировала Алёнка строчку из известной песни.
— Я за тобою следую тенью, я привыкаю к несовпаденью, — закончила я.
5
— Привет, — запыхавшись, поздоровалась я. — Спасибо, что подождал, нас задержали на алгебре.
— Да я сам только что пришёл, — отмахнулся Тимофей. — Ну что, один день до главного босса?
Главным боссом мы прозвали контрольную по физике. Тимофей, как настоящий задрот, предложил это название, мне оно понравилось.
— А она не завтра, — плюхнувшись на подоконник рядом с ним, раздражённо оповестила я. — Она её перенесли на первый урок после каникул.
