Реджина и Лилит очень весело проводили время. Даже не замечая этого времени.
Огромное количество аттракционов, батут, на котором Лилит попрыгала раз пять, машинки и карусели, на которые малышка сумела затащить Реджину, создавали безграничное веселье.
Сладкая вата, сок, сладости остановились после третьей порции, хотя этот белокурый ураган требовал еще, но все же, включив взрослого человека, Миллс с большим трудом смогла ей отказать.
В течении получаса брюнетка упрашивала Ли пойти домой, женщина очень пожалела, что пошла гулять на высоких шпильках. Но только после того, как заставила Реджину купить четыре смешных шляпы, Лилит все же согласилась пойти домой.
Эмма же весь вечер провела в компании ноутбука, кучи документов и настороженного предчувствия.
Нет, конечно, Свон полностью отдавала себе отчет в том, что делает, что разрешает Лилит сблизиться с Реджиной. Но, а с другой стороны, категорически себя ругает, за такое безрассудное поведение.
Прошло совсем мало времени, а Свон уже доверяет свою малышку чужому человеку. И не просто человеку, а женщине, которая всем сердцем ненавидит ее. И имеет на это полное право.
Но так приятно снова видеть беззаботную улыбку на родном личике, звонкий детский смех, и сверкающие озорные глазки при одном только виде брюнетки.
Как Эмме этого не доставало весь этот месяц. Как она жалела, что не смогла уберечь свою малышку от страданий. Целый месяц Эмма пыталась разговорить, раззадорить, повеселить дочку, но все старания были напрасны. Но тут они приезжают в этот дом, к этой женщине и глаза малышки начинают сиять такими же озорными огоньками, как и раньше. А всему виной та самая брюнетка, жизнь и спокойствие которой так бесцеремонно они нарушили своим неожиданным появлением и еще более неожиданными требованиями.
А ведь она идет навстречу, соглашается поселить их в доме и собирается выплатить долг за своего нерадивого мужа. Да, естественно именно так она и должна поступить по закону, но простое человеческое отношение этой женщины к незваным гостям уже говорит о том какой она на самом деле человек. Нет не в офисе, а именно дома.
А уж как она относится к маленькому недоразумению в виде белокурой девочки, просто не передать ни словами, ни эпитетами. Кажется, что за один какой-то день она впустила в свое сердце этого монстрика и им же полюбила.
Но этого всего Эмма знать не может. Именно сейчас предметы ее размышлений гуляют по городу, а Свон необходимо решить рабочие проблемы. Отчего-то хочется доказать начальнице, что она не лыком шита и что на самом деле из себя представляет и на что способна.
И только из-за этого Эмма сидит в комнате и изучает бумаги, сравнивая их с архивными данными и документами, которые не являются запрещенными. Пока, по крайней мере.
Сделав определенные для себя выводы, она практически закончила разбор договоров на завтрашнюю подпись Миллс. Свон лишь останется еще раз удостовериться в своих предположениях, более детально вникнув, как во внутреннюю, так и во внешнюю политику компании и ее клиентов. А уже потом можно будет отнести договоры Реджине.
Спустившись в гостиную, Эмму не покидало чувство необъяснимой тревоги и волнения. Лилит и Реджина ушли гулять довольно-таки давно и до сих пор не вернулись, хотя малышка обещала не задерживаться.
Присев на диван в гостиной, Эмма решила дождаться их тут. Но так не просто дождаться, когда сидишь как на иголках, и не знаешь, где твое чадо так поздно гуляет с почти незнакомым человеком.
Всю дорогу до дома Реджина поражалась, сколько энергии в этом торнадо. Лилит бегала, прыгала вокруг нее, успевая что-то рассказывать. Брюнетка и Ли задорно смеялись, когда заходили в дом, в котором единственным источником звука был телевизор в гостиной.
Свон глубоко выдохнула, когда услышала открывающуюся входную дверь и звонкий голосок Ли. Малышка смеется, значит все хорошо и с ней все в порядке.
Эмма медленно встала с дивана и пошла в коридор встречать запоздалых гуляющих.
– Ли, у тебя когда-нибудь заканчивается заряд батареек? – с усмешкой спросила Реджина, стягивая с малышки ее кофточку.
Лилит хотела, что-то смешное выдать, как краем глаза увидела, что Эмма выходит из гостиной, а на ее строгом лице буквально написано все недовольство сложившейся ситуацией.
– Ой, – вскрикнула шепотом малышка и стояла, не шелохнувшись, смотрела на мать.
– Лилит, – грозно начала Эмма, но решила не ругать дочь при Миллс, тем более малышка, скорее всего не виновата. Ведь взрослый человек из них двоих это Миллс и спрос должен быть с нее, – иди в комнату, – беспрекословный тон матери, заставил малышку тут же подчиниться. Быстро кинув Реджине спокойной ночи, с опушенной головой ураган скрылся на втором этаже, в то время, как Эмма уже сверлила Миллс гневным взглядом.
Реджина видела, что Свон в гневе и сейчас этот гнев выплеснется наружу.
– Мисс Свон, не утруждайтесь, у вас все написано на лице, – с улыбкой проходя в гостиную, сказала брюнетка.
– Ты на часы смотрела? – не слушая подколы женщины, все же начала высказываться Свон и прошла за ней в гостиную, – она маленький ребенок, Миллс. Уже поздно, а она до сих пор не в постели и к тому же разгуливает по чужому городу, с черти пойми кем! И ты говоришь, не утруждайся? Ты называешь меня безответственной, а как сама поступаешь? Первый час ночи, а вас нет дома. В это время она должна уже лежать в кровати и видеть десятый сон. А вместо этого вы гуляете и развлекаетесь. Нет, я конечно, все понимаю, ты хорошая тетя Джи. Развлекает, покупает игрушки, все разрешает, а потом приходят домой, а тут злая мама Эмма, которая за все это ругает. И, конечно же, маленький ребенок будет слушать добрую тетю, нежели злую маму с ее запретами. И это по-твоему ответственно так растлять ребенка? – еще спокойно объясняла Свон, но уже готова была повысить голос до недопустимого.
Реджина продолжала стоять и смотреть на Свон.
– Во-первых, я не черт знает кто, во-вторых, я называла тебя не безответственной, а не обязательной, в-третьих, я не покупаю хорошее отношение к себе за счет игрушек и развлечений, я могу еще назвать и в-четвертых, пятых и в-шестых. Так что засунь свою ревность куда подальше и иди, прочитай ребенку сказку, как в принципе и обещала, – удобно устроившись в кресле с закрытыми глазами, сказала Миллс.
– Ревность? – усмехнулась Эмма, – да что ты знаешь о ревности? Да, ты не покупаешь любовь ребенка за деньги, но в тоже время твои действия похожи на это. Лилит очень эмоциональный ребенок, ее очень легко вывести и в тоже время разозлить. Она очень быстро привыкает к людям, а потом очень долго от них отходит. Миллс, я тебе уже сегодня два раза объясняла это. Ну, неужели нельзя держать свое самолюбие и кошелек подальше от моей дочери? Если тебе станет легче, то да это ревность матери. Я не могу позволить так баловать ребенка и так безответственно разрешать ей все. Она растет, а вместе с ней растет и ее понимание мира. А мир жесток и непредсказуем и, я учу ее быть готовой к этому, – сказала Свон и замолчала, смотря на по-прежнему закрытые глаза Миллс, ожидая, что она откроет их и скажет очередную гадость в ее адрес, но Миллс по-прежнему сидела и не шевелилась.
