А к Крису она испытывает совершенно непонятные чувства: симпатию, расположение, а еще немного побаивается его и… доверяет ему. Очень странная смесь. Неудивительно, ведь с ним связаны ее надежды на благополучный исход этой экспедиции. А вот с чувствами самого Криса все понятно, тем более что он явно демонстрирует их: Энни для него просто одушевленный предмет окружающей среды — ни больше ни меньше. С одной стороны, такое отношение вполне устраивало Энни, с другой — она чувствовала некое разочарование, и такое противоречие вгоняло ее в странную депрессию. Нужно поскорее определиться со своими чувствами, иначе ей грозит раздвоение личности. Разочарование, конечно, было вызвано женским тщеславием. По своей наивности, Энни уж решила, что вовсе лишена этой черты характера, тем более что до сей поры та никак себя не проявляла. Но, как оказалось, ее чаяния были преждевременны — Энни вовсе не была чужда грехов, и неприятная черта совсем некстати заявила о своем существовании.
Энни не то чтобы привыкла к «массовому поклонению», но и без внимания никогда не оставалась. Особенно при содействии своей матушки, которая все еще не теряла надежды выдать Энни замуж. Но для достижения своих целей Аманде было необходимо преодолеть два существенных препятствия: во-первых, Энни предпочитала светскому обществу «золотой молодежи» общество своих коллег и друзей, а уж пригласить ее в ресторан на обед или ужин с более солидным «потенциальным женихом» и вовсе не представлялось возможным. Во-вторых, Энни всех представителей сильной половины человечества держала на определенном расстоянии и, как только незадачливый поклонник переступал дозволенную черту, разрывала отношения. И это приводило ее мать в отчаяние.
Справедливости ради стоит отметить, что иногда Энни не удавалось ускользнуть от внимания заботливой матушки, и тогда Аманда торжествовала победу, устраивая вечеринки, на которые доступ был ограничен лицам, чье состояние не дотягивало до определенной суммы, или «выводя» по мере сил и возможностей Энни в свет. Аманда уже успела освоить роль свахи, перебирая возможные кандидатуры и отсеивая неподходящих. Последним «трофеем» неугомонной матушки стал Доминик Бреттон. «Очень выгодная партия… К тому же он так мил…» Вопреки пессимистическому настрою Доминик Энни понравился. Правда потом оказалось, что он завзятый игрок и ловелас, но Энни это нисколько не волновало, поскольку она вовсе не собиралась соединять с ним свою судьбу. Но, чтобы не активизировать мать на новые поиски, она изредка стала встречаться с ним.
— Конечно, он волокита, — продолжала свой бесконечный разговор о достоинствах Доминика Аманда, находясь в спальне дочери и наблюдая за тем, как она собирается на одно из редких «свиданий» с Бреттоном, — но, когда вы поженитесь, это пройдет, женщина должна уметь держать мужчину в руках. Иногда натянуть вожжи, иногда дать слабинку. Ты научишься.
Такое практическое отношение к браку было вполне в духе Аманды, а Энни порой злилась на мать за эти разговоры, ибо в ее душе еще жили мечты о «прекрасном принце на белом коне» и о «чистой любви в укромном замке вдали от суеты», а порой она была готова согласиться с ее доводами. Вот же он, пример, перед глазами — Мадлен. Бог ничем не обидел ее подругу. Одни волосы цвета воронова крыла с редким отливом и удивительный фиалковый цвет глаз чего стоили. А поди ж ты: нарывается на всяких индивидов, которых и мужчинами-то не назовешь. Так, «мужчинки», да и то с очень маленькой буквы, и любовь ей приносит одни огорчения.
Надежды Аманды рухнули, когда Бреттон решил, что их с Энни отношения подошли к той черте, когда постель стала неизбежностью, и предпринял определенные шаги в этом направлении. Энни очень изящно дала отставку «потенциальному жениху», чем повергла уверенного в своем непоколебимом обаянии Бреттона в шоковое состояние. Потом, пользуясь всеми правилами хорошего тона, Энни послала матери письменное «уведомление» на двух листах, советуя не строить впредь наполеоновских планов, устраивая судьбу дочери, а намеченная экспедиция в Австралию оказалась прекрасным поводом исчезнуть на время.
Крис протянул руку, подкинув в костер несколько веток, тут же вспыхнувших. Это движение привело Энни в чувство. Небольшой сноп искр метнулся вверх, и Энни проводила его взглядом, наблюдая, как быстро гаснут в воздухе красные точки. Опустив глаза, она встретилась с глазами Криса и невольно вспыхнула. Энни настолько глубоко ушла в дебри своих мыслей, воспоминаний и раздумий, что, наверное, уже битый час таращилась на огонь. Был бы рядом Майк… Ему не привыкать, а вот Крис теперь посчитает, что с ней явно не все в порядке.
— Надеюсь, не я причина тяжелых раздумий и страдальческих вздохов? — насмешливо поинтересовался он.
— Нет, не ты, — отозвалась она, с деланным равнодушием пожав плечами. — Я просто задумалась.
Интересно бы знать, что увидел Крис на ее лице, пока Энни размышляла. От его сонливого вида не осталось и следа, теперь Крис в упор смотрел на нее. И, хотя от этого пронзительного взгляда невольно по ее спине побежали мурашки, Энни сделала вид, что все хорошо. Она зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Я ужасно устала, пожалуй, пойду спать.
Крис кивнул, и Энни поспешно скрылась в палатке. Она некоторое время лежала, вспоминая его пристальный пронизывающий взгляд и гадая о его значении. И, наконец, решила, что все это время Крис проводит какие-то только ему одному известные тесты. И провокации его преследуют только одну цель — выяснить, насколько она пригодна к этому путешествию и не стоит ли со всей возможной поспешностью вернуться домой. Потом Энни со страшной силой потянуло в сон, глаза стали слипаться, и Энни уснула, так и не додумав всех своих мыслей.
Из сна ее буквально вырвало чувство страха. Она еще не успела ничего сообразить, а только замерла, пытаясь спросонья определить в чем, собственно, дело. И вдруг рядом с ней кто-то завозился. Энни испуганно подпрыгнула, ее локоть вонзился во что-то мягкое. Раздалось сдавленное проклятие — голос принадлежал Крису.
— Крис, что ты здесь делаешь? — Энни вот-вот готова была сорваться на крик.
Ожили ее самые страшные предположения, которые она подавляла в себе. Они действительно одни в этой пустыне. А может, он решил, что ее заявление о том, что она хочет спать, провокационное? Или расценил его как приглашение… Рой мыслей с такой силой закружился в ее голове, что сон слетел в мгновение ока.
— Как ты думаешь, что я собираюсь делать? — Язвительность Криса не знала границ.
— Ты что-то ищешь? — осторожно предположила Энни дрожащим голосом.
