– А кому они нравятся? – возразила она.
Рейес поднял бровь. Ее щеки залила краска.
– Те дни были самыми ужасными в моей жизни. Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать о них.
Рейес поставил бокал и подался вперед, положив локти на колени. Жасмин вдохнула дурманящий запах лосьона после бритья и теплой кожи. Она с трудом заставила себя не придвигаться к нему.
– Что было после того, как тебя освободили?
– Я познакомилась со своим отчимом. Можешь не верить, но он спас нас. Хотя у него есть недостатки, он самый лучший мужчина в моей жизни, даже лучше того, чья кровь бежит в моих жилах.
Серые глаза не отпускали ее. В них по-прежнему не было презрения, только любопытство.
– Однако его увлечение азартными играми определенно стало проблемой, – заметил Рейес.
Жасмин кивнула:
– Его жена умерла. Тогда эта проблема и появилась. Стивен забыл о картах, когда начал встречаться с моей матерью, но все началось снова после их свадьбы. Как мы ни старались, не могли заставить его покончить с этим. Я переживала. И он тоже. Но я не могла его винить. Несмотря ни на что, он был для меня лучшим в мире отцом. Когда Хоакин запустил в него свои когти, у меня не было выбора. Я не могла допустить, чтобы Стивен пострадал.
– А твоя мать? – В его тоне появилась горечь, которую сразу уловила Жасмин.
– Психолог сказал бы, что моя мать блаженно и намеренно слепа. Она значит для меня все, но ничего не видит в истинном свете. Или предпочитает не видеть, пряча голову в песок.
Жасмин увидела, как в глазах Рейеса мелькнуло понимание. Впрочем, это выражение быстро исчезло.
– Мотив не оправдывает преступника.
Жасмин была потрясена тем, что на ее глаза навернулись слезы.
Заморгав, она начала подниматься.
– Но разве нельзя просить о прощении?
Рейес положил руку ей на бедро.
Сердце молодой женщины перевернулось в груди и бешено застучало.
Рейес сомневался в здравости своего ума. Однако думать он не мог из-за наплыва чувств.
Его ладонь легла на ее бедро, смяв мягкий хлопок платья, потом скользнула ниже.
Когда ладонь добралась до обнаженной кожи, Жасмин выдохнула. Ее кожа была мягкой и гладкой, как шерсть кошки его сестры. И, лаская ее, как кошку, он не хотел останавливаться.
Рейес видел, что в ней идет такая же борьба, как и в нем. Искра, которая проскочила между ними в тот момент, когда он впервые увидел Жасмин, вспыхнула, воспламеняя кровь, и он не стал обманывать себя, что ее не существует.
– Тебе не нравится, что я сказал правду?
– Мне не понравилась твоя жестокость. И полное отсутствие сочувствия.
То, что ему удалось спрятать свои эмоции, должно было бы удовлетворить Рейеса. Значит, им нельзя манипулировать. Но почему ему вдруг стало неуютно? Почему ему захотелось стереть выражение боли с ее лица?
– Я предупреждал тебя, что не стоит искать чувства, которых нет.
– А я сказала, что не верю, что ты не способен на чувства.
Рейес вскочил.
– Я еще не встречал человека, похожего на тебя, – заявил он, пытаясь разобраться, чем вызвано его волнение: то ли вином, то ли тем, что Жасмин бросала ему вызов, а на это никто не осмеливался.
Жасмин смотрела на него с опаской и словно что-то искала в его глазах.
– Я тоже. Так что это может быть весело.
Его губы тронула невольная улыбка.
Весело… Он тоже подумал об этом тогда, в музее.
Слово, которое он почти забыл…
Жасмин подошла ближе. Ее руки обвились вокруг его талии.
И снова Рейес ощутил возбуждение. Женщины, с которыми он встречался в далеком прошлом, были либо слишком нерешительны – их пугал его статус, – либо чересчур дерзки, стремясь доказать, что он не потратит с ними время зря. В обоих случаях Рейес терял интерес задолго до того, как они оказывались в спальне.
Жасмин была способна взволновать его, не произнося ни слова. А когда она говорила, он оказывался в ловушке.
За последний час эта женщина заинтриговала его еще сильнее. А то, через что ей пришлось пройти, вызвало восхищение.
И, чувствуя ее руку и видя ее полуоткрытые губы так близко, Рейес не мог ни о чем думать, кроме Жасмин.
– Я не умею веселиться.
Жасмин изогнула спину и оказалась еще ближе к нему. Ее губы коснулись его. Рейес вздрогнул от проскочившей между ними искры. Она сильнее сжала руки:
– Умеешь. Просто не хочешь это признать.
Рейес хрипло выдохнул:
– Боже…
Запустив руку в волосы Жасмин, он грубо и жадно впился в ее губы.
