влиятельные люди, как мои родители, не смогли меня к чему-либо принудить. А уж Громов подавно!
– Где мой кофе? – требовательно интересуюсь, усевшись за барную стойку.
– Ваш кофе, мадам! – явно издеваясь, преподносит мне Егор чашку на блюдечке. – Приятного кофепития! И да, не забудьте поставить поцелуйчики, чтобы оценить мой сервис!
– И какая у нас система? – вздёргиваю бровь, взглянув на кофе и представив его обжигающий вкус на губах.
– Пять поцелуев – хорошо. Один поцелуй – плохо. – Профессионально расписывает. – Одна ночь вместе – сногсшибательный кофе!
– А ноль поцелуев? – прищуриваюсь.
– Ноль поцелуев значит, что утром ты останешься без кофе и завтрака, – прищуривается, но быстро цепляет на лицо улыбку и подставляет щёку. – Так сколько поцелуев, мадам?
– Ноль! – заявляю оскалившись. – Я не очень люблю утром завтракать. А кофе могу себе сама купить по пути в академию, – заявляю и вместе с чашкой ухожу в гостиную. – Я буду спать на этом диване! – говорю ему, и он согласно кивает.
И отчего-то его спокойный и быстрый ответ меня тут же напрягает, и я весь оставшийся вечер жду от Громова подвоха. Но его не следует. Он спокойно отдаёт мне подушку, комплект постельного белья и даже свои пижамные шорты и футболку, чтобы я могла в чём-то спать.
И лишь утром, проснувшись в одной лишь футболке и трусах в его спальне и в его объятиях, я поняла, в чём был план Гр… Гада!
– Егор! – начинаю кричать во всё горло, осознав, что меня перехитрили. – Это что, мать твою?!
– Это утро, мать твою, – отвечает мне спокойно и начинает хохотать. – И нам, кажется, пора вставать.
– То есть мы спали вместе? Всю ночь?! – допрашиваю, чтобы понять, когда я бдительность потеряла.
– Ну да, – кивает он. – И не только спали! Ты что, не помнишь?! Сара, как ты могла забыть эту счастливую и страстную ночь?! Ты разбиваешь мне сердце! – хватается якобы за него и притворяется убитым.
– Что?! – округляю глаза.
– Ты пришла ко мне, – возвращается к своему привычному состоянию. – Стала раздеваться и со слезами на глазах просить, чтобы я тебя взял! Я не мог тебе отказать! Плачущие девушки всегда так на меня действуют. Кстати, крутые трусишки в горошек! Я оценил! Они были пиком нашей страсти!
Опускаю взгляд и вижу эту асексуальность ситуации.
Прибью паразита!
– Егор! – бью его подушкой. – Ты совсем?! – вновь ударяю.
– Да хватит! Шучу я! Шучу! – отбивается от ударов, как только может.
– То есть ничего не было? – останавливаюсь на секунду, чтобы услышать его ответ.
– Не было!
– И ты ко мне не приставал? – продолжаю допрос для ясности ситуации.
– А можно было? – с надеждой спрашивает, и я решаю отплатить ему той же монетой. Отыграться. Не только ж ему издеваться.
– Конечно, можно было! – восклицаю и встаю с кровати. – Я только и ждала этого, но ты ступил! И поэтому…
– Мы можем сейчас всё наверстать, – в последний момент успевает меня схватить за руку.
– Ну нет! – мотаю головой и выдёргиваю запястье. – Мне в академию надо! Внеклассные занятия! Не могу пропустить!
– Картотьян! – призывает меня к порядку, и в этот раз за ногу хватает.
– Громов, отпусти! Иначе Вадиму пожалуюсь! Он-то тебя на место поставит! Скажу, что к студенткам пристаёшь!
– Ябеда! – обиженно бросает и, встав, идёт на кухню готовить нам завтрак. Вафли с ягодами и вкусный кофе.
А потом ещё и в академию отвозит.
Пахнет горелым… Что-то явно скоро будет…
Сара. Наши дни…
– Ну, чего смотрим и молчим? – прищуривается Егор, глядя на нас с Миленой. – Начинайте свой доклад. А точнее, озвучивайте свои претензии и свои аргументы, чтобы я начал защищаться.
– Пффф! – фыркаю я и, оперевшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. – Это ты хотел поговорить, а не мы. Так что прощу! Начинайте!
– Поддерживаю! – вступается за меня подруга и повторяет мой жест со скрещёнными руками.
Обе гипнотизируем его глаза с вызовом в глазах. Что Громову жутко не нравится. Его «хитрое попенство» привыкло к тому, что все перед ним стелятся и преподносят всё на блюдечке. А здесь облом такой!
– А что я могу сказать? – восклицает он, поняв, что ответа от нас не дождаться. – Я откуда знал, что ты влюблена в меня была, Сар? Я думал, ты по своему козлу скучала, а со мной так…
– Ну ты и тугодум, – тянет Алёна, войдя на кухню, якобы воды выпить. – Мам, а давай бабушку спросим: Егора в роддоме не подменили, случайно? Не может быть такого в нашей семье, – указывает на своего дядю. – Он же такой глупенький, мам! Точно подменили!
– Алёна! – одёргивает её Громов, мстительно взглянув на свою помощницу. – Хотя бы ты будь на моей стороне!
– Прости, но сейчас я на их стороне, – поджимает она губы расстроенно. – Ты что, правда, ничего в девочках не понимаешь? Она с тобой встречалась, Егор. А мы, женщины, не делаем этого просто так. Мы даже красимся не просто так! А чтобы понравиться мальчикам.
– Именно поэтому ты у меня помаду выпросила и тушь? – интересуется у дочери Милена. – И кто он? Папа знает?
– Это все мелочи, мамуля! – взмахивает она руками и, пока место до конца не накалилось и Алёна ещё может отвертеться, вылетает из кухни.
– В общем, ладно! – сдаётся Егор. – Может, правда, виноват! Но ты могла бы мне сказать о своих чувствах.
– Егор, иди в баню! Правда! Не хочу об этом говорить, – вздыхаю и поднимаюсь на ноги. – Я тебе уже всё сказала. В коридоре. Я была в тебя влюблена тогда! И в кровать с тобой легла тоже не просто так! В моём мирке, если ты согласен на близость – это начало отношений! И как бы признание в любви – тоже. И мне жаль, что для тебя нет! А теперь уходи! Я всё сказала!
– Да что я сейчас делаю не так?! – недоумевает тугодум, как его Алёна назвала. – Сар, я же пытаюсь наладить контакт!
– Раньше надо было, – рявкаю на него. – Когда я… когда я… – и замолкаю, не решаясь сказать про Тимура. – Тогда надо! Сейчас мне уже не нужен твой контакт!
– Боже, какие же вы обе сложные! – вздыхает он зло на эмоциях. – Придумаете себе что-то, а потом я должен догадываться!
– Придумаю?! – делаю шаг к нему, и даже Милена, которая хватает меня за руку, не останавливает меня. – Да ты со мной встречаться начал, чтобы Вику Лапину забыть! Думаешь, мне было приятно?!
– Я это… я же… Ты сама со мной согласилась тогда поехать! А потом сама согласилась дальше продолжить общение!
