рухнуть в одночасье. Как он, отдавая себе отчет в вероятности подобного поворота
событий, мог решиться на такое без
страха? Ведь по натуре он не безрассуден: боится же открыть этой женщине свои
чувства.
Последняя мысль поразила Джека.
Ему даже захотелось немедленно разбудить Эбби, встать перед ней на колени и
попросить ее выйти за него замуж. Если
бы этого было достаточно, чтобы удержать ее здесь, убедить не возвращаться в
Чикаго, он бы так и сделал. А что, если
хорошо поразмыслить, женитьба на Эбби - не такая уж плохая идея. Однако Джек
боялся, что она сочтет его сумасшедшим,
ведь их знакомство длится всего три дня. Это слишком мало, по мнению
благоразумных людей, чтобы принять одно из
самых важных решений в жизни.
Но в глубине души Джек был уверен, что все будет так, как он задумал.
Странно, но он почувствовал это там, на берегу,
когда Эбби стояла на коленях в мокром песке и он увидел ее встревоженное лицо.
Но разве кого-нибудь убедишь фразой: "Я это чувствую"? Между тем большинство
своих действий Джек основывал
именно на чувстве, потому что уже увидел, куда порой заводят людей долгие
благоразумные размышления.
Джек разглядывал лицо Эбби в неверном свете каминного пламени: его блики
играли на ее нежных скулах, отбрасывали
на щеки длинные тени густых ресниц. Она казалась ему той самой принцессой из
книги волшебных сказок, которую читала
ему мать, потому что в сущности Джек был настоящим романтиком.
Сейчас единственная проблема состояла в том, как убедить Эбби, что они
предназначены друг для друга и что ей на роду
написано остаться в этом приморском городке и стать тем единственным человеком,
которого он мечтал бы нанять шеф-
поваром в свой ресторан. И единственной женщиной, с которой желал бы соединить
свою жизнь.
Заложив руки за голову, Джек уставился в потолок и вздохнул. Чтобы убедить
Эбби, у него оставалось всего шесть дней,
притом четыре из них она проведет вне поля его зрения.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Эбби вошла в свой номер. Она
хотела сначала проверить, как там Йода с
Каллистой, но, издали заметив, что подружки, прижавшись друг к другу, мирно спят
в облюбованном кресле у окна, сняла
трубку.
- Ну как там, все наконец готово к открытию симпозиума? - через две тысячи
миль прогремел в трубке бас дядюшки
Пэта, едва она успела произнести "Алло?".
- Да, - ответила Эбби.
Однако правда состояла в том, что она никогда еще не была так близка к тому,
чтобы все бросить. Если Эбби вообще
была способна "прогулять" что-то в своей жизни, то это был именно юридический
симпозиум, которым она с превеликой
радостью пожертвовала бы в пользу шоколадного фестиваля и общества Джека. Но как
сказать это ее консервативному
дядюшке? Он ведь сочтет, что она рехнулась.
- Гм-м-м, как бы мне хотелось тоже там быть. Я слышал, что Камерон собирается
устроить целое представление.
Эбби вцепилась пальцами в трубку, словно от этой телефонной линии зависела
вся жизнь. На каком-то ее отрезке - она
не знала, на каком именно, - терялся интерес к юриспруденции и всему, что с ней
связано. Эбби было совершенно все
равно, собирается ли Джонатан Камерон прочесть самую блестящую в истории этой
науки лекцию. Она была бы счастлива,
если бы больше никогда в жизни ей не нужно было читать ни одного контракта, ни
одного юридического заключения.
Эбби лихорадочно пыталась найти слова, которые могли бы объяснить дяде
ситуацию, но тот направил разговор в другое
русло, напомнив Эбби о ее младшей сестре:
- Я тут разговаривал с Кэти. Она мне сообщила, что подумывает после окончания
колледжа взять годовой перерыв и
совершить путешествие по Европе.
Эбби почувствовала укол зависти. Однако кодекс чести предписывал сдерживать
подобные чувства. Можно сколько
угодно завидовать чему бы то ни было, но недопустимо действовать из побуждений
ревности и зависти. Эбби ни за что на
свете не причинила бы вреда сестре. Но на короткий миг в ней вспыхнуло отчаянное
сожаление о том, что в возрасте, когда
еще не поздно принимать дерзкие решения, ей не предоставилось такой же
возможности.
"А разве Джек не предлагает тебе сейчас именно такой шанс? Единственное, что
тебе нужно сделать, это набраться
мужества и принять его предложение", - вкрадчиво напомнил внутренний голос.
- Эбби? Эбби, ты меня слышишь? - озабоченно спросил дядя.
- Что? А, да... Я... у меня просто болит голова.
- Тогда пойди погуляй. Морской воздух очень полезен. Дыши глубже, и все
заботы выветрятся у тебя из головы.
"Чтобы справиться с моими заботами, прогулки по берегу будет маловато", - с
горечью подумала Эбби.
- Я так и сделаю, дядюшка Пэт, - тем не менее пообещала она. - Передай от
меня привет Мэри.
Они поговорили еще с минуту, после чего Эбби, положив трубку, направилась к
балкону, опоясывавшему весь ее номер.
Неудивительно, что Молли назвала его "Комнатой Джульетты". Зная, как
успокаивающе действует ничегонеделание на
солнышке, она открыла дверь и вышла на балкон, с которого открывался
фантастический вид на Тихий океан.
Несмотря на то что был будний день, на пляже и в аллее было много народу.
Люди грелись на солнце, потягивали
прохладительные напитки, катались на роликах и бродили вдоль линии прибоя.
Интересно, сталкивался ли кто-нибудь из них
с такой же проблемой, какая встала сейчас перед ней? Или все вокруг от рождения
свободны и раскованны?
Где-то в глубине души Эбби все же верила, что тоже имеет право на собственные
мечты. Иное дело: она не понимала,
почему подобные вещи другим даются легко, а ей стоят невероятных мучений. Многие
женщины, ни на секунду не
задумываясь о последствиях, воспользовались бы шансом и переехали на западное
побережье.
Но Эбби не принадлежала к их числу.
Она разрывалась между тем, что диктовал разум, и тем, что подсказывало
чувство. На миг возникло безумное желание
позвонить дяде и сообщить, что она уходит из его фирмы и навсегда остается в
Калифорнии с мужчиной по имени Джек.
И как раз в этот миг раздался звонок. Эбби, полагая, что это снова дядя,
нехотя вернулась в комнату и сняла трубку.
Джек.
- Привет, я хотел спросить, не захочешь ли ты со мной сегодня поужинать?
Эбби колебалась. Ей было все труднее и труднее оставаться наедине с Джеком,
зная, что скоро придется вернуться домой.
