Джейкоб встал. На нем были только тонкие помятые хлопчатобумажные брюки.
— Дай мне пять минут, — сказал он, протирая заспанные глаза.
Ариэль прижала руку к груди, словно боясь, что выскочит сердце. С голым торсом Джейкоб Волфф больше походил на наемника, чем на доктора.
Джейкоб был готов ровно через пять минут.
— Доброе утро, Харриет! — поздоровалась Ариэль со своей помощницей и улыбнулась ей. — Спасибо, что вовремя приехали.
Выражение лица Харриет было трудно разобрать в тусклом свете, но ее поза и жесты говорили о том, что она по-прежнему напряжена.
Ариэль и Джейкоб уселись на заднее сиденье. Между ними в картонной коробке стоял небольшой графин с крышкой. Джейкоб налил кофе в чашки и одну из них протянул Ариэль. Она отпила и немного поморщилась, когда горячая жидкость опустилась в пустой желудок.
Схватив горсть мюсли из открытого пакета, она забросила их в рот и начала жевать. Ариэль нервничала. Забившись в угол, она уставилась в темноту.
Она вздрогнула, когда почувствовала на бедре теплую руку Джейкоба.
— Расслабься, Ариэль. Ты всегда такая нервная?
Она отрывисто рассмеялась:
— Иногда бывает хуже. Но через три или четыре дня все наладится. Сначала всегда трудно.
Он погладил ее по спине, держа в руке чашку кофе:
— По-моему, сейчас я должен тебе сказать, чтобы ты представила всех своих коллег нагишом и поняла, как они нелепы.
Она захихикала:
— Пожалуйста, не надо.
Харриет повернула направо и поехала по недавно проложенной дороге, ведущей на пляж. Луна висела низко над горизонтом, на съемочной площадке было много софитов.
Ариэль и Джейкоб вышли из машины.
Она с волнением предвкушала начало съемки. Джейкоб стоял рядом, допивая третью чашку кофе. Ариэль указала на большую палатку:
— Там еда и все необходимое. Если хочешь, поспи в машине. Мне пора к гримеру. А ты справишься?
Он мягко ее поцеловал, его губы были теплыми, от них пахло сливками.
— Я большой мальчик. Обо мне не беспокойся. Иди и работай.
Она коснулась его щеки. Ей нравилась уверенность и внутренняя сила Джейкоба.
— Я рада, что ты здесь. — На мгновение она позавидовала его покойной возлюбленной.
Расправив плечи, он потянулся:
— Я тоже. А теперь уходи. У тебя все получится.
Ариэль ушла, улыбаясь. Бросив на Джейкоба взгляд через плечо, она увидела, что он смотрит ей вслед. Интересно, о чем он думает?
Джейкоб бродил недалеко от съемочной площадки, удивляясь тому, как оперативно и слаженно работают десятки людей. Род отдавал приказы хриплым от курения и недосыпа голосом.
Ариэль отправилась к гримеру. Она проспала всего пять часов, но встала с постели с ясными глазами и розовыми щеками.
Когда Ариэль появилась на площадке сорок пять минут спустя, Джейкоб поначалу ее не узнал. И только когда Род развел руками и поклонился, Джейкоб понял, что это главная героиня — Виола, содержательница борделя.
На Ариэль было атласное платье оттенка спелой сливы. Ее волосы были уложены в сложный пучок с искусными завитками на затылке и около ушей. Присмотревшись, Джейкоб увидел низкое декольте, представляющее взору соблазнительную грудь.
У него пересохло во рту. Ариэль даже не взглянула в его сторону. Она обсуждала с Бринкманом предстоящую сцену, позируя, приподнимая юбки и обнажая красивые ножки.
Джон Ингланд оказался совсем не юным. Высокий, широкоплечий блондин, если он и нервничал, то этого не показывал. Он с почтением относился к режиссеру и ведущей актрисе, быстро следуя указаниям.
Начало светать, когда Бринкман приказал приступить к съемке.
Ариэль горделиво стояла перед морским офицером и говорила:
— Вам не удастся меня шантажировать. Я уже сказала, что не продаюсь.
Ее мучитель излучал силу, властность и похотливость. Он схватил ее за плечи.
— Я могу сделать так, что ваш бордель прикроют, мисс Виола. Ваши роскошные девочки снова будут работать служанками и прачками. Вы этого хотите?
Виола попыталась высвободиться. Офицер по фамилии Лэндон резко потянул ее к себе:
— Ты расхаживала вокруг верфи в роскошном платье и призывно хихикала. Что, по-твоему, должно произойти? У меня на трех кораблях одинокие моряки, которые давно не видели своих жен. Большинство из них не могут купить себе женщину. Но я могу, Виола. И ты либо согласишься на мои условия, либо пострадаешь.
Он прижал ее к груди и жадно поцеловал в губы. Виола колотила его кулаками по плечам.
— Я знатная леди! — вскрикнула она. — Не смейте так со мной поступать.
Медленно отпустив ее, он сделал шаг назад и вытер ладонью рот. Джон Ингланд отлично вжился в роль.
— Я буду поступать так, как хочу, — тихо сказал он. — Я приду к тебе сегодня вечером после захода солнца. Жди.
Резко повернувшись, он зашагал по пляжу и скрылся за гористым выступом. Виола подняла лицо к небу, слезы текли по ее щекам. Она стояла одна на фоне океана, хрупкая и беззащитная.
— Снято!
Джейкоб вздрогнул, возвращаясь к реальности при звуке голоса Рода Бринкмана. Джейкоб настолько увлекся историей, что потерял чувство времени. Съемочная группа поспешно готовилась к следующему дублю, пока не взошло солнце. Джон вернулся. Костюмер поправил платье Ариэль. Снова начались съемки.
Ариэль все-таки замечательная актриса. Она стоит по щиколотку в пенистой воде и ни на что не жалуется.
Хотя она и Джон Ингланд не встречались до сегодняшнего дня, оба играют очень убедительно. Джейкоб чувствовал страх и разочарование ее героини. И он сопереживал Лэндону.
Морской офицер был честным человеком, героем. Ариэль разрешила Джейкобу прочесть часть сценария, и ему понравилась сюжетная линия. Лэндон разрывался между чувством долга и страстью к прелестной Виоле.
По иронии судьбы Джейкоб тоже терзался от страсти к Ариэль.
В одиннадцать часов объявили перерыв. Ариэль подошла к Джейкобу, покачивая бедрами в платье с объемной юбкой.
— Как тебе? — встревоженно спросила она.
Джейкоб притянул ее к себе и неторопливо поцеловал. Его сердце замерло. Ариэль была настоящей соблазнительницей. Джейкоб представлял, что чувствовал Лэндон.
— Ты была неповторима, — с готовностью ответил он. — Бринкман прав. Этот фильм сделает тебя звездой.
Несмотря на усталость, она дерзко улыбнулась.
— Я уже звезда, — заявила она, очаровательная в своем хвастовстве.
— Ты будешь суперзвездой.
— Вот так лучше.
При виде ее самодовольной улыбки он рассмеялся:
— Тебе уже можно уйти?
