Жар от ладони Конрада прожигал ее через джинсы. Оставаться в таком положении весьма рискованно.
— Мы живем с тобой в разных концах страны и, разъехавшись, скорее всего никогда больше не встретимся. Ты уедешь в свою Калифорнию, а я в Нью-Йорк. Мой первый любовный опыт с Уорреном научил меня тому, что случайный, мимолетный секс, близость, не основанная на глубоких чувствах, не дает настоящего удовлетворения.
— Я живу в штате Массачусетс. Это совсем рядом с Нью-Йорком, — поправил ее Конрад и, помолчав, добавил: — Сексуальные отношения между мужчиной и женщиной не всегда заканчиваются женитьбой, но секс между нами не будет случайным.
— Мы без конца пререкаемся и даже ссоримся.
— Это потому, что мы оба типичные индивидуалисты-одиночки. Обстоятельства связали нас, заставили быть все время вместе, а мы оба этого не любим. Ты умудрилась заставить желать тебя как женщину и ненавидеть как человека одновременно. И все за какие-то три дня.
— Знаешь, иногда мне хочется, чтобы Эйд и Россер все-таки прикончили тебя, — в ярости сказала Джорджия. — Ты способен кого угодно довести до белого каления.
Откинув голову, Конрад расхохотался, демонстрируя белоснежные зубы, ярко выделявшиеся на загорелом лице. И вдруг Джорджия почувствовала, что накопившийся за год груз начинает спадать с ее души и помогает ей избавиться от него не пустыня, которая раньше всегда так вовремя приходила ей на помощь, а этот мужчина — самый сексапильный из всех когда-либо виденных ею мужчин.
— Займусь завтраком, — улыбнулась она ему в ответ. — Сегодня ты отдыхаешь, завтра трогаемся в путь.
— Да, мэм! — подмигнул ей Конрад.
Подавив желание рассмеяться, Джорджия подумала, что ссоры — это тоже одно из проявлений близости, существующей между людьми, ибо зачем ссориться с теми, кто тебе совершенно безразличен.
К концу дня дождь закончился. Под горячими лучами солнца образованный наводнением водосток высох, обнажив кучи мусора и обломки камней. Вымыв после завтрака посуду, Джорджия, собравшись с духом, приготовилась преодолеть свой врожденный страх перед кровью, чтобы поменять повязку на ноге Конрада. Сам раненый как ни в чем не бывало, посвистывая, вырезал из принесенной ею накануне ветки палку, чтобы было на что опираться во время предстоящего похода.
Накануне он улегся спать довольно рано, а Джорджия долго еще сидела перед входом в палатку, раздумывая о сексе, о душевной близости, о том, что она будет делать завтра. Уверенная, что ей предстоит бессонная ночь, она тем не менее забралась в спальный мешок, закрыла глаза и почти мгновенно заснула. Она проспала всю ночь глубоким сном без всяких сновидений. На рассвете ее разбудил голос Конрада.
— Просыпайся, Джорджия! Пора в путь.
Она проснулась и, дрожа от утренней прохлады, села. Натянувшаяся при этом тенниска четко обозначила ее груди.
— Уже утро?
— Господи, какая же ты лохматая со сна, — грубовато заметил Конрад, накручивая на палец свисавшие с ее головы кудряшки.
— Ты спал?
— Да. Но заснуть удалось только после того, как ты легла, — ответил он таким будничным голосом, каким муж отвечает жене.
— Конрад, скажи честно, я тебе нравлюсь? — отвернув лицо в сторону, спросила Джорджия.
— Очень.
— Ты мне тоже, — призналась она, — хотя часто ты доводишь меня до бешенства.
— Давай вставать, — отпуская ее волосы, скомандовал Конрад. — Нам надо еще сложить в рюкзак вещи, а потом тронемся.
Если я соберу палатку, то это будет означать, что возвращаться сюда я не намереваюсь, подумала Джорджия. Тогда эту ночь мне придется провести с Конрадом в Пуэбло.
— Нам предстоит пройти не меньше четырех миль, и хотя бы часть этого пути мне придется помогать тебе. Я не смогу это сделать с палаткой за спиной. Она слишком тяжелая.
— В таком случае припрячь ее где-нибудь здесь. В ближайшие пару дней из меня плохой охранник, но я не позволю тебе вернуться одной, пока не буду уверен в том, что Эйд и Россер уехали отсюда. Кроме того, я собираюсь подать на них в суд и ты нужна мне как свидетель.
— Если их поймают, то начнется следствие, а затем суд. Это значит, что все это время я буду привязана к тебе.
— Вставай, Джорджия! — хмуро повторил он. — Первое, что нам надо сделать, это уйти с этого места.
— Снова мы ссоримся, — вздохнула она, вспомнив при этом свои вчерашние размышления о связи между ссорой и душевной близостью. Все это хорошо лишь в теории.
Полчаса спустя от лагеря не осталось и следа. Все вещи были аккуратно собраны и запрятаны в сухую расщелину. Они позавтракали, после чего каждый взял в свой рюкзак сандвичи и наполненные водой фляжки. В сумку на поясе Джорджия положила аптечку и смену одежды.
В последний раз она осмотрела место стоянки. Оно выглядело пустым и грустным. Джорджия все еще не могла поверить в то, что она добровольно покидает выступ, служивший несколько дней ей домом, ради того чтобы провести ночь в Пуэбло с Конрадом в его кровати. А может, в своей?
— Пошли! — произнесла она наконец.
Хотя Джорджия преднамеренно задала медленный темп шага, она сразу же стала ощущать затылком тяжелое, горячее дыхание Конрада. По ее настоянию каждые двадцать минут они останавливались на отдых. Потом, когда самый трудный участок дороги остался позади, перерывы стали несколько реже. К тому времени, когда они пересекли третий по счету каньон, походка Конрада заметно отяжелела. Он грузно опирался на вырезанную им накануне палку, а лоб его покрылся крупными каплями пота.
— Прошу тебя, обопрись немного на мое плечо, — не выдержала наконец Джорджия. — Хотя бы на то время, что мы идем по этим жутким колодам.
— Я и сам справлюсь, — буркнул Конрад.
Дай-то Бог! — подумала она.
Выведенная из себя его нежеланием принять помощь, Джорджия невольно ускорила шаг, не обращая больше внимания на то, куда ступает ее нога. Внезапно она услышала предупреждающий об опасности звук, напоминающий трещотку, и тут же ее глаза уловили какое-то резкое движение. В следующее мгновение она увидела широко раскрытые, зловещие челюсти и загнутые внутрь змеиные клыки. Не успела она испугаться, как сильные руки схватили ее сзади и бесцеремонно отбросили на несколько шагов в сторону.
Гремучая змея не торопясь, с чувством собственного достоинства удалилась, забравшись под ближайший камень и оставив за собой полный изящества спиралевидный отпечаток на песке.
— Эта тварь не успела укусить тебя? — услышала она голос Конрада.
— Нет… — с трудом произнесла Джорджия.
— Это гремучая?
