наверняка сжимает губы, уголки которых опущены вниз.
– Извините? – недоуменно произнесла я. Дайкири сделал свое дело, во мне зародилась храбрость.
Райс молчал, не двигаясь с места. Каким образом он отыскал меня? Я даже администратору отеля не говорила, куда направляюсь. Он что установил за мной слежку? О, нет, опять в мою голову лезут сценарии голливудских фильмов про шпионов! Хотя возможно, на этот раз я права – нет другого объяснения его внезапному появлению!
– Какие-то проблемы? – вмешался Эрнесто, сверля Райса взглядом и сильнее прижимая меня к себе.
У меня были смешанные чувства: еле ощутимый страх перед Райсом, начал медленно, но упорно пробивать мою броню смелости, но в тоже время я ощущала дикое удовольствие от того, что двое мужчин меня не поделили, хотя у каждого из них были разные планы на мою персону.
– Мисс Новинц, будьте так любезны, пройти со мной к автомобилю, – холодно произнес Райс, не удостоив вниманием Эрнесто, словно он и не присутствовал здесь вовсе, а точнее вообще никогда не существовал на этой планете.
– Мистер, я сам в силах провести даму до дома. Она пришла со мной, со мной и уйдет.
Через шум прибоя и звуки гитары, я услышала, как Райс надменно хмыкнул. Да что он о себе возомнил?
– Я так не думаю! – отрезал острым ножом он и двинулся в нашу сторону.
Эрнесто выпустил меня из объятий и молниеносно закатал рукава, видимо готовясь вступить в сражение за мою честь.
Мне всегда казались забавными мужские драки. Обычно они выглядят примерно, как в фильмах о Бриджет Джонс. Двое неуклюжих мужиков мутузят друг друга без грации и точных ударов. Все заканчивается разбитой губой, синяком под глазом, иногда сотрясением мозга и сломанными ребрами. Ни каких выкрутасов Джеки Чана, ни боксерского стиля Рокки, ни лихих плясок ковбоев Дикого Запада. Единственное, что и в кино, и в жизни схоже, это удар по голове – лоб в лоб. В реальности я видела однажды такой удар в детстве, в девяностых, когда на просторах Хорватии шла война за территориальную целостность страны.
Мой отец, таким образом, вырубил соседа серба, не разделяющего политических взглядов нашей семьи. Это был последний раз, когда к нам врывался кто-то пьяный в дом. И это был последний день, перед уходом отца на фронт. Последний день, когда я видела его. С войны он так и не вернулся.
Райс твердым шагом подошел к Эрнесто. Мексиканец прикрыл меня своей спиной, встав в боксерскую стойку. Выглядела это смешно, особенно, если учесть, что его взмахи кулаками в воздухе даже не коснулись Райса, который легко увернулся, а затем стремительно ударил соперника собственной головой по лбу. Секунда, и враг, обмякнув, свалился к моим ногам на мокрый пляж. Вот и вся эпическая баталия. Ни каких рыцарских поединков до последней крови, никаких десятидневных сражений с перерывами на обед. Нынче благородным барышням даже не стоит присутствовать на дуэли – время потраченное впустую!
– Вы чокнутый, – выдавила я из себя, испуганно глядя на мужчину, лежащего на песке: либо мертвого, либо без сознания. – Вы что убили его?!
Райс грубо схватил меня за руку и потащил прочь от пляжа.
– Не беспокойся, твой дружок очнется через пару часов. У него будет раскалываться голова, но жить он будет.
Ярость закипала во мне. Я дернула кистью, вырвав руку из железной хватки агрессора и остановилась.
– Знаете что, мистер Райс, я не собираюсь испытывать судьбу и играть жизнью людей. Отправляйтесь по своим делам, а меня оставьте в покое! Я вызову врачей для Эрнесто, а если вы будете преследовать меня, то и полицию!
Свет уличных фонарей освещал половину лица Колина, делая его схожим с Джокером из комиксов про Бэтмена. Эта дурацкая надменная ухмылка и хитрый прищур глаз!
– Я так не думаю! – вновь он произнес заученную фразу и, схватив меня за ноги, взвалил себе на плечо. Мой расклёшенный подол платья, как положено в такой ситуации, задрался, и я почувствовала разгоряченную ладонь Райса на своей заднице. Естественно я начала звать на помощь и попыталась ударить его кулаками в спину.
– Вы можете вопить сколько вам заблагорассудиться, мисс Новинц, ничто не изменит ситуации. Эта Мексика, здесь каждый день похищают людей, а так же увозят пьяных и склочных женщин домой. Вы пили алкоголь, а я нет. Так что, скорее поверят мне, чем вам, – в его голосе слышались нотки высокомерия и победы. Проклятый Колин Райс, даже этот чудесный вечер ему удалось испортить! Ладно, я приеду в отель и тут же куплю билет на самолет до Сакраменто. Я больше ни разу не приму его приглашение, и увидит он меня лишь на стройплощадке да в офисе, корпящей над чертежами.
Вот только черный ягуар повез нас не в гостиницу, а куда-то по шумной улице вдоль побережья, где толпы народа отдыхали разумом и душой, утопая в ритмах кремообразной музыки и водопадах текилы и рома. Я предположила, что мы едем к инвесторам, которые ждут нас в каком-то клубе в компании Натальи.
– Вы следили за мной! – негодующе прошипела я, поправляя платье и стараясь не смотреть на Райса, сидящего рядом. Невзирая даже на то, что он находился на расстоянии от меня, я чувствовала тепло его кожи просачивающееся через ткань рубашки и брюк.
– Я не работаю в ЦРУ, хотя признаюсь, у меня есть друзья в данной организации. Мне не зачем было устанавливать за вами слежку, – сухо ответил он.
– Тогда, как вы объясните тот факт, что нашли меня? – Прекрасно! Мой английский в гневе, лился из меня бархатистым ручьем, огибая подводные камни грамматики.
– Я всегда держу слово, мисс Новинц. Но сегодня, благодаря вам, я его впервые нарушил. Вы не явились на ужин с инвесторами, а я им обещал, что вы будете присутствовать там…
– Зато я им не обещала! И вы не имели права решать за меня! – я чувствовала, как во рту пересохло, и мое возмущение было больше похоже на блеянье козы, нежели на негодование.
– Мы с вами работаем над одним и тем же проектом. Мы партнеры, а партнеры действуют сообща, – голос Райс обрел свойственную ему холодность.
– Это будет вам уроком! – язвительно выпалила я. – В следующий раз перед тем, как решать за нас двоих, вы изначально поинтересуетесь моим мнением.
Даже не глядя на него я ощутила всем естеством, как его мышцы напряглись. Наверняка он стиснул зубы и сжал кулаки. Но я ему не Эрнесто, только пусть посмеет меня ударить! Я не только засужу его, я…
– Признаю,
