— Вы очень впечатлительны, — заметил он, когда она очередной раз схватила его за рукав пиджака. — Или, возможно, это результат заботливого воспитания.
— Я бы не смогла жить в таком месте, многие сцены, которые я видела, меня просто пугают.
Около часа дня Макс пригласил Дженни на обед и, к ее удивлению, опять повез ее в Старый город. Похоже было, что французская часть города мало привлекала его. В Старом городе, с его непонятной для Дженни жизнью, Макса хорошо знали. Лица людей, которых они встречали, расплывались в улыбке, и они дружелюбно кивали Максу. По узкой улочке они подошли к низкой двери и вошли в небольшой дворик, похожий на дворик, расположенный перед домом графа де Сант-Але, который также находился в старой части города и был одним из старейших домов этого квартала. Пройдя дворик, они подошли к маленькому, белому, очень современному домику с плоской крышей и увитыми плющом стенами. Дом был окружен садом, полным цветов.
Дженни с удивлением посмотрела на Макса.
— Я надеюсь, что вы не сочтете неприличным отобедать со свободным мужчиной, которым являюсь я, в его собственном доме. Я подумал, что лучше вам пообедать здесь, чем в отеле, где у вас возникнут неприятные воспоминания о нашей первой встрече.
— Это ваш дом?
— Да, мой!
— И вы живете здесь совсем один?
— Совсем один, если не считать двух превосходных слуг. — Он с усмешкой посмотрел на Дженни. — Вы встревожены?
— Конечно, нет! — воскликнула Дженни, чувствуя, что краснеет. Почему она задала Максу этот дурацкий вопрос, ведь ясно, что если он одинокий, то естественно должен жить один. Внезапно Дженни вспомнила слова графини, сказанные вчера утром: «Макс совершенно безопасен». Почему Селестина решила сказать ей об этом? И что она под этим подразумевала?
Дженни старалась не обращать внимания на Макса. Он стоял рядом и смотрел на нее. Она с интересом рассматривала комнату, которая была меблирована в строгом стиле: удобные современные кресла, стойка бара в одном из углов. Однако и здесь, как в доме де Сант-Але, были редкие произведения искусства. Пол черно-белого мрамора был покрыт роскошными персидскими коврами. В одной из ниш стояла бронзовая фигура мальчика-негра. Вдоль одной из стен располагалась покрытая лаком горка в китайском стиле. Такие же лакированные низкие столики стояли в разных местах комнаты. Другая бронзовая фигура служила подставкой огромной лампе. Тяжелые шелковые занавески отделяли гостиную от столовой. Комната произвела впечатление на Дженни своей аккуратностью и хорошим вкусом хозяина. За исключением нескольких диванных подушек, в ней не было никаких безделушек, никаких гобеленов. После раскаленной и шумной улицы, прохлада этой комнаты успокоила Дженни.
Макс указал ей на кресло, и она села, автоматически сняв шляпу. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам. Макс принес ей стакан сока. Он был приветливым и вежливым хозяином, без тени его обычной ухмылки. Когда он предложил ей пройти в туалетную комнату, чтобы умыться и вымыть руки, Дженни с радостью воспользовалась его предложением, так как чувствовала себя почти грязной после посещения сука. Туалетная комната, примыкающая к ванной комнате, привела Дженни в восторг, и она была рада, что пришла в этот дом.
Когда Дженни вернулась в гостиную, ее платье из розового шелка с большим белым воротником и белым поясом выглядело как новое, ее расчесанные волосы отливали рыжиной.
Макс Дейнтри предложил ей еще один стакан сока, и они сидели, обмениваясь впечатлениями от увиденного. Вошел слуга и сказал, что обед подан. Дженни и Макс направились в столовую. Это была очень светлая комната, со светлой деревянной мебелью и массой цветов, стоящих в вазах. Дженни решила, что этот дом ей нравится больше, чем дом де Сант-Але. Он напоминал ей современную виллу, каких много в Англии, правда, они не были оборудованы с такой роскошью.
Дейнтри заметил, что его дом ей понравился, и, наконец, спросил слегка сухим тоном:
— Вам нравится мой дом? Или я все еще произвожу на вас плохое впечатление, и вам ничего не нравится, что связано со мной?
— О нет, — быстро ответила Дженни, улыбаясь. — Я нахожу его прекрасным и очень удобным для холостяка.
— Почему для холостяка? — спросил он, с удивлением поднимая брови. — Вы уверены, что я холостяк?
— Я не знаю, — ответила Дженни, чувствуя как предательски алеют ее щеки. — Я только предположила…
— Ваше предположение правильное — я холостяк, — ответил Макс с холодной улыбкой, — и я, возможно, им и останусь. Вы считаете, что комфорт прерогатива только женатых мужчин? Дом женатого мужчины оставляет мало комфорта для него самого, так как женщина стремится сделать все по своему вкусу и никогда, или очень редко, по вкусу мужчины.
— Я вас понимаю, — ответила Дженни, чувствуя, что в его словах есть преднамеренный вызов и что теплые отношения, сложившиеся во время прогулки, с каждой минутой исчезают. — В таком случае действительно лучше оставаться холостяком.
— Не вижу причины менять свое положение, — ответил Макс.
Дженни, чувствуя что краснеет, ответила:
— Однако это очень эгоистично с вашей стороны.
— Разве? Мне кажется, что это мое личное дело.
— Да, конечно, — согласилась Дженни.
В это время подали кофе, и Макс налил ей ликеру. Дженни сделала поспешный глоток и задохнулась — она не выносила запах спиртного.
— Естественно, что вы, молодая девушка, относитесь к браку иначе. В мире, где женщин гораздо больше, чем мужчин, такое отношение к браку, как мое, недопустимо, возможно, думаете вы.
— Эта сторона дела не имеет никакого значения, — ответила Дженни. — Есть люди, которые просто не годятся для брака. И вы, по всей вероятности, принадлежите к их числу.
— Нет, просто мне кажется, что жить одному гораздо спокойнее.
— Я думаю, что вы поступаете мудро, я бы сказала очень мудро. В мире так много несчастных браков! — воскликнула девушка, вспомнив Селестину и рауля де Сант-Але и печальные глаза Рауля.
— Вот именно, — ответил Макс и продолжил: — Вы можете мне сказать, какими качествами должны обладать люди, вступающие в брак?
Дженни медленно покачала головой.
— Я не знаю. Мне кажется, что желание сделать другого счастливым, одно из этих качеств.
— Вы гораздо мудрее, чем я думал, — прокомментировал Макс. — Что-нибудь еще?
— И конечно страстное желание вступить в брак, наверное, это самое главное, — ответила Дженни.
— Страстное желание достичь чего-то заставляет нас делать все возможное, чтобы получить то, чего мы хотим. Вы совершенно правы! Но я лично никогда не испытывал такого желания, вот почему моя кровь течет так медленно! А вы такая молодая знаете это — однако!