Затем его руки опустились на груди, наслаждаясь их полнотой. Когда большие пальцы Рейеса потерли ее соски, Жасмин всхлипнула. Он вспомнил, каковы они на вкус и как они выглядят. Он сжал сосок. Сильнее. Она застонала.
Кровь быстрее побежала по его жилам.
Обняв Жасмин за талию, Рейес прижал ее к себе. Ее руки легли ему на плечи. Каждый нерв в его теле ждал абсолютной близости.
Он быстро приближался к тому состоянию, когда станет невозможно отрицать жажду обладания ее телом. Рейес мечтал повторить то, что случилось в Рио.
Ее язык ласкал его язык. Рейес отзывался на ласки, целуя ее со страстью, от которой у них обоих перехватывало дыхание.
Его тело требовало удовлетворения.
Это безумие! Нельзя допустить повторения ошибки. Ему нужно отстраниться.
Если бы он мог это сделать… Рейес снова прильнул к губам Жасмин. Он не замечал, что сильно наклонил ее, пока она не уперлась локтями в стол.
Рейес перевел дыхание и взглянул на нее.
Она распростерлась перед ним, как роскошный запретный плод. Однажды он уступил своему голоду, и последствия этого все еще продолжают сказываться. Но сейчас Рейес лучше понимал ее мотивы. Возможно, когда-нибудь он даже сможет простить ее.
Но стоит ли входить в одну и ту же реку дважды?
Сделав глубокий вдох, Рейес отступил, обуздывая желание.
Он отказал своему телу. Хотя легко мог получить то, чего жаждал. Легко… Но он не имеет права заплатить за это чрезмерную цену.
– Значит, ты хочешь, чтобы я выяснила, хорошо ли кандидатка целуется и насколько она страстная любовница? – Жасмин скрестила руки, постукивая пальцами по локтям.
Ее отвратительное настроение было вызвано тем, что она металась в постели прошлой ночью. И утренней рвотой. Она догадывалась, почему не могла заснуть. Жасмин боялась, что ее подозрения насчет причины тошноты оправдаются, как только она сумеет выбраться в аптеку. Возможный результат теста на беременность приводил ее в ужас. Она уже ввергла жизнь Рейеса в хаос. Как он отреагирует, если окажется, что она носит его ребенка?
Жасмин всю ночь размышляла, нужно ли ей поделиться с Рейесом своими подозрениями, но решила подождать. Не стоит взрывать бомбу, пока нет доказательств.
Чувствуя себя слабой и опасаясь новых подвохов судьбы, она была готова отдать правую руку, лишь бы не искать Рейесу Наварре невесту.
Рейес откинулся на спинку кресла, устремив на нее холодный, оценивающий взгляд.
– Последнее я выясню сам. Тебе нужно узнать, обладают ли они такими качествами, как преданность и верность.
– Конечно, в первую очередь. Но как мне понять, хорошо ли она целуется?
Рейес поднял бровь, и у Жасмин возникло ощущение, что он играет с ней.
– Разве ты не считаешься специалистом в своем деле?
– В том, что касается посреднических услуг и успокаивания нервных клиентов перед оформлением транснациональных слияний, – да. Но я не могу утверждать, хорошо целуется женщина или нет, основываясь на ее родословной.
– Ты признаешь поражение до того, как приступила к работе?
Жасмин отвела глаза, опасаясь, что он увидит в них муку.
– Я не боюсь сказать, что не гожусь для этой работы. Мы переспали, Рейес… – Она заметила, как он напрягся, но заставила себя продолжить: – Несмотря на то что произошло потом, для меня это была не просто одна ночь. Я не смогу ее забыть. – Жасмин прикусила язык, осознав, что копает себе яму.
– Ты хочешь сказать, что не сможешь сохранить беспристрастность?
Она заставила себя взглянуть на него.
– Я хочу сказать, что у меня есть чувства. Я сделаю это, если ты хочешь, но поручение мне не по душе.
По его лицу пробежала тень.
– Ясно.
Жасмин посмотрела на список, который закончила составлять в четыре утра, когда поняла, что сон остается несбыточной мечтой. Она называла имена. Лицо Рейеса было непроницаемым.
– Я позвоню их представителям и договорюсь о встречах в Париже на следующей неделе. За ними пошлют твой личный самолет, или они полетят коммерческими рейсами?
– Я не вмешиваюсь в детали. Договорись о транспорте с моим начальником охраны. Но в Париж на следующей неделе мы не летим. Мы уезжаем туда завтра, а в конце недели отправимся в Санта-Сиерру.
Рейес придвинул кресло к столу и включил компьютер.
– Что? Я не в силах найти вам невесту за двадцать четыре часа, ваше высочество!
– Ты видела сегодняшние новости? – спросил он.
