всем. Устал. Тяжело руководить, ох, тяжело.
Хихикаю от его неприкрытого сарказма. Да и противостояние Яна с Эдом меня забавляет. Пусть едят друг друга, пока я буду заниматься своими делами.
Однако моя уверенность испаряется, когда док уходит, а Ян крепко берет меня за локоть и тянет за собой к выходу.
— Я быстро, — бросаю я, когда мы останавливаемся возле невзрачного здания, кишащего народом. — Заберу чемодан — и обратно, — подмигиваю чернющему от злости Яну.
Но меня его настроение больше не волнует. Ведь я намерена смыться от него с вещами.
Провести день вместе с ненавидящим меня мужчиной? Нет уж, увольте.
Адаму я… совру что-нибудь. Убедительное, чтобы не сразу раскусил.
Довольная своим планом, тяну ручку двери, но… она не поддается.
— Хм, — поворачиваюсь к Яну. — Ты центральный замок заблокировал? Зачем?
— Защита от детей, — усмехается издевательски. — Чтобы не открыли на скорости и из салона не выпали.
— У тебя дети есть? — ахаю я. — То есть… Мало того, что часы, подаренные «с любовью», в чужих постелях забываешь…
— Я их не забыл. Ты… — спорит Ян, раздражаясь сильнее.
— Так еще и дети! — перебиваю его. — Какой же ты все-таки… — выдыхаю возмущенно.
Какой? Да такой же, как все. Типичный мужик.
— Будет, — пресекает мою речь. — Ребенок, — в глаза не смотрит.
Хватаю ртом воздух и хлопаю ресницами ошеломленно. Значит, его женщина беременна? Все настолько серьезно? Почему же Эд не в курсе? Утверждал, что Ян холост.
Впрочем, они могут быть не расписаны официально.
И после моего появления в доме Адама Ян ускорит процесс. Ради наследства.
Беременная жена…
Шах и мат, Мика. Причем во всем смыслах. Нашла, кому довериться впервые в жизни и кого подпустить слишком близко.
Мало того, что брат, так еще и подонок.
Предложение Эда больше не кажется столь бессмысленным и подлым…
— Ясно. Ну, я не ребенок, — еще раз дергаю ручку на себя. — Открой!
— Ты хуже, — бурчит Ян и сам покидает машину.
Обходит капот, останавливается возле моей двери. Медлит, будто размышляет, выпускать ли меня. Но потом все же открывает и подает руку, которую я, конечно же, игнорирую.
Не в силах разобраться в той буре эмоций, что кипят во мне, я мчусь к камерам хранения. Называю номер ячейки. Переминаюсь с ноги на ногу в ожидании своего багажа.
Первым делом принимаю из рук администратора рюкзак. Но чемодан… успевает перехватить Ян. Несет к машине. И меня не забывает вперед пропустить. Галантно так, обходительно.
Открывает багажник — и я с тоской смотрю, как мои вещи «пожирает» его автомобиль. Не люблю доверять другим то, что принадлежит мне. Но выбора нет. Вздыхаю, собираюсь отойти, однако Ян вдруг окликает меня.
— Рюкзак! — протягивает руку.
— Еще чего! — крепче сжимаю лямку.
— Ты с ним в машину не сядешь. После того, что ты пыталась сделать в кафе… — тянет многозначительно.
— Что? Как? — ахаю я.
— Официантка заметила, — честно отвечает.
— А зачем ты… — сглатываю нервно. — Гулял потом со мной? В отель пошел? И потом… Если знал!
— Не поверил ей. А зря, — хмурится.
Чувствую резкий укол вины.
— Рюкзак, — приказным тоном повторяет Ян.
Смотрю на его руку, губы стискиваю. И все-таки отдаю ему рюкзак, который тоже летит в багажник.
Плетусь к передней двери, нехотя сажусь в кресло. Жду, пока Ян устроится за рулем. И ругаю себя. Грубо, неистово. За то, что не сбежала от него сразу же после столкновения на площади Кракова. Сейчас не было бы так стыдно и… обидно.
— Что ж, — поворачивает он голову в мою сторону. — Едем зачислять тебя в университет?
— Угу, — киваю обреченно.
Вот и какая из меня студентка? Я даже школу со скрипом закончила. Еле экзамены сдала. Сложно было к ним готовиться. В перерывах между жестокими играми в «прятки» со сводным. Без правил…
Передергиваю плечами с отвращением. Заставляю себя отбросить ледяные щупальца прошлого. Нет больше той Мики. И обидеть себя я не позволю. Никому.
Ян прав: сама обижу. Обману и сбегу. Как привыкла.
— Адам говорил, что в России ты училась на фармацевта, — отвлекает меня от мрачных мыслей. — До третьего курса? Значит, кое-какая база у тебя есть. Ведь так? — смотрит с прищуром.
Внимательно, в самую душу забирается. И как у него это получается? Прозрачной опять себя чувствую рядом с ним.
— Так, — тихо произношу, впулившись взглядом в приборную доску.
Когда я врала на ужине, то исключительно, чтобы семейке Левицких нос утереть. А то смотрели на меня, как на жалкого подкидыша. И пусть так и есть, но марку держать надо.
Я же не думала, что Адам всерьез займется моим образованием. Ему бы я точно правду сказала. Но, кажется, уже поздно.
— Есть ли что-то, в чем ты должна признаться, прежде чем я с деканом буду говорить? — Ян продолжает копаться во мне, словно подозревает.
— Нет, — еле слышно.
Заводит двигатель, выезжает на трассу, набирая скорость. Следит за дорогой, но обращается по-прежнему ко мне.
— Что ж, хорошо, — добавляет что-то про «последний шанс», но я не разбираю слов из-за сигналов обгоняющих нас автомобилей.
Ян выкручивает руль, перестраивается и ускоряется.
Мчимся к моему очередному позору…
Понимаю, что с идеей побега можно распрощаться, когда Ян въезжает на закрытую территорию университета. Паркуется на просторной площадке. Чуть ли не посередине. Мы как на ладони, и мне точно негде скрыться.
— Готова, Доминика? — мое полное имя в устах Яна звучит строго.
С трепетом смотрю на огромное, величественное здание университета. На его фоне чувствую себя букашкой. Очень глупой. Не соответствую я этому месту. И никогда не буду.
Но, не желая сдаваться снобу Левицкому, я расправляю плечи и бодро шагаю ко входу. На пороге замираю. Почему в холле так многолюдно? Идет прием документов? Я совсем не знаю, как в вузах все устроено.
Ян подходит сзади, хмыкает и обнимает меня за талию. Увлекает за собой, ведет по длинным, петляющим коридорам универа.
Не сопротивляюсь, потому что сама боюсь заблудиться.
Захожу в кабинет декана, куда Левицкий любезно пропускает меня первой, и спотыкаюсь прямо у стола. Аккуратная хватка на плече спасает меня от падения. Забывшись, с благодарностью смотрю на Яна, но тут же хмурюсь и отворачиваюсь.
Обращаю внимание на мужчину средних лет, что расположился в кресле и с интересом изучает нас.
— Доброе утро, Ян. Адам сообщил, что вы приедете, — с улыбкой говорит он. По-русски. Видимо, об этом дед тоже предупредил. — Доминика, — жестом указывает на стул напротив.
Читаю табличку, где написано его имя латиницей. Станислав Журек, если я не ошибаюсь.
— Документы? —
