Все было бы просто прекрасно, если бы Морган не пытался с такой настойчивостью уговорить ее примириться с Клэр, второй женой отца, на что Лин ни за что не соглашалась. Ненависть, которую она взращивала в себе в течение года, пустила такие глубокие корни в ее душе, что даже ради Моргана она не могла заставить себя примириться с Клэр. Более того, Лин очень не нравилось, что он ее об этом просит; ей не нравилось, что он беспокоится о женщине, причинившей столько горя ей и ее матери. При всяком упоминании о Клэр она съеживалась и даже начинала сердиться, в ней закипали чувства, очень похожие на ревность. «Давай не будем об этом говорить», — просила она, раздраженно выпячивая вперед нижнюю губу. Обхватив его за шею, она начинала целовать его нежно и страстно, и он с неохотой отдавался во власть ее изменчивому настроению.
Навстречу им вышел буксир и повел их в Тилбери-Докс. Земля была уже совсем рядом, а Лин еще и не думала о том, чем займется, когда они будут дома. Она знала только одно — она пойдет за Морганом хоть на край света. Жизнь ее стала простой и понятной. Услышав позади шум закрывающейся металлической двери, она с улыбкой обернулась к Моргану.
— Все в порядке? — спросила она.
— Да, капитан обещал сразу же заняться выгрузкой «роллс-ройса». Надо, конечно, еще растаможить его, но бумаги в порядке, так что много времени у нас это не займет. — Он обнял ее. — Тебе не холодно под дождем?
— Нет, совсем не холодно, — ответила она и уткнулась ему в плечо.
Морган улыбнулся и поцеловал ее так, как ей больше всего нравилось: это был самый простой поцелуй, словно они были близки уже целую вечность и он имеет право целовать ее, ни на кого не оглядываясь. Этот поцелуй означал, что они влюблены, а Лин гордилась этим и хотела, чтобы весь мир об этом знал. На корабле и так уже все знали; Морган еще пытался как-то скрыть их отношения, но взгляды, которые Лин бросала на него после первой вместе проведенной ночи, и ее столь явная потребность постоянно быть с ним рядом и дотрагиваться до него не оставляли никаких сомнений.
— Ты выглядишь так, словно у тебя медовый месяц, — сказала ей одна из попутчиц.
И Лин улыбнулась, поняв, что именно так себя и чувствует.
— Разберемся с таможней — и в Лондон. До центра — самое большее час, — заметил Морган.
Повернувшись спиной к лееру, Лин смотрела вдоль борта судна.
— Мне будет не хватать этого. Прекрасное судно «Бритиш Баунти». Неплохое путешествие… — Она улыбнулась, глядя прямо ему в глаза.
— Неплохое? — Морган чмокнул ее в нос.
— Куда мы поедем? К тебе? Он состроил — гримасу.
— У меня такая маленькая квартирка, что вряд ли тебя устроит.
— А кровать там есть? — спросила она с неожиданной для себя откровенностью.
Морган усмехнулся.
— Есть, конечно. Но односпальная, а мне уже начинает надоедать односпальная кровать. Меня это сковывает.
— Что-то я этого не заметила, — развязно бросила она.
— Заметишь на настоящей кровати. Особенно на такой, которая не подвержена качке.
И он опять чмокнул ее в нос.
— Жду не дождусь, — откровенно призналась она.
Морган, глядя ей в лицо, спросил:
— Ты хоть понимаешь, какая ты?
Лин подняла бровь.
— Благодарю за комплимент, но что ты хочешь этим сказать?
— Что в постели ты стала для меня настоящим откровением.
— Ты не ожидал такой страсти?
Морган с удовольствием рассмеялся.
— Не ожидал.
— Так где же мы найдем двуспальную кровать?
— Я отвезу тебя в отель.
— Ты хочешь сказать, что мы оба отправимся в отель?
Он вдруг покачал головой, и при мысли, что они могут расстаться, ее охватила холодная дрожь.
— Нет, мне надо отогнать машину.
— Может, завтра отгонишь?
— Я не хочу рисковать. А если с ней что-нибудь случится за эту ночь?
— А где живет твой друг? Может, я поеду с тобой? — предложила Лин.
Морган опять отрицательно покачал головой.
— Боюсь, это невозможно. Я там заночую и позвоню завтра утром, как только вернусь в Лондон. К тому же, — он изобразил подобие улыбки, — сегодня тебе надо поговорить с отцом, и будет не очень удобно, если я окажусь вместе с тобой в отеле, ведь так?
— Мне наплевать, что он об этом подумает, — быстро вставила Лин.
Морган выпрямился.
— Побудешь немного дома. Все еще может измениться.
Она собралась было возразить, но он дотронулся пальцем до ее губ.
— Как бы то ни было, обещай мне, Лин, что не скажешь отцу, что мы… близки. Понимаешь?
— Нет.
— А то он еще меня застрелит! — сказал он, насмешливо передернув плечами.
Она подняла на него озадаченный взгляд.
— Не смейся. Я… я хочу быть с тобой, Морган.
Он положил руку ей на плечо.
— Поговори с отцом. Разберись, что к чему, а потом будешь строить планы на будущее. — Он помолчал, словно в нерешительности, и продолжил: — У нас столько времени впереди. Не подгоняй события, Лин. Не торопись, когда будешь принимать решение.
В ее широко открытых глазах опять начал зарождаться страх, но тут вдруг она вспомнила о большой кровати. Вряд ли бы он заговорил о кровати, если бы не собирался вскоре с ней встретиться.
Тут на палубе появились пассажиры, пожелавшие понаблюдать за швартовкой судна. Затем настала пора прощаться и раздавать обещания обязательно как-нибудь встретиться, которые очень скоро будут забыты; затем они прощались с капитаном и командой.
Лин с чемоданом в руке сошла на причал и стала наблюдать за выгрузкой «роллс-ройса», который плавно опускался на твердую землю. Впрочем, ей она твердой не казалась. Так всегда бывает после длительного плавания по морю — очутившись на берегу, не сразу восстанавливаешь способность ходить не раскачиваясь, словно земля под ногами ходит ходуном. Лин подняла бледное лицо к подошедшему Моргану.
— У меня земляная болезнь, — пожаловалась она.
Он рассмеялся и погрузил ее вещи в багажник. На таможне их задержали совсем недолго, и вскоре они уже осторожно продвигались вперед по переполненным в час пик улицам Лондона.
— Левосторонний руль не совсем подходит для Англии, — заметила Лин. — Твой друг будет переделывать его?
Морган одарил ее улыбкой.
— Если он это сделает, то машина перестанет быть коллекционным экземпляром. Это — «силвер-дон», модель, которая была выпущена очень ограниченным числом специально для Америки.
— Как же она оказалась в Израиле?
— Вероятно, кто-то купил ее в Америке и переправил в Израиль.
— И теперь ты вновь притащил ее в Англию, и круг замкнулся. Ты привез ее домой, — улыбнулась Лин, и эта мысль понравилась ей самой. — Ты привез домой и меня.
