— Мама, что с тобой случилось? И с мистером Чандлером? Вы что, оба упали в воду?
— Ты очень догадлива, — пробормотала Катя, удивляясь, откуда Лиза знает имя Росса. — Не дашь ли ты мне полотенце? Я не хочу накапать на пол.
— И мистеру Чандлеру тоже?
— Конечно.
Когда Лиза исчезла наверху, Катя спросила Росса:
— Откуда моя дочь знает, кто ты такой?
— Должно быть, она видела меня в офисе или еще где-то.
— Лиза никогда не была в офисе.
— О.
— О, — как раз подходит. Объясни.
— Ну, на самом деле, я был здесь утром.
— Ах, вот оно что. И Лиза сказала, что я уехала на Зеленое озеро?
— Я искал тебя. Я думал, что мы могли бы заняться чем-нибудь. Что она должна была делать? Лгать?
— Конечно, нет. Где ты так быстро нашел каноэ?
— Оно твое.
— Мое! — она повысила голос. — Росс Чандлер, ты — самый возмутительный и вызывающий во мне ярость из всех мужчин, которых я знала. Прекратишь ли ты преследовать меня и вмешиваться в мою жизнь?
— Я не уверен, что смогу сделать это, — серьезно сказал он.
Катя почувствовала, как дрожь удовольствия пробежала по ее спине.
— Ты — прекрасный бизнесмен. Я уверена, что ты можешь сделать все, что хочешь.
Он пожал плечами.
— Правильно. Но, может быть, я не хочу.
— Почему?
Он вздохнул, и темные глаза, встретившиеся с ее взглядом, были встревоженными.
— Я не знаю.
— Я понимаю.
— Я сомневаюсь в этом, — пробормотал он. — Не принять ли нам горячий душ?
Ее глаза расширились, а сердце бешено забилось. Нам? Душ? Конечно же, он не имел в виду… не с Лизой в доме.
— Солнце зашло, и я замерзаю, — добавил он.
— Конечно. Я тоже, — она с отчаянием взглянула на лестницу, потом на него. Она хотела, чтобы он уехал. Она не желала, чтобы он был в душе с нею. Иначе ее будут преследовать чувственные образы. К несчастью, его губы действительно посинели от холода. Она не могла отправить человека в таком состоянии домой.
— Лиза! — позвала она. — Где полотенца?
Лиза сбежала по лестнице.
— Я ждала сигнала.
— Сигнала?
— Я не хотела мешать.
— Здесь нечему мешать, — сказала Катя краснея.
Приведенный в ярость, Росс сказал:
— Спасибо, Лиза.
Катя заметила обмен взглядами между Россом и дочерью. Они казались конспираторами. О черт, подумала она. Сначала Дженифер и Мэгги поощряли ее увлечение любым свободным мужчиной в Сиэтле. Теперь ее собственная дочь вступила в союз с Россом.
— Я собираюсь принять ванну, — отрезала она. — Росс, можешь воспользоваться ванной для гостей. Лиза покажет тебе. Она положит твои вещи в сушилку, если ты хочешь этого.
— Конечно. У меня есть еще штаны и рубашка в машине.
Конечно, подумала она, наполняя ванну горячей водой и пеной. Такие мужчины, как Росс, вероятно, всегда возят с собой смену одежды. Они никогда не знают, где проснутся утром.
Она быстро сбрасывала мокрую одежду на пол. Смех! Не было мужчин таких, как Росс. Она еще ни одного не нашла. Но, черт возьми, она хотела бы найти. Было бы прекрасно, если бы тот, кого она найдет, не был бы столь властным.
Когда Катя спустилась на кухню, то увидела Росса и Лизу, смеющихся и готовящих ужин. Она стала наблюдать за ними. Это был не тот уравновешенный и сдержанный Росс из «Чандлера Электроникс», не распутный, разъезжающий по ресторанам. Этот Росс был воплощением мужского начала и мог заставить любую женщину затаить дыхание. Катин пульс бешено забился. Его сырые и взъерошенные волосы излучали странное свечение. Вокруг его талии повязан передник, на лице играла улыбка. Лиза обвиняла его, что он не умеет чистить морковку, а он оправдывался.
— Я не занимаюсь этим каждый день, — воскликнул он, когда чуть-чуть не порезался.
— А, ты один из тех, — сказала Лиза.
— Один из кого?
— Один из мужчин-шовинистов, как мой отец.
— Почему ты его так называешь?
— Да он считал, что мама должна заниматься готовкой и уборкой и все такое.
— А ты думаешь, что это неправильно?
— Если бы ты когда-нибудь ел ее стряпню, ты тоже бы думал так же.
Смех Росса отразился от стен, и Катя вопреки своему желанию присоединилась к нему.
— Неблагодарная свинья, — сказала она, когда Лиза виновато посмотрела на нее.
— Извини, мама, но я не могла лгать.
— Ты могла бы чуть-чуть приукрасить. Моя стряпня не настолько уж плоха.
— Конечно, от нее не умрешь, — задумчиво сказала Лиза.
— Ты просто невыносима, — парировала Катя, но Росс заметил, что она все еще смеется. Она действительно могла плохо готовить, но его впечатление, что она была доброй матерью, укрепилось. Было видно, что между ней и Лизой близкие и непринужденные отношения.
— Раз я плохо готовлю, то сделай сегодня обед ты.
— Хорошо. Я уже начала, и мистер Чандлер очень мне помог.
Росс заметил блеск в глазах Лизы, когда она озорно улыбнулась ему.
— Почему бы вам чего-нибудь не выпить?
Когда они с Катей перешли в гостиную, Росс сел в одно из огромных удобных кресел и огляделся. Комната оказалась точно такой, какой он и представлял ее: теплой, радостной и привлекательной. В такой комнате просто невозможно было чувствовать себя несчастливым, особенно если горел камин. И тем не менее Катя сказала, что она была несчастной.
— О чем ты думаешь? — спросила она. — Ты какой-то хмурый.
— Я просто размышляю, как человек может ощущать здесь себя несчастным. Все вокруг кажется таким удобным.
— Комнаты не доставляют счастья, Росс.
— Я согласен с тобой, — он посмотрел на огонь в камине, а потом опять на Катю. — Что нужно сделать для твоего счастья, Катя?
Она закусила губу и уставилась на пол. После долгого размышления она тихо произнесла:
— Очень тяжело ответить на этот вопрос. Я не уверена, что знаю.
— Почему же? — спросил Росс. — Ведь ты чувствовала себя несчастной и раньше.
Она улыбнулась ему слабой дразнящей улыбкой.
— Есть разные степени счастья. Радуга может заставить тебя прекрасно чувствовать в течение минуты. Фильм может заставить тебя смеяться несколько часов. Объятие ребенка может подарить момент радости, — ее лицо приобрело мечтательное выражение.
— Что еще, Катя? — его голос стал хриплым, когда он почувствовал важность этого разговора.
— Поцелуй, — сказала она и смело встретила его взгляд, хотя потом и отвела глаза.
Он наклонился, готовый к поцелую, к жару и сладости, которые он принесет.
— Что же сделает этот поцелуй, дорогая Катя?
Смущение промелькнуло на ее лице.
