— Подлый предатель, — выплюнула она, хватая его за волосы. — Ты заплатишь за оскорбление, которое нанес, прикоснувшись к моей дочери.
Она кивнула еще одному кузену, который скрутил его руки и запустил магический шар в спину, который разорвал рубашку и оставил кровавый след на коже. Затем еще раз, еще раз и еще раз.
Робин отказывался кричать, пока моя семья превращала его спину в обожжённое и кровавое месиво.
К черту все это, я никогда не заслужу одобрение матери, и я устала надеяться, что однажды она передумает и решит подарить мне свою любовь, хотя я не пошла по ее стопам.
Я заслужила любви.
Я заслужила счастья.
И я не собираюсь позволять ей убить этих двух монстров, с которыми нашла общий язык и который мне были дороже жизни.
Когда мой брат поднял меч, чтобы отрубить Робину голову, я с криком бросила на него.
— Остановись!
Сэм отдернул свой меч, когда тот вонзился в чувствительную кожу моей спины. Робин яростно заорал и подполз ко мне, пока я не оказалась в его объятиях. Он потянулся к моему брату, чтобы вырвать у него меч, но смог схватить только воздух, потому что проклятье не давало ему даже защитить меня.
Невероятно, но деревья над нами опустились и вырвали оружие у моей семьи, создав хаос. Наконец, лес защитил нас, как и обещал Астерион.
Пойманный в ловушку между мной и своими обязательствами перед моей семьей, Робин не смог защитить ни меня, ни себя, а, пока над нами летали магические заряды, накрыл своим телом.
— Перестань, — прошептала я ему на ухо, пока она защищал меня, а его тело дрожало от усилий и пот струился по лицу.
— Они собираются убить вас обоих, — ответил он.
Я поцеловала его в щеку, понимая, что мне нужно сделать.
Я освободилась из объятий Робина и встала, встала между моими монстрами и моей семьей, с головокружением от боли и потери крови, но полная решимости защитить любимых.
— Хватит, — сказала я, с опаской поглядывая на раскачивающиеся над нами ветви.
Я прошептала короткий детский стишком, который каждый охотник на монстров выучивал в детстве. Просто обмен репликами, который, как мы надеялись, нам никогда не понадобится. Он создан, чтобы спасти следующее поколение любой ценой. Я вложила в эти слова всю любовь, которую чувствовала к обоим своим монстрам, призывая Гекату, прежде чем упасть на колени и повторить снова. Слезы текли по моим щекам, пока я умоляла ее прийти и взять мою жизнь взамен их.
Жуткий ветер пронесся по поляне, пока я умоляла Гекату освободить монстров от магии, которая притягивала их ко мне снова и снова, умоляла забрать мою жизнь, чтобы они могли выжить.
Из леса к нам шли три светящиеся фигуры. Я ахнула. Геката, Люцифер и Дану шли вместе, болтая как старые добрый друзья.
Когда они подошли к нам, Люцифер поднял бровь.
— Астерион, в какие неприятности ты теперь вляпался?
Несмотря на свои травмы, мой дорогой минотавр с трудом принял сидячее положение и оперся локтем на согнутое колено, подперев голову рукой.
— Люцифер, что ты здесь делаешь? — спросил он.
Дьявол кивнул на меня.
— Она меня вызвала.
Моя мать повернулась ко мне.
— Ты сделала что?
— Я не хотела этого! — защищалась я. — Думала, что вызываю Гекату.
Геката приподняла бровь. Моя семья разошлась, позволив богине, нашей прародительнице, пройти ко мне. Она положила руку на мою голову, и я ахнула от ощущения тепла и уюта, которые исходили от нее.
— Мое милое дитя, — прошептала она. — Ты одновременно и самый худший заклинатель из все, что я встречала, и самый сильный.
Астерион усмехнулся со своего места на земле, его кожа дымилась от ран, нанесенных моей семьей.
— Звучит здорово.
Я встала, притянула Робина к себе и подошла к Астериону.
Дану посмотрела на Робина сверху вниз добрыми глазами.
— В какие неприятности вляпался ты, дитя мое?
— Похоже, я застрял между своими обязательствами перед семьей, которой служу, и женщиной, которую люблю.
Дану нахмурилась.
