— Ни в коем случае. Ты моя гостья, поэтому будешь принята по высшему разряду.
Мишель последовала за ним, стараясь не смотреть на его упругие ягодицы, обтянутые джинсовыми шортами, и длинные загорелые ноги.
— Мне придется принимать душ здесь, поскольку в доме всего одна ванная, — бросил он через плечо.
— Мог бы искупаться в озере, — пошутила она.
Остановившись на верхней площадке, он поставил на пол сумки и, облокотившись на балюстраду, протянул:
— Вы хотите, чтобы я делал это нагишом, мэм?
Этот мужчина был слишком очаровательным.
— Только если вы одолжите мне бинокль, сэр, — парировала Мишель и тут же пожалела об этом. Похоже, вчера она все-таки ударилась головой. — Кстати, где озеро?
— Сейчас увидишь. — Ник открыл дверь спальни и пропустил Мишель вперед.
Спальня была выдержана в деревенском стиле, как и гостиная. У обитой деревом стены стояла дубовая кровать, застеленная синим покрывалом, на котором играли лучи вечернего солнца. В воздухе пахло кедром и мужским одеколоном. Волнующим, пробуждающим чувства, как и мужчина, который им пользовался.
Ник поставил ее маленькую сумку на тумбочку из кедровой древесины, стоящую у подножия кровати, другую опустил на пол, затем жестом велел Мишель подойти к балюстраде.
— Озеро вон там.
Присоединившись к нему, она посмотрела в одно из окон, из которого была видна передняя часть гостиной. Чуть пониже уровня деревьев Мишель увидела синюю воду и садящееся солнце. Этот пейзаж в золотисто-оранжевых, розовых и голубых тонах был достоин кисти художника.
— Какая красота, — задумчиво произнесла Мишель.
— Да.
Повернувшись, она обнаружила, что Ник смотрит вовсе не на озеро, а на нее. Его очаровательная улыбка могла лишить самообладания даже самую непреклонную женщину. Она отвернулась, чтобы устоять перед искушением и не поправить завиток волос, упавший ему на лоб.
— Должна признаться, я умираю с голоду, — сказала Мишель.
— Ладно, распаковывай вещи, а я приготовлю ужин.
— Я не беспомощная. Мне нравится готовить, так что, если хочешь, я буду тебе помогать.
Он засунул руки в карманы шорт.
— Знаешь, Мишель, тебе стоит всерьез подумать, прежде чем разбрасываться подобными обещаниями. В один прекрасный день я потребую, чтобы ты их сдержала.
— И я их сдержу. — Мишель не могла поверить, что сказала это. Неужели она уподобилась Нику, у которого на уме один секс?
— Обещания, обещания, — промурлыкал он, ухмыляясь.
Стараясь казаться серьезной, она поправила воротник его рубашки и похлопала Ника по плечу.
— Давайте проясним одну вещь, доктор Кемпнер. Я человек слова.
Теперь настал его черед быть серьезным.
— Я это знаю и повторяю еще раз, что привез тебя сюда лишь для того, чтобы мы ближе познакомились.
Она улыбнулась:
— Именно это мы и сделаем, будь уверен.
Вот только насколько близко, это ей еще предстоит решить.
Ник задумчиво наблюдал за тем, как кипит масло на раскаленной сковороде. Наверное, у него внутри происходит то же самое. Высыпав овощную смесь на сковороду, он отошел в сторону и, опершись руками о стойку, уставился в пол.
Ему нужно перестать об этом думать, но каждое слово, произнесенное Мишель, каждый взгляд пробивали новую брешь в его самообладании.
Наверное, все дело в том, что он давно не был с женщиной. Впрочем, нет, воздержание здесь ни при чем. Даже будь у него целый гарем наложниц, он все равно не стал бы меньше желать Мишель Льюис. Но однажды он уже совершил ошибку и теперь не собирался спешить. У них с Бриджет ничего не вышло, но это не означало, что Ник по-своему не любил ее. Он просто плохо ее знал. Им было хорошо в постели, однако на этом их взаимопонимание и заканчивалось. Жаль, что они оба слишком поздно это осознали. После того, как их соединили священные узы брака.
— О чем задумался?
Выпрямившись, Ник обернулся и увидел Мишель, садящуюся на дубовый стул. Она переоделась. Теперь на ней были обрезанные джинсы, те же, что в тот день у Брук, и просторная футболка. Влажные волосы она забрала наверх.
— О том, чем мы займемся завтра, — ответил он. И сегодня.
— А что ты запланировал на оставшиеся дни? — спросила Мишель, улыбаясь.
Это был провокационный вопрос. Он планировал держать себя в руках, но эта женщина одним своим сексуальным видом угрожала нарушить все его планы.
Ник повернулся лицом к плите.
— Думаю, завтра утром мы могли бы покататься на лодке. — Он посмотрел на нее. — Ты любишь ловить рыбу?
— Я никогда не делала этого раньше.
— Неужели твой отец не брал тебя с собой на рыбалку?
— Он бы с радостью это сделал, но мама не разрешала.
— Почему?
— Главным образом, из-за Брук. Из-за ее аллергии и астмы мы мало времени проводили на природе. Было бы несправедливо по отношению к ней, если бы я поехала, а она — нет.
Наконец Нику все стало ясно. Неудивительно, что Мишель так обрадовалась качелям. Должно быть, из-за болезни сестры и врожденного чувства справедливости она была лишена обычных детских радостей. Его восхищала ее преданность сестре, но он предполагал, что подобное самоотречение причиняло ей массу страданий.
Прислонившись к стойке, он засунул руки в карманы.
— Значит, вы многое пропустили.
— Мы с Брук справлялись. У нас обеих было хорошее воображение. Мне не было скучно, — ответила она, но в ее тоне слышалась грусть.
Подойдя к плите, Ник принялся энергично мешать овощи. В голове у него проносились сотни мыслей. Возможно, на Мишель слишком рано возложили обязанности няни. Именно поэтому она так хорошо ладила с детьми. Ей пришлось быстро повзрослеть, и она по привычке продолжала заботиться обо всей семье.
Все его раздумья улетучились сразу же, как только он обнаружил, что Мишель стоит у него за спиной и пытается заглянуть через его плечо. Но ей это не удалось, и она, положив руки ему на талию, заглянула сбоку. Его бросило в жар.
— Надеюсь, ты любишь курицу, — сказал Ник, добавляя мясо в смесь. Он действовал как на автопилоте. В присутствии Мишель Льюис он не мог полагаться на свой здравый смысл.
— .Люблю, хотя стараюсь не употреблять красное мясо.
— Ну вот, а я собрался завтра готовить стейк. — Если она сейчас же не отойдет от него, он за себя не отвечает.
— Иногда я могу себя побаловать, — произнесла Мишель хриплым тоном, от которого у Ника перехватило дыхание.
— Хорошо, тогда завтра на ужин у нас будет стейк. — Он накрыл сковороду крышкой. — Пусть покипит еще несколько минут.
У него внутри все горело, и он боялся, что достигнет точки кипения, если не отойдет от нее.
