Побежали нескончаемые мгновения, но Сара их не считала. Она целовала его в ответ, а ее пальцы вновь узнавали структуру его волос, силу стальных мускулов, теплоту кожи. Ее пальцы дрожали, а тело, казалось, не сможет выдержать тс ощущения, которые одолевали ее: жар, желание, любовь.
Когда его рука задвигалась вдоль ее спины, а потом обхватила грудь, у нее сбилось дыхание. Беременность обострила все ее чувства, и она всем своим существом ощутила его прикосновение. Его пальцы медленно двигались под ее свободной кофточкой. Они легко и нежно прикасались к ее коже, а большой палец теребил сосок.
Алек почувствовал, что начинается головокружение. А может быть, это опьянение от Сары? Он вдыхал ее аромат, его охватило пламенем от близости ее тела. Ее вкус был таким знакомым. Может быть, именно это вызвало головокружительный вихрь чувств и эмоций? Он открыл глаза и нахмурился: головокружение не уменьшалось. Он застонал, стиснув зубы.
— Что случилось, Алек? — Она открыла глаза и взглянула на него.
— Черт возьми, — тихо выругался он, закрыв глаза и переворачиваясь на бок.
С озабоченным лицом она приподнялась на локте.
— Алек, что с тобой? — В ее голосе послышались панические нотки.
— Опять головокружение, — проворчал он. Эта слабость раздражала его. Сколько еще будут длиться приступы?
— Чем тебе помочь? Дать что-нибудь? Может, воды?
— Ничего, скоро пройдет.
— Сегодня это в первый раз, верно? — тихо поинтересовалась она, положив руку ему на лоб. Алеку хотелось поймать ее руку, поднести её к губам, переплести ее пальцы со своими. Но сейчас он не мог даже поцеловать свою жену.
— Да, сегодня это впервые, — подтвердил он.
— Значит, не так уж часто, — заключила она. — Но все же тебе надо бы пойти к врачу.
— Все пройдет.
— Я беспокоюсь о тебе.
— Не надо. Это же временно.
Она замолчала. Он повернул к ней голову и прищурил один глаз, чтобы видеть ее.
— Не хмурься, а то у тебя будут морщинки, — заключил он. Несмотря на ее недавнюю враждебность по отношению к нему, несмотря на созданную им ситуацию, она по-прежнему тревожилась о нем. В его сердце возникло странное чувство.
— Давай подождем, пока тебе станет лучше, а потом повернем обратно, — решила она и рукой пригладила свои волосы.
— Не ты ли говорила раньше, что здесь есть пещеры? — спросил Алек, злясь на свою слабость, особенно сейчас, в присутствии Сары. Если он не смог завоевать ее уважение и расположение, то, уж конечно, жалость ее ему не нужна. Его руки все еще ощущали ее гладкую кожу, тяжелую грудь, изменившуюся из-за беременности. Он хотел большего.
— Да, но немного дальше, я думаю. В брошюре говорится, что пещеры здесь не слишком глубокие, без крутых спусков в подземные пустоты, безопасные даже для неосторожных путешественников. А что, ты хочешь в них побывать, Черная Борода?
Он кивнул и закрыл глаза, к горлу подкатила тошнота. Это было самым неприятным при головокружении — он не только терял равновесие, но его еще и тошнило.
— Хочу, но не сегодня.
— Тогда мы придем сюда еще раз, — отозвалась она, ложась на спину. — Я устала.
— Поспи.
Ни один из них не заговорил о том, что только что произошло между ними, но он знал, что она думает об этом.
Алек проснулся и огляделся вокруг. Несколько мгновений он не мог вспомнить, где находится. Легкое беспокойство овладело им. Точно ли, что Томпсон не прерывал дел с адвокатом Снеллинга? На этот раз Снеллинга ожидает длительный срок. Все ли он сказал Терезе?
Черт возьми, нужно так много сделать! Потом он увидел Сару. Она еще спала. Головокружение прошло. Он приподнялся на локте и стал смотреть на нее. Она спала на боку. На щеках лежали длинные ресницы, одну руку она положила под голову. Короткие волосы открыли лоб, когда ими стал играть легкий ветерок.
Ему захотелось разбудить ее поцелуем. И продолжить с того места, где им помешали. Забыть на время о работе, забыть о прошлом и возможном будущем и жить мгновением.
Он долго смотрел на нее. Неужели это все, что у него осталось? Взглянул на часы — было уже поздно. Если он хочет еще сегодня застать Терезу, пора возвращаться. Вот и кончилась идиллия дня, проведенного наедине с Сарой.
Он с неохотой признал, что хорошо отдохнул после сна и нескольких часов, проведенных на воздухе. Глядя на блестевшее вдали озеро, он осознал, что только сейчас впервые за день подумал о своих судебных делах. Просто неслыханно!
Это Сарины чары.
Что ж, на сегодня он получил свою долю отпуска. Надо хотя бы связаться с Терезой. Через несколько недель ему предстоит появиться в суде, и он не может приступить к делу без предварительной подготовки. Но, несмотря ни на что, ему не хотелось будить Сару. Она так мирно, так доверчиво спала рядом с ним. Какое будущее ожидает ее и их ребенка? И его самого?
Что они сделали не так? Он работал на износ ради нее — чтобы можно было позволить себе добротные вещи, большую квартиру, хорошие автомобили.
А разве ребенку не нужен отец? Они с Уайаттом большую часть жизни прожили без матери, и даже теперь он с горечью ощущал потерю. Ему очень хотелось, чтобы их ребенок знал: его любят и мать и отец, даже если они не живут вместе.
Помрачнев от этих мыслей, он протянул руку и легонько потряс Сару.
— Просыпайся. Нам пора возвращаться.
Алек залюбовался, глядя, как медленно просыпается женщина. Ее глаза были большими и сонными. Щека, на которой она лежала, порозовела, другая оставалась бледной. Когда она потянулась, он затаил дыхание. Несмотря на выступающий живот, вся фигура ее сохраняла стройность.
Он отвернулся, злясь, что не может преодолеть свое влечение к ней.
— Ведь еще не поздно? — спросила она, вставая. Отряхнув джинсы, посмотрела на небо, потом на Алека, потом в сторону, как будто не желая встретиться с ним взглядом. А он-то вообразил, будто она захочет снова его поцеловать.
Алек с неохотой поднялся и стал складывать одеяло.
— Дело идет к вечеру. Я хочу вернуться, чтобы позвонить в офис.
— Ну конечно. И чего ради я поверила, что ты намерен весь день отдыхать?
Его задел ее едкий тон. Разве он не провел с нею несколько часов? И получил удовольствие.
Он почувствовал, как она отдалилась. Она ничего не сказала, просто стояла и осматривала окрестности, пока он складывал одеяло. Но казалось, будто между ними возникла стена.
— Сара… — начал он. И замолчал. Что тут скажешь? Разве они уже не сказали все, что можно сказать, давным-давно?
— Что?
— Ничего. Ты готова?
Она пожала плечами и с тоской посмотрела на поднимавшиеся позади них холмы.
