Спустя три часа и семнадцать минут после последнего обхода пациентов отделения Виктория получила сообщение о назревающем побоище.
— Мистер Мадрин прижал мистера Грэкера к стене у кухни для пациентов, — в отчаянии прошептала по интеркому Нора. — Он держит его за горло. Идите скорее.
* * *
— Пошли, девочка, — обратился Кайл к Тори, открывая дверь первого этажа, ведущую на лестничную клетку. Он начал подниматься, шагая через две ступеньки и с радостью чувствуя, как напрягаются мышцы бедер. Ему было необходимо выплеснуть избыток энергии.
Кайл поцеловал Викторию и ощутил при этом сильное желание, чего никогда не испытывал с другими женщинами. А ведь он старался ее забыть. Он встречался с женщинами, похожими на Викторию, и с теми, кто был ее полной противоположностью. Ни у одной из них он не находил ее живости, решительности и насмешливого остроумия, невинности, яростной преданности и тщательно скрываемой уязвимости. За долгих девять лет ни одна женщина не сумела заменить ему Викторию.
И вот теперь, оказавшись рядом с ней, Кайл потерял интерес к своим прежним подружкам. Его не сумела соблазнить даже Линн, хотя и оставила засос на шее.
Неприятно, конечно. Теперь Виктория будет считать, что он не изменился. А с какой стати его должно волновать, что она о нем думает? Почему ему стало так хорошо, когда Виктория начала его ревновать? И отчего, черт побери, он считает минуты до того момента, когда сможет снова поцеловать ее?
Кайл остановился на лестничной площадке второго этажа…
«Ты недостаточно хорош для нее, мальчик. — Отвращение и ненависть во взгляде отца Виктории было невозможно забыть. — Ты родился в семье белых голодранцев и мыслишь как белая шваль, и так будет всегда. Общайся с себе подобными, иначе пожалеешь».
Кайл, работающий в гараже Милта, был одет в грязные джинсы и майку, его руки были перепачканы машинным маслом. Мистер Форли стоял перед ним в безукоризненном дизайнерском костюме и начищенных до блеска ботинках. В тот момент Кайл чувствовал себя униженным и бесполезным как никогда…
Добравшись до третьего этажа, он начал шагать через три ступеньки.
Жизнь доказала, на что способен Кайл Карлински. Он больше не ребенок из бедной семьи. Кайл стал физиотерапевтом. И хотя теперь ему наплевать на то, что скажут о нем люди, его труд уважают. Медицинские работники обращаются к нему за консультацией по поводу пациентов, которым он подбирает подходящий курс терапии. У него имеется хорошая работа, деньги в банке и респектабельные уважаемые союзники в лице Фига и профессоров.
Кайл стал увереннее и чувствовал себя в безопасности. В настоящее время никто не сможет выгнать его из города. Никто не сможет запретить ему делать то, что он хочет. Остается выяснить, чего именно он хочет.
К тому времени, когда Кайл добрался до пятого этажа, и он, и Тори тяжело дышали. Он остановился на минуту и присел на корточки, делая вид, будто поправляет бандану на шее Тори. На самом деле Кайл переводил дыхание.
Вдруг он услышал предупреждение по громкой связи:
— Служба безопасности, направляйтесь в отделение 5Е. Прием. Служба безопасности, направляйтесь в отделение 5Е. Прием.
Предположив, что Виктории угрожает опасность, Кайл рванул по пустому коридору, который связывал подходы к лифтам и отделение 5Е. Его охватила ярость. Он увидел, что Виктория зажата между двумя огромными мужчинами и пытается их разнять. К счастью, все трое находились в середине коридора, что заставило Кайла пересмотреть свое первоначальное решение оттащить Викторию в сторону и, используя опыт кулачных боев, уложить обоих драчунов на пол. Однако Виктория была не из тех женщин, которые оценили бы его вмешательство, какими благородными ни были бы мотивы.
Как ни трудно было Кайлу, он встал в пяти футах от Виктории и прислонился к стене, выжидая и позволяя ей самостоятельно справиться с ситуацией.
— Ты сел за руль пьяным. Умереть должен был ты, а не мой драгоценный ангелочек! — кричал один мужчина, держа другого за горло. — Ты убил мою девочку.
— Мне очень жаль. Я не… выпиваю, — выдавил тот, кого душили. — Я диабетик. У меня упал уровень сахара… — Он слегка высвободил шею из цепких рук противника и глотнул воздух. — Я не знал. Жаль, что я…
— Тебе осталось только сожалеть. Моя дочь погибла из-за тебя.
— Она погибла из-за ужасной случайности, мистер Мадрин, — спокойно сказала Виктория и положила ладонь на руку нападающего, стараясь его остановить. — Пожалуйста, мистер Мадрин. В этом будет разбираться полиция. Самосуд не пойдет вам на пользу. Вы нужны своей жене. Подумайте о Мелани.
Кайл увидел выражение крайнего облегчения на лице Виктории, когда она его заметила.
Нападавший мужчина слегка сдал позиции:
— Мелани ничего не ест и все время плачет. — Он опустил голову и ссутулился, потом вытер глаза. — Она говорит, что сама во всем виновата. Но это не так. — Мистер Мадрин поднял голову и посмотрел на противника, снова приходя в ярость. — Это ты виноват!
Тори коротко гавкнула, предупреждая об опасности.
Оглянувшись, Кайл увидел в дверях палаты, где лежала миссис Титон, худую бледную женщину с кровоподтеками на лице, которая тяжело опиралась на стойку с капельницей. Она едва держалась на ногах.
— Уоррен, перестань, — произнесла она слабым голосом.
Кайл вовремя подскочил к ней и подхватил, не позволив упасть на пол.
— Мелани! — озабоченно крикнул мистер Мадрин.
Тори лизнула лицо женщины.
— Уберите от нее эту скотину! — взревел мужчина.
Мелани протянула дрожащую руку и погладила Тори по голове. Появилась Али:
— Вам больно, миссис Мадрин?
— Нет. Просто устала, — сказала она.
— Доктор Карлински, — деловито произнесла Виктория, — помогите Али уложить миссис Мадрин в постель. Я поговорю с ее мужем наедине.
— Конечно, — ответил Кайл, и ему стало жалко мистера Мадрина, но только до тех пор, пока тот не заявил, что никуда не пойдет.
— Если вы хотите, чтобы вам позволили навещать жену, — начала Виктория, — я предлагаю пройти в мой кабинет.
Повернувшись, она пошла по коридору в сторону своего кабинета, говоря на ходу:
— Если вы откажетесь, я попрошу службу безопасности вывести вас отсюда.
— Какие у нее ранения? — обратился Кайл к Али, сосредотачивая внимание на женщине и готовясь перенести ее на кровать.
— Переломы ребер с обеих сторон. У нее плевральная дренажная трубка справа. Может быть, нам лучше помочь ей дойти самостоятельно, а не…
— Я сенатор штата, и вы не имеете права… — неистовствовал мистер Мадрин.
