- Джозеф сказал мне.
- Джозеф?!
- Не судите его строго. Я насел на него так, что ему некуда было деваться, - сказал Гордон без малейшего раскаяния в голосе.
- Хотелось бы верить, но, думаю, мой шеф недолго запирался. Что вы ему сказали?
Гордон развалился в кресле. В его глазах прыгали веселые искорки.
- Ничего, кроме того, что хочу встретиться с вами.
- Полагаю, теперь он напряженно ждет развязки.
- Да забудьте вы о нем.
- Нелегко просто взять и позабыть о своем боссе... Да, вы хотите выпить?
- Я принес с собой...
- Незадолго до того, как вы пришли, я уже открыла бутылку вина. Сегодня у меня был ужасный день, - пояснила Джейн и начала собирать коробки, чтобы отнести их на кухню.
- И чем же вы сегодня занимались? - спросил Гордон немного позже, когда она протянула ему бокал вина, задернула шторы и зажгла лампы.
Она уселась напротив.
- Пыталась выжать из себя немного красивых слов и толику высокого стиля.
Он скользнул по ней взглядом. Блестящие темные волосы, овальные ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Голубой жакет, светлые брюки и песочного цвета туфли. И невольно задался вопросом: сознает ли эта женщина, насколько она прекрасна? Воспитание в рамках строгой морали, с одной стороны, и явно увенчавшиеся успехом попытки матери сделать дочь привлекательной и женственной, с другой, в итоге придали ей неповторимую, неизъяснимую прелесть. Она, должно быть, сама не понимает в полной мере, какое впечатление производит на окружающих.
Возможно, конечно, что все это лишь игра, а на самом деле Джейн Милред холодна и расчетлива... Но ему тут же вспомнились смеющиеся фиолетовые глаза, и Гордон осознал, что не в силах поверить ни в ее холодность, ни в расчетливость.
А ее фигура! Даже скрытая - так, как сейчас, под широким жакетом - она будто создана для того, чтобы свести с ума любого мужчину... Включая меня, подумал он.
- Может, я могу помочь? Всегда хотел попробовать себя в роли журналиста, - сказал он и мысленно поморщился, так хрипло прозвучал его голос. - Дайте-ка посмотреть. - Он замолчал и, глядя в текст, надолго задумался. Потом сказал: - Абсолютно никаких идей. - И поднял на нее глаза, удивленный тем, что недостаток его литературного таланта заставил Джейн рассмеяться.
- Не беспокойтесь об этом, - посоветовала она.
- Но надо же попробовать! - настаивал Гордон. - Не может быть, чтобы это было настолько сложно.
- Довольно-таки сложно. Сначала нужно просмотреть подобные статьи, чтобы понять, как вообще это делается. Я могла начать не с общего описания собравшейся компании, а с Бетси. - Она задумалась. - "Представительница болельщиков команды Портленда, в бледно-голубой ангоре, белом шелке и жемчугах..." Вы знаете, я заметила, что в высшем свете очень интересуются регби. Это вроде как элитный спорт или что-то в этом духе. А баскетбол - для людей попроще.
- Что ж, вы в чем-то правы. Но Бетси, между прочим, не всегда вращалась в высших кругах. Ее отец был продавцом рыбы. Правда, у него имелась деловая хватка, так что в конце концов он сумел превратить свой несчастный лоток в настоящую торговую империю. - Джейн чуть не поперхнулась глотком вина.
- Удивлены, а? - насмешливо констатировал Гордон. - С тех самых пор Бетси на дух не переносит никакие... дары моря. Однако если довести ее до белого каления, она способна ругаться, как рыбачка.
- Но... но как тогда она стала такой... такой...
- Истинной леди? Хорошая школа. И еще, - его взгляд неожиданно стал холодным, - замужество с одним великосветским мерзавцем, который не уставал напоминать ей о ее происхождении.
Джейн глядела на него широко раскрытыми глазами.
- Она сказала мне, что вы очень помогли ей тогда.
- Почему она это вам сказала? - удивился Гордон.
- Не знаю...
- Ну давайте, Джейн, "раскалывайтесь", - сказал он нетерпеливо.
- Она... - Джейн помедлила. - Мне кажется, Бетси полагает, что я могла бы помочь вам...
- Иными словами, все было подстроено! Чтобы свести нас вместе, а?
- Я пыталась отказаться от ее приглашения на вечер, но Джозеф настоял, чтобы я пошла и написала статью, - сказала Джейн сухо.
- Давайте не будем валить с больной головы на здоровую. - Гордон сардонически улыбнулся, приподняв бровь.
Некоторое время Джейн изучала бокал, который держала в руке, потом подняла на него глаза, и в них было смущение.
- Вы сказали мне, что несвободны. Но вы пришли сюда, - она неопределенно обвела рукой комнату, - и... прошлым вечером...
Она беспомощно замолчала. Долгую минуту он пристально смотрел на нее.
- Думаю, я должен кое-что вам объяснить. Именно поэтому я упомянул Конни вчера вечером...
- Может быть, - казалось, ей хотелось перебить его, не дать ему высказаться, - мы поедим, а уж потом вы станете мне "кое-что объяснять"?
- Джейн, при чем тут еда?
- Нет уж, - сказала она твердо, - пора ужинать. Мы будем есть здесь или перейдем за стол?
- Ну давайте перейдем за стол.
- Отлично. Я накрою. А пока могу включить телевизор, чтобы вам не было скучно...
Ужин был почти закончен, когда Джейн решилась начать:
- Я могу сказать вам кое-что?
- Внимательно слушаю вас.
- Перед тем, как вы пришли сегодня, я чувствовала себя отвратительно. Впервые с тех пор, как я приехала в Портленд, мне стало ужасно одиноко, и я засомневалась, все ли со мной в порядке.
Гордон повертел в руках бокал и бросил на нее испытующий взгляд.
- О чем это вы?
Она помедлила, обвела взглядом комнату. Хотя Джейн снимала квартиру вместе с мебелью, некоторые штрихи в обстановке она добавила от себя. Книжные полки, например. Фотография в рамке, запечатлевшая ее семью. Несколько горшков с цветами. Ее собственный обеденный сервиз, яркий, с узором из крупных цветов.
- У меня было ощущение, что я чего-то добиваюсь в жизни. Моя работа, чувство, что я всегда в центре событий, я имею в виду - новости, культура, наука. Все это как антипод той далекой провинции...
- Но сегодня вы почувствовали что-то иное?
- Да, и, видите ли, мне не с кем поделиться. Раньше у меня никогда не было подобных проблем, скорее уж наоборот. Наш дом был всегда полон народу, уединиться было тяжело; потом, поступив в университет, я жила в общежитии, и даже когда начала работать, то поначалу снимала домик вместе с четырьмя подругами. - Она поколебалась и продолжила, менее напористо: - Не то чтобы мне хотелось вернуть прошлое. И я рассказываю вам это не потому, что мне просто больше не с кем поделиться своими проблемами. Когда я рядом с вами, то почему-то чувствую себя очень счастливой, - сказала она резко и отпила вина. - Даже когда вы говорили мне гадости, я не считала себя оскорбленной. Это было скорее похоже на поединок, и мне нравилось.
