— А как женщина? Расскажи, как я за тобой ухаживал. Я ведь в тебя влюбился? Наверное, сразу! Я ведь не мог не заметить твоей красоты. Ты очаровательна.
От этих фраз у нее перехватило в горле и сдавило сердце, как будто его сжали в кулаке. Судорожно сглотнув комок в горле и сделав несколько вдохов, она с трудом смогла восстановить самообладание и дар речи.
— Ты задаешь слишком много вопросов. Узнаешь все чуть попозже. Прояви терпение. Оставь хоть что-то для следующей встречи. Отдыхай, расслабляйся, набирайся сил. Они тебе еще пригодятся. Ну а я пошла.
Она послала воздушный поцелуй, чтобы не подвергаться вновь искушениям при физическом соприкосновении и не втягиваться в беседу на столь болезненную для нее тему. Затем быстро вышла из палаты.
— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — спросила Лина, оторвав на секунду взгляд от дороги и переведя его на сидящего рядом пассажира.
— Спасибо. Более или менее в норме. Осваиваюсь с новой жизнью, как видишь, — буркнул он, даже не посмотрев на нее.
Мельком она отметила багровый шрам на виске, уходящий под волосы на голове. Было заметно, что Карл нервничает и периодически оглядывается по сторонам, наблюдая за проносящимся за окном пейзажем. Его вполне можно было понять. Даже простое пребывание на больничной койке в течение длительного времени выбивает человека из колеи. А тут еще и потеря памяти. Правда, как и обещал врач, она постепенно восстанавливается. Но, по мнению самого больного, слишком медленно. И нет никаких гарантий, что это восстановление будет полным. Плохо, когда перестаешь ориентироваться в происходящем вокруг тебя. И многому в этой жизни приходится учиться заново, как маленькому ребенку под руководством взрослых. Для него этим наставником и поводырем сейчас была Лина. Карл был сильной личностью по натуре, и чувствовалось, что его тяготит такая зависимость, хотя внешне он старался этого не показывать.
За последние дни они много времени провели вместе. Ей пришлось отвечать на массу вопросов и делового, и личного характера. Особенно много по деятельности его торговой компании, с чем было нетрудно справиться. Положение компании в силу своих служебных обязанностей она знала хорошо. В его квартире в Стокгольме ей тоже приходилось несколько раз бывать, так что описать ее было не сложно.
Гораздо труднее было с личными проблемами. А некоторые интимные вопросы, порой даже слишком интимные, вгоняли ее в краску. Не говоря уже о прикосновениях и поцелуях. Когда он первый раз положил ей руку на колено и начал постепенно продвигать ее вверх, она чуть было не шлепнула его по щеке. По инерции, хотя сами ощущения были более чем приятными.
Она все боялась, что вот-вот всплывет главное. Предугадать, когда это случится, было невозможно, поскольку восстановление памяти проходило не по заранее расписанному плану. Это был спонтанный процесс, в ходе которого всплывало то одно, то другое. Лине не хотелось бы, чтобы ее положение мнимой жены обнаружилось раньше времени. Чтобы ее могли принять за аферистку, стремящуюся использовать ситуацию для устройства личной жизни. По счастью, этого пока не произошло.
Ей удалось созвониться с Йораном Бринкманом и достаточно откровенно поговорить с ним о сложившейся ситуации, получив обещание держать все в секрете до восстановления хозяином компании своей дееспособности. Место будущего пребывания она не стала сообщать, заявив, что с неделю они пробудут вдвоем в одном пансионате, недалеко от больницы, где лечится Карл. Решила, что так будет надежнее, если Морган начнет поиски исчезнувшей пары. Немного дезинформации в таком деле не повредит.
На подготовку к переезду в загородный дом пришлось потратить много времени. К счастью, машину полицейские ей вернули и подсказали адрес мастерской, где ту быстро отремонтировали. Пришлось съездить в Стокгольм, чтобы забрать одежду и другие вещи пострадавшего, необходимые для комфортного пребывания в некотором отдалении от цивилизации. Было странно себя чувствовать одной, без сопровождения, в его жилище. И очень неловко рыться в шкафах, разыскивая необходимые предметы. Как будто проводила обыск. Конечно, с согласия хозяина. Он сам дал ей ключи, правда, слегка удивившись, почему она не прихватила свои.
Она заметила, что в квартире произошло много изменений после ее последнего посещения. Тогда она была в этом жилище вместе с двумя итальянскими бизнесменами, пожелавшими увидеть своими глазами, как живут «настоящие шведы». Особенно много изменений произошло в интерьере. Первичный эклектизм уступил место строгой гармонии и стилю. В каждой комнате выдержана своя цветовая гамма, в основном бежевого, голубого и зеленого тонов. Вместо мебели разных эпох и стилей появились современные фирменные гарнитуры и комплекты. В столовой — «Кронвик», на кухне — «Фактум», в кабинете — «Туре». Плафоны на потолках тоже почти все сменены. Чувствовалась руки и глаза специалиста. Наверняка Карл нанял дизайнера для переоборудования квартиры. После возвращения из США он постепенно как бы вновь врастал в родную культурную среду. А пребывание в Италии и знакомство с высокой модой не замедлили сказаться на его внешнем виде.
Потом Лина съездила к себе домой. Переоделась соответствующим образом, заменив наряд деловой женщины на джинсы, свитер, теплую куртку на меху, с капюшоном, и грубые туристические ботинки. Запаслась другими теплыми вещами и полезными предметами, необходимыми для двухнедельного пребывания на диком острове. При этом умудрилась уложить все свои вещи в одну, хотя и объемистую дорожную сумку. Естественно, вечернее платье и туфли на шпильках в отобранный ассортимент не вошли. Сейчас ее внешний вид вполне соответствовал выполняемой миссии.
— Голова не болит? — вновь решилась она оторвать пассажира от обозрения пейзажей.
— Немного. Однако пары таблеток аспирина для исцеления будет достаточно. — Он реагировал на ее вопросы явно неохотно и с некоторым раздражением.
— Но не в твоем случае, Карл.
— Не драматизируй ситуацию. Аспирин — чудодейственное средство от всех болезней. Разве ты не следишь за рекламой?
— Хорошо. Не хочу спорить. У тебя сегодня с утра слишком мрачный настрой. Почему? Врач перед отъездом дал вполне положительный прогноз…
— Даже слишком оптимистичный. Поневоле начинаешь сомневаться.
— А зря сомневаешься. К тому же во многом это будет от тебя самого зависеть. Выполняй рекомендации врачей, и все будет нормально. Но, как мне кажется, тебя что-то другое беспокоит. Может быть, поделишься? Иногда бывает полезно выговориться или посоветоваться с человеком, которому ты доверяешь. Если ты мне доверяешь, конечно.
