— Значит, вот как? Одна ночь? Приключение на одну ночь?
— Нет, — твердо возразил он. — Только не с тобой.
— Тогда… о чем же ты говоришь? — Мэдди уже боролась со слезами, едва сдерживаясь перед ним.
Трэй глубоко вздохнул и уставился перед собой невидящим взглядом.
— Я не хотел этого, Мэдди, я не должен был этого допускать. Я пытался сохранять дружеские и деловые отношения, согласно нашему договору. Но тут… что-то вышло из-под контроля.
Мэдди вздернула подбородок.
— Мы занимались любовью, Трэй. И это было прекрасно. Но очевидно, для тебя это ничего не значит.
— Нет. Это много значит для меня, — возразил он снова. — Гораздо больше, чем ты думаешь. Не просто секс… — Он смущенно потер подбородок и тяжело вздохнул: — Я просто не хочу причинять тебе боль.
— Так не причиняй.
Трэй бросил на нее суровый взгляд.
— Я и пытаюсь. Пытаюсь защитить тебя, Мэдди.
— Защитить? От чего? От… тебя?
— Ну, в общем, да.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
— У меня не очень хорошо получается строить серьезные отношения, — сказал он наконец. — Никогда не получалось. С женщинами меня преследуют неудачи. И это наследственное. Вроде проклятия.
— Трэй, но ведь я тебя и не прошу о серьезных отношениях.
Трэй покачал головой, перебивая ее:
— Нет, Мэдди. Может, я плохо знаю женщин, но одно я знаю твердо. Ты совершенно точно не на одну ночь девушка. И не на одну неделю. И даже не на один месяц. Ты хозяйка, настоящая хозяйка ранчо. Такая женщина, которая удержит мужчину на всю жизнь. Я бы хотел быть таким мужчиной. Но я не такой. Я не связываю себя узами. Однажды я уже пытался. Ты ведь знаешь, что я как-то был помолвлен?
Мэдди отрицательно качнула головой.
— Нет.
Его губы сложились в презрительную усмешку.
— Да… Я бросил свою невесту прямо у алтаря. Сбежал, как последний трус, и сильно обидел ее, причинил много боли. Ей пришлось одной объяснять все гостям и родственникам, а сердце ее было разбито. Тогда я и понял, что, видно, это моя судьба. Я такой же, как мой отец и дед. Они без сожалений брали то, что плыло им в руки, а потом бросали женщин, одну за другой.
Сердце Мэдди заныло от жалости к Трэю. Пусть ей будет еще больнее, но она должна знать все до конца.
— Сколько тебе было, когда ты должен был жениться?
— Двадцать один. Десять лет назад.
— Так ты был слишком молод, Трэй. Ты не был готов.
— Я был готов просить ее руки, назначил дату свадьбы. Даже планы на будущее строил. Но я не был готов сдержать свои обещания. Как я уже сказал, у меня просто нет силы воли.
— И ты считаешь, что и мое сердце разобьешь?
Трэй прикрыл глаза и тягостно вздохнул.
— Да. Именно так.
Девушка вдруг решилась.
— А меня ты спросил? Может быть, я рискну?
Трэй покачал головой.
— Я тебе этого не позволю. Ты заслуживаешь лучшей доли. Кого-то, кто может предложить тебе все. Кого-то более решительного.
— Например, как Ник Спенсер? — поддела его Мэдди. Она не знала, почему назвала имя Ника, наверное, ей просто хотелось увидеть реакцию Трэя.
Трэй замолк. Потом медленно кивнул.
— Да, например. Он сделает тебя счастливой.
Мэдди хотелось закричать. Ведь она знала: только с Трэем она будет счастлива. Как же он этого не понимает! Она знала это с того самого момента, как перешагнула порог ранчо «Две надежды». Именно он может подарить ей неземное блаженство.
Так. Хорошо. Пусть Трэй думает, как хочет.
— Ник работает в клинике в Денвере, и он предложил мне работать с ним. В его клинике самое лучшее оборудование. Там используются современные методы лечения и отличные лекарственные препараты. Если я пойду туда, мне придется отсюда уехать и распрощаться навсегда с Хоуп-Уэллсом.
В мгновение ока лицо Трэя побледнело. В его глазах она увидела печаль. Тихо-тихо, едва слышно он сказал:
— Возможно, тебе стоит туда поехать.
Боль становилась сильней. Наконец слезы прорвали преграду и огромными каплями полились из глаз. Девушка потянулась к ручке двери, отвернувшись от Трэя.
— Да, пожалуй, я так и сделаю.
Распахнув дверцу, Мэдди соскочила на землю и побежала к дому. Оказавшись в своей комнате, она дала волю злым слезам отчаянья.
Справившись с минутной слабостью, девушка поняла, что надо действовать. Боль, конечно, никуда не делась. Но слезы… их больше не было.
Мэдди всегда думала, что Трэй очень похож по характеру на Шторма. Это были два гордых, диких духа, две неприрученные души, которые не знали, как это — доверять. Сегодня вечером ей довелось пообщаться с обоими. И она с гордостью могла сказать, что дело приручения продвигается. Оба стали больше доверять ей. Хотя она чуть было не потонула в пучине их дикости. Одна только разница была между жеребцом и его хозяином: если Шторм не доверял другим, то Трэй не доверял себе.
Однако Мэдди видела в мужчине и некие другие черты.
Он считал, что у него нет решительности, силы воли. Но она-то видела как раз обратное. Он знала его как человека слова и дела. И перед тем, как она покинет ранчо, раз решилась, сначала покажет Трэю Уокеру, кто он на самом деле.
Ей ведь нечего терять.
Сердце ее уже разбито.
Рассветные лучи еле-еле пробивались сквозь тяжелые облака, проливая слабый свет на землю.
Мэдди быстро приняла душ и оделась. Затем она направилась на конюшню, проведать Шторма. Надо закрепить отношения, которые уже налаживались. Нельзя терять ни дня. Прошлым вечером она получила отрицательный опыт, но это тоже был опыт.
Войдя в сырое помещение, она сразу почувствовала, что тут не жарко. Да уж, пока Трэй сделает отопление, тут можно замерзнуть. Он включал обогреватели только в настоящую зиму.
Конь отдыхал, лежа на боку, на подстилке из сухой соломы. Для беспокойной натуры Шторма это был неплохой признак. Значит, ему здесь нравилось.
— Доброе утро.
Мэдди развернулась и едва не врезалась в Трэя. Его появления здесь она не ожидала. Тем более в таком виде: небритый и взъерошенный, он напомнил ей о том, что произошло прошлой ночью.
— С ним все хорошо, — сказал он, указав на Шторма. — Мне пришлось немного повозиться, но в конце концов он успокоился.
Мэдди кивнула.
— Ты был с ним всю ночь?
— Большую часть. Совсем не выспался. Вообще-то, я рад тебя здесь видеть, — тихо сказал он. Ночью он о многом передумал. — Я уже хотел идти за тобой сам. Как ты?
Он что, хочет узнать, разбито ли ее сердце?
— Ты же столько вчера пережила…
— Да все со мной в порядке, Трэй, — не пожелала она обсуждать их вчерашнюю ночь.
