– Я хочу, чтобы они чувствовали себя здесь свободными. Когда я был маленьким, у меня не было этой свободы... В некоторых комнатах я побывал только после смерти родителей.
Мелисса была ошарашена. Она не ждала такой откровенности от шейха.
Раздался тихий стук в дверь, после чего в комнату вошел слуга.
– Ваше Величество, вам звонят, – сказал он, держа в руках телефон.
– Я занят, – кратко ответил Сурим.
– Извините, но это мадам ибн-Хорок. Вы обычно всегда свободны для нее.
– Это тетя Тацил, – Сурим встал. – Прошу прощения, Мелисса, но я действительно всегда отвечаю на ее звонки.
Сурим вышел в холл, а в комнату вошел слуга с подносом, на котором стояли кофейник и чашки, на блюде лежали сладкие пирожки.
Через несколько минут Сурим вернулся, и Мелисса протянула ему чашку.
– Вы пьете черный.
– Ты заметила?
– У вашей тети. Она в порядке? – спросила Мелисса.
– Да, все хорошо. Тетя Тацил призналась, что почувствовала себя гораздо лучше после визита детей. Она пригласила меня на обед, где хочет познакомить с подругой Мары. Кто знает, может, эта женщина станет для меня идеальной женой...
– Очень мило со стороны тети Тацил так заботиться о вас, – сказала Мелисса, стараясь не смотреть на него. Лучше бы он не говорил ей этого! Теперь она стала представлять, каково это – быть его женой.
Мелиссу бросило в жар, и она постаралась отогнать от себя эту мысль.
Она всегда считала, что если уж и выходить замуж, то только по большой любви. А Суриму, казалось, не нужна любовь. Ему был нужен подходящий брак.
– Ты очень тихая сегодня, – прервал ее размышления Сурим.
Она взглянула в его большие черные глаза.
– Я думала о том, как по-разному мы понимаем брак.
– У вас за основу берут любовь. Но тем не менее в западных странах много разводов. И как я успел заметить, не все пары любят друг друга по-настоящему...
– Ты прав. Но для тех, кто любит, брак – это счастье. Например, мои родители любили друг друга. Мама была вдовой более двадцати лет, прежде чем выйти замуж за отца Макса. Они обожают друг друга. Я рада, что она не вышла замуж, только чтобы не быть одной.
– Ты именно так воспринимаешь браки по взаимному расчету?
– Нет, я думаю, это еще хуже. Что, если вы абсолютно не подойдете друг другу? Сможете ли вы терпеть друг друга пятьдесят или больше лет? – Внезапно Мелисса поняла, что она говорит и, самое главное кому. – А в общем, это не мое дело, – быстро добавила она.
Сурим улыбнулся.
– Мне нравится в тебе то, Мелисса, что ты обращаешься со мной как со своими друзьями в Англии.
– Нас трудно назвать друзьями, – ответила Мелисса, чувствуя себя неуютно.
– Может, мы смогли бы ими стать... – задумчиво произнес Сурим.
– Я здесь для детей! – И любая дружба заставит ее мечты разыграться с новой силой. Чтобы преуспеть здесь как няня, ей прежде всего нужно помнить, что между ней и шейхом – непреодолимая пропасть.
Но в то же время Мелисса ясно отдавала себе отчет, что с трудом сопротивляется обаянию Сурима.
Боже, к чему это приведет?
Всю следующую неделю Мелисса и дети занимались своими обычными делами. По утрам они учили арабский язык, днем гуляли на свежем воздухе, а когда шел дождь – исследовали дворец.
Вечером, когда Сурим был дома, они все вместе садились за стол. Теперь даже маленькая Нади была с ними. Мелисса была довольна тем, как развиваются отношения в семье.
И только когда Сурима не было дома, она старалась не думать о том, где он и с кем встречается. Зато, когда он возвращался, они проводили по нескольку часов за интересными беседами. У них оказались общие интересы – оба с удовольствием обсуждали книги, музыку, искусство.
О, как нравились Мелиссе эти разговоры! Иногда ей казалось, что шейх уже нуждается в беседах с ней. Но Мелисса не забывала, кто она здесь. Каждый раз, когда Сурим не ночевал дома, девушка с замиранием сердца представляла, что наутро он обрадует детей известием о своей скорой свадьбе.
Он больше не целовал ее, и она была ему за это благодарна. Но находиться рядом с ним и не прикасаться к нему было для нее настоящей пыткой. Ей так хотелось, чтобы он снова поцеловал ее! Всего-навсего один поцелуй! Ведь он не причинит никому страданий, так ведь?
Однажды они остались вдвоем, и Сурим сказал:
– Думаю, завтра мы сможем съездить в город, пройтись по магазинам.
– По магазинам? – переспросила Мелисса.
– Детям нужно купить одежду. Да и подстричься им не помешает. Я освободил себе пару часов днем, так что мы вернемся как раз к тому времени, когда у Нади должен быть тихий час.
Сурим никогда ничего не забывал. Видно было, что он старается. Теперь дети чувствовали себя с ним намного лучше, чем в первые дни.
– Это было бы замечательно! Мы пойдем на базар?
Сурим нахмурился и пожал плечами.
– Ну, если ты хочешь... Я подумывал о бутиках на улице Амир, но можно посмотреть, что есть на базаре.
– Это будет отличная возможность попрактиковаться в нашем арабском, – обрадовалась Мелисса.
– Точно. Как, кстати, продвигаются твои уроки?
– Потихоньку, – ответила она на его родном языке. – Я не знаю времен. Но зато могу спросить про еду, дорогу к полиции и про туалет, – рассмеялась Мелисса.
– Завтра попробуешь свои силы на базаре.
– Торговцы сразу поймут, что я туристка, и запросят двойную цену, – улыбнулась она.
Сурима умиляла привычка Мелиссы во всем экономить. Неужели она не в курсе, сколько денег в его распоряжении? Дети могли бы жить, ни в чем не зная отказа. Но Мелисса внимательно следила за всеми расходами.
– А вас там узнают? – спросила Мелисса.
– Понятия не имею. Я не был на рынке лет двадцать.
– Может, тогда нам с детьми пойти одним? – предложила она.
– Уверяю тебя, я справлюсь с походом на базар.
– А это не будет опасно? Все-таки толпа...
– Не думаю, что меня кто-нибудь узнает. Вряд ли люди ожидают встретить меня в таком месте.
Мелисса улыбнулась. Сурим не мог оторвать взгляд от ее радостных глаз.
В этот момент зашла Алия и вскарабкалась на колени к Суриму.
– Расскажи еще что-нибудь о маме, – попросила она.
– Как насчет истории о том, как она упала с лестницы, когда ей было восемь лет? – И он начал рассказ, не забывая придавать Маре черты настоящей героини. Шейх был очень близок со своей двоюродной сестрой. Именно он заразил ее страстью к Англии и Лондону. Поэтому, как только появилась возможность, Мара переехала в Англию.
Он рассказывал детям об их погибшей матери, а сам внимательно наблюдал за Мелиссой. Какой матерью будет она? Ясно одно: ее дети без материнского внимания не останутся. И уж тем более она никогда не станет тихой и смиренной восточной женщиной.
