Поэтому когда у меня отошли воды, я очень обрадовалась. Наконец-то у меня появилась возможность подумать о чём-то другом!
Роды прошли гладко, и я действительно отвлеклась от мучившего меня вопроса. Но когда перед моими глазами мелькнуло личико моей новорождённой девочки, все сомнения словно куда-то испарились. Я поняла, что из этой ситуации есть только один выход.
Я закричала:
— Отдайте мне мою девочку! Она моя!
Акушерки с широко раскрытыми глазами посмотрели на меня.
— Лида, вы что? Вы же суррогатная мать… — проговорила одна из них.
— Нет! Это моя девочка! Я не отдам её!
На мой крик в палату вбежал Кирилл, который всё это время ждал в коридоре.
— Кирилл, пожалуйста… — расплакалась я. — Это моя дочь… Они тебя обманули…
— Лида, что ты говоришь? — он подошёл ближе к койке, на которой я лежала.
— Я слышала разговор Бориса Алексеевича и твоей жены. Они говорили о том, что на самом деле эта девочка моя и… твоя…
— Лида, о чём ты? — в его голосе чувствовалось раздражение. — Я же сам тебе говорил, что не могу иметь детей.
— Я не знаю, Кирилл, — произнесла я, вытирая слёзы. — Думай обо мне, что хочешь. Только помоги всё выяснить. Иначе я не смогу дальше жить! Пожалуйста, Кирилл, выясни всё!
— Что тут происходит? — с этим вопросом в палату вошла недовольная Элеонора. От её вида меня сразу всю передёрнуло.
— Эла, Лида говорит, что слышала твой разговор с Борисом Алексеевичем, — произнёс Кирилл и подошёл ближе к ней, сложив руки на груди. — Вы говорили, что девочка, которую вынашивает Лида, на самом деле её и моя.
— Что? Что ты несёшь? — она посмотрела на меня, сверкнув своими глазами. — Твоё дело было родить ребёнка и всё.
— Если эта девочка моя, то я заберу её, — сказала я, не узнав свой голос, похожий на рычание.
— И не мечтай, — почти в той же манере ответила мне Элеонора. — Она моя и моего мужа.
— Но Лида слышала… — начал Кирилл, но жена его перебила.
— Ты веришь во весь этот бред? Мало ли что ей послышалось? Она ведь тогда беременная была. А у них в этот период, говорят, не всё бывает в порядке с головой. Вот и ей что-то померещилось.
Элеонора вышла из палаты, но при этом явно сильно нервничала. Я всё больше убеждалась в том, что мне тогда ничего не послышалось.
— Кирилл, пожалуйста, разберись с этим, — обратилась я к нему, схватив его за руку.
— Лида, когда ты услышала это разговор? — спросил он.
— Неделю назад.
— Но почему ты раньше мне ничего не сказала? — Кирилл округлил глаза.
— Я боялась. Думала, вдруг я ослышалась или ещё что-то. Я не хотела зря всех баламутить. Но когда я увидела эту девочку, я уже не могла молчать. Это невыносимо, Кирилл, — ещё раз «взмолилась» я. — Пожалуйста, выясни всё.
***
Я целых две недели сходила с ума, сидя одна в своей съёмной квартире. Меня не допускали к девочке. Единственное, что меня успокаивало так это то, что юристы, которых нанял Кирилл, начали вести работу. Они день и ночь копались в медицинской документации, чтобы найти правду.
И вот однажды вечером я увидела звонок от Кирилла и в нетерпении схватила телефон. Он сказал мне, что всё улажено, и я могу приехать к нему домой и забрать свою дочь. Я была просто вне себя от переполнявших меня эмоций. И даже забыла расспросить Кирилла о подробностях. Я готова была сорваться и ехать к нему в ту же секунду, но он сказал, что пришлёт за мной машину. Я согласилась, а потом быстро переоделась и стала ждать.
Машина приехала через полчаса, но я в это время уже стояла на улице. На самом деле мне хотелось, чтобы за мной прилетел самолёт. Как же хотелось поскорее взять на руки мою девочку. Мою девочку! Мою Лилию!
Когда этот момент настал, то я стала плакать и смеяться одновременно. Моя дочка была такой крошечной и такой красивой. Жаль, что я пропустила целых две недели её жизни… Но ничего страшного. Я всё обязательно наверстаю!
— Лида, можно мне поехать с тобой? — вдруг спросил меня Кирилл, когда я уже садилась в машину, которая должна была доставить меня обратно домой.
— Хорошо, — ответила я и через несколько секунд мы отправились в путь.
По дороге я была занята своей девочкой. Но вдруг меня словно громом ударило.
— Кирилл, а у меня дома ни кроватки, ни подгузником… Что я буду…
— Спокойно. Сейчас я всё улажу.
Он залез в свой телефон.
— Сейчас я закажу доставку, и тебе всё привезут.
Я вздохнула с облегчением и вернулась к своей дочке.
***
Когда мы приехали, Кирилл поднялся со мной в квартиру и помог уложить Лилю. Оказывается, он уже немного научился управляться с ней, и у него это делать получалось лучше, чем у меня.
Пока не приехала доставка, мы обложили диван подушками и уложили девочку там. К счастью, она быстро заснула, а мы с Кириллом ушли на кухню.
— А ты заказал детские смеси? — спросила его я. — Из-за всех этих стрессов у меня нет молока, и неизвестно появится ли…
— Успокойся. Я заказал всё необходимое. А если чего-то не будет хватать, мы закажем ещё.
Вдруг я взялась за голову.
— Что с тобой? — спросил Кирилл.
— У меня есть дочь, — произнесла я, сложив ладони перед лицом. — Подумать только, ещё даже года не пришло с того времени, когда я жила в коммуналке с пьяницей-отцом и наилучшей перспективой моей будущей жизни было выйти замуж за соседа-садиста, продолжать работать кассиром в супермаркете и может быть пару раз слетать на отдых в Турцию.
Он посмеялся.
— Кирилл, ты полностью изменил мою жизнь. Ты самый настоящий волшебник. Волшебник в моей сказке. Ну какие мне подобрать слова, чтобы ты понял, насколько я тебе благодарна? Что сделать?..
— Не исчезай из моей жизни, — тихо произнёс он, а потом притянул меня к себе.
— Что?
— Лида, я люблю тебя так, как не любил никого и никогда. И как это странно не звучит, но ты родила моего ребёнка.
— И?
Он сморщил лоб, а потом поводил глазами туда-сюда.
— Тебе совсем нечего мне на это сказать?
— Ой, прости… — я опустила глаза, прикрыв их ладонью, а затем посмотрела на него. — Я ведь тоже люблю тебя. И даже где-то рада, что всё произошло так, как произошло. Ведь оказалось, что ты на самом деле можешь иметь детей. Да у тебя уже есть ребёнок! Твоя мечта сбылась.
— А у меня появилась недавно ещё одна, — он придвинулся ко мне ещё и шепнул на ухо. — И это ты.
— Тогда попрощайся со своей мечтой и придумывай новую, — улыбнулась я и обхватила руками его шею. — Потому что она уже сбылась. Я навсегда теперь твоя.
