– Я рада, что вы понимаете: я не машина, которая печатает надиктованные тексты!
– Раньше мне не приходилось видеть машины с такими формами!
Филиппа улыбнулась ему, и вся ее злость исчезла без следа. Во время разговора Лукас пересел на диванчик и положил голову на спинку. Сейчас глаза у него были закрыты, напряжение ушло с лица. Ее пронзило чувство глубокой нежности; откуда-то вдруг возникло желание коснуться его губ. Придя в смятение, Филиппа отпрянула назад и наткнулась на стол. От шума он открыл глаза и внимательно всмотрелся в нее.
– Мне нравится, когда у вас так уложены волосы, – медленно проговорил он. – Очень необычный оттенок.
– Персиковый, – подсказала она и готова была прикусить себе язык, когда он улыбнулся и поправил:
– Оттенок меда с острова Корфу. Вы же знаете, мед бывает разного цвета в зависимости от того, где пчелы добывают нектар. А мед с Корфу имеет удивительный цвет – золотисто-янтарный.
– Пожалуй, мне это нравится, – отозвалась она, пытаясь говорить беззаботно. – «Волосы цвета меда с острова Корфу» звучит гораздо необычнее, чем «светлые волосы персикового оттенка»!
– Медовые волосы и молочная кожа – вот точное описание вашей внешности, – сказал он. – Плюс превосходное владение стенографией и машинописью, а также идеальное умение вести телефонные переговоры.
– Спасибо, мистер Пэджет.
– Не за что, мисс Смит. – В его голосе слышалась откровенная насмешка. – Не кажется ли вам, что такое обращение звучит слишком чопорно? Может, мне лучше называть вас по имени?
Девушка и не думала скрывать, что ей приятно это предложение:
– Конечно. Меня зовут Филиппа.
– Это мне известно, а больше вас никак не называют?
– Некоторые зовут меня Фил.
– Нет, это звучит так, словно обращаешься к парню. Вот имя Филиппа вам подходит – в нем есть что-то одновременно и строгое, и дерзкое!
Она засмеялась:
– Вам тоже подходит ваше имя, мистер Пэджет!
– В таком случае так ко мне и обращайтесь.
Филиппа покраснела:
– Лучше мне так вас не звать. Когда мы вернемся в Лондон, другие девушки подумают, что…
– Да черт с ними! Мы живем не в Средние века. Очень многие секретари зовут своих начальников по имени.
– На типичного начальника вы не похожи, – сухо заметила девушка.
– Знаю, знаю. В отличие от обычных начальников я слишком властный и требовательный.
Он подошел к столу и налил себе кофе.
– Насколько я понимаю, Мастерсон относится к тому типу людей, который девушки вроде вас находят привлекательным. Как вам известно, мне он неприятен, но отрицать его обаяния не могу.
Стоило Лукасу упомянуть это имя, как все его хорошее настроение исчезло и лицо стало раздраженным.
Филиппа подумала, что такое поведение очень смахивает на ревность, и от этой мысли ей стало необычайно приятно.
– Нечего стоять тут с глупым видом и таращить глаза! Позвоните вниз и скажите, чтобы убрали со стола.
После этих слов все ее хорошее настроение испарилось.
Пока она звонила администратору, Лукас ушел к себе. Он не закрыл за собой дверь, и Филиппе было слышно, как он взял телефонную трубку и вскоре заговорил по-португальски. Несмотря на то что девушка не понимала ни слова, по манере разговора ей стало ясно, что он звонит Майе. Мгновение спустя, словно в подтверждение, он произнес ее имя.
Филиппу захлестнула волна ревности, и ей стало стыдно. Она ушла в свою комнату и для вида начала поправлять прическу. Из зеркала на нее смотрела загорелая светловолосая девушка – высокая, стройная и невозмутимая. Очень мила, если вам нравятся девушки с волосами цвета меда с острова Корфу, – Лукас к таким людям явно не относился. Он предпочитал страстных брюнеток с миндалевидными глазами.
– Филиппа! – Услышав его голос, она вернулась в гостиную. – Мне нужно кое-что напечатать.
Едва девушка села за машинку, как он принялся диктовать. Ее пальцы замелькали по клавишам. Она снова стала частью огромного механизма – бизнеса. И если когда-нибудь она не справится с его требованиями, ее заменят, не вдаваясь в сантименты, как любую другую неисправную деталь аппаратуры, используемой в офисе.
Остаток дня они работали без перерыва. Снова звонили в Англию, и после каждого звонка он надиктовывал ей множество страниц текста.
Филиппа все еще продолжала печатать, когда с обычной внезапностью на город опустилась темнота. Лукас включил свет. В теплом мягком сиянии лампы он выглядел моложе и энергичнее. Или это связано с тем, что цену действительно можно снизить? Слова Лукаса подтвердили ее предположение.
– Теперь «Каллисто» ни за что не сможет нас обойти, – торжествующе заявил он.
– Я даже представить себе не могла, что вам удастся настолько снизить цены. Вы сотворили чудо.
– Я просто делал свое дело.
– А также запугивали и устрашали. – Филиппа вспомнила его разговор с заводом «Рэнсомс», одним из крупнейших поставщиков «Лангленда». – Их так перепугала возможность остаться без ваших заказов, что они согласились бы продать вам все даже с убытком для себя.
– Я не произнес ни слова угрозы, – запротестовал Лукас.
– Таких слов вы действительно не говорили, но было ясно, что это подразумевается.
– Вы быстро учитесь, Филиппа. Я из вас еще сделаю деловую женщину.
– Нет. Я никогда не смогу разорить другого ради собственной прибыли.
– А сейчас вы излишне все драматизируете. – В задумчивости он потер щеку. – Получать прибыль и разорять кого-то – это не одно и то же. Если люди согласны сотрудничать, прибыль получат все.
– А если не согласны?
– Тогда они глупцы. А глупцы не заслуживают успеха.
Не желая продолжать спор – Филиппа прекрасно понимала, что проиграет, – она встала.
– Если на сегодня с работой закончено, мне бы хотелось пойти переодеться.
Лукас оглядел ее.
– Во сколько вы встречаетесь с Мастерсоном?
– В полдевятого, внизу.
– Надеюсь, вы сумеете о себе позаботиться?
Филиппа покраснела:
– На что вы намекаете?
– Я ни на что не намекаю. Я задаю вам этот вопрос, потому что довольно-таки ясно представляю, что у него на уме!
– Прекратите! – рассердилась она. – Я уже говорила вам: вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь.
– Пока мы здесь, я несу за вас ответственность.
– Глупости! Я не маленький ребенок.
Лукас вновь обвел ее взглядом.
– Вы действительно не ребенок, – пробормотал он. – Но это нисколько не успокаивает, а скорее наоборот!
– Перестаньте, – бросила девушка. – Я могу сама о себе позаботиться.
Лукас отвернулся, но Филиппа заметила, что он все еще хмурится. Неприязнь Лукаса к Роланду объяснялась не только ревностью к конкуренту. Интуитивно он чувствовал, что не стоит доверять Ролли Мастерсону. А ведь в недалеком прошлом Ролли Мастерсон был Роландом… человеком, который лгал и обманывал. Страх змеей вполз в ее сердце. Что, если Лукас прав и Роланд ничему не научился?