— Вы связаны?
Робин напрягся.
— Что ты подразумеваешь под связью? — Он махнул рукой в сторону моей семьи. — Адамсоны привязали меня к себе еще в Старом Свете и притащили через океан и континент, до того как поселились здесь со лет назад.
Моя мать вступилась за свое дело.
— Все было совсем не так. Ты поклялся моему предку.
Робин рассмеялся.
— Поклялся? Она пыталась сжечь мой лес, а затем прокляла, когда я защищался.
Дану и Геката обменялись долгими взглядами. Я с трудом удержалась на ногах, голова кружилась от кровопотери. Удар брата мечом по спине причинил больше вреда, чем я думала. Когда мои колени подкосились, Робин поймал меня и заключил в объятия.
— Освободи меня, — взмолился он своей богине.
Дану нахмурилась.
— Я надеялась, что юная ведьма найдет способ это сделать. Я не могу.
Я выдохнула от облегчения. Дану подтолкнула меня к Робину. Она была связующим звеном между нами, а не проклятье семьи. Мне была ненавистна мысль, что моя любовь к нему, а его ко мне, была результатом проклятья, а не внезапно вспыхнувших чувств.
— Мама, пожалуйста, освободи Робина, — взмолилась я.
Моя мать посмотрела на меня с яростью в глазах, когда я попросила ее, находясь в безопасных объятиях Робина.
— Как ты смеешь? — рявкнула она. — Ты предала нашу семью, а теперь просишь освободить нашего величайшего защитника?
Геката улыбнулась, прикоснувшись к моей щеке пальцем.
— Знаешь, есть причина, по которой в сказках говорится, что можно разрушить любое проклятье силой любви.
Мои глаза расширились.
— Как?
Она положила руку на мой лоб, и ее магия явила все нити, которые связывали Робина со всеми без исключения членами моей семьи.
— Собери их, юная ведьма, — пробормотала Геката, опуская свою руку. Робин поставил меня на землю, и все на поляне уставились на меня, пока я переходила от одного члена семьи к другому, слабая и измученная, дергая за золотые нити, привязавшие Робина к ним, пока в моей руке на образовался путанный комок.
Я попыталась отдать его Гекате, не зная, что еще с ними делать. Она рассмеялась, и я покраснела.
— Они твои, — сказала она.
— Но я хотела его освободить, — запротестовала я, пока мое сердце разрывалось от мысли, что эти мужчины уйдут из моей жизни. Я вытерла слезу со своего лица. — Он заслуживает лучшего.
Робин притянул меня к себе и поцеловал в лоб.
— Я не хочу лучшего, любимая. Я хочу тебя. Я бы привязал тебя к себе навсегда, если бы мог.
Астерион обнял меня, согревая мою спину.
— Свяжи нас троих вместе, детка.
Геката одобрительно кивнула.
Лицо Дану не отображало никаких эмоций.
Люцифер с удивлением посмотрел на него.
— Полагаю, это значит, что я потерял своего самого свирепого воина.
— Мой, — рявкнула я. Слово вырвалось прежде, чем я успела сдержаться. Нити встали на свои места, поселившись в душе. Я чувствовала глубокую пульсацию Астериона и острую грань Робина в своем сердце, словно они всегда там были.
Люцифер рассмеялся над моей дерзостью.
— Твой, — подтвердил он.
Тем временем, Геката посмотрела на мою мать, озабочено наморщив лоб.
— Почему ты преследуешь невинных монстров, дочь?
Моя мать подняла брови. Она никогда просто так не сдавалась. Даже в споре с богиней.
— Нам поручено защищать человечество, Мать.
— Не от невинных, — рявкнула Геката. — Сейчас это закончится. защищать человечество не значит убить монстров, которые никому не причинили вреда.
Люцифер расхохотался.
— По крайней мере, в последнее время. Робин Гудфеллоу, я достаточно взрослый, чтобы помнить твои юношеские шалости. Прошу посвятить эту энергию защите нашей милой ведьмы и моего минотавра.
Робин кивнул, не выпуская меня из объятий.
— Теперь мы можем идти? — спросил он таким же язвительным и резким голосом, как и всегда.
Три светящихся божества дали добро, и он подхватил меня на руки.
