Всё хорошо.
— Нет.
— Да. Из нас двоих я с открытыми глазами. Давай, тебе нужно выйти. Дверь только с твоей стороны открывается.
— С моей?
Ресницы слипаются из-за слёз, часто моргаю, стараясь осмотреться. Горло першит от крика (значит, действительно кричала), а перед глазами всё расплывается.
Могу лишь рассмотреть смятую дверь, выбитые стекла. С той стороны, где сидела я. А теперь… Совсем с другой. Прикусываю губу до крови, ничего не понимая.
Я сидела не здесь, это Ян ехал за водителем. А я… Там, где сейчас валяется крошка из стекла и месиво из железа. Но…
— Я была… Была там.
— Была. Наконец-то, млять, — дверь распахивает, в лицо бьёт прохладный воздух, остужая. — Давайте, пацаны, помогите Сони выйти.
Хватаюсь за чью-то ладонь, выскальзывая на улицу. Ноги подгибаются, не держат. Кажется, что мир плывет, становится ватным. Я часто дышу, а потом сползаю вниз.
Или стараюсь это сделать, потому что сильные руки подхватывают меня под мышки. Оказываюсь прижатой к Яну, он что-то говорит, но я не слышу. Пытаюсь вернуть контроль над телом.
— Скорая уже в пути, Ян, — голос Сани звучит рядом, отчитывается. — За машиной погнали. Далеко не уедет.
Он уехал? Врезался в нас и уехал? Кто так делает?
Вокруг суматоха, мужчины что-то кричать. Их десяток, больше. Приезжают другие, так быстро. Не могу разобраться в хаосе, только прижимаюсь ближе к Яну.
Именно Волков кажется сейчас самым безопасным. Я хотя бы его знаю, пусть и не представляю, чего ожидать. Позволяю мужчине всем заняться, не влезая.
Он явно уже пришел в себя, раздает приказы. Уводит меня в толпу вооруженной охраны, не прекращая со мной говорить. Цепляюсь дрожащими пальцами за его плечи, меня всю колотит.
— Соня, успокойся. Тебе нельзя волноваться, — его слова, наконец, долетают до сознания. — Слышишь меня?
— Я… Да. Слышу. Но… В нас врезались!
— И виновника уже поймали. Сейчас ты с врачами поедешь в больницу, охрана будет сопровождать. Валерия встретит тебя там, проведет осмотр. Та рыжая девушка, помнишь?
— Да. Кажется. Голова ватная.
— Су… — Ян обрывает ругань, мотая головой. — Тебя обследуют, только не глупи. Если что-то болит — сразу говоришь врачам. Не устраиваешь сцен, только не сейчас.
Заторможено киваю, когда возле нас останавливается скора. Не глупить, не истерить. Я и не собиралась. Сейчас самое главное узнать, что с ребенком всё хорошо.
Остальное — потом.
Я не помню, как оказываюсь в карете скорой помощи. Это стирается из памяти. Только моргнула, а меня уже ведут по больничным коридорам. Запах лекарств бьёт по рецепторам, вызывая тошноту.
Рядом та Валерия — Вера, а впереди и сзади снует охрана. Кажется, не только люди Яна. По крайне мере, я их не видела раньше. Или видела? В голове пустота.
Молча прохожу анализы, УЗИ и прочие обследования. Отвечаю автоматом на вопросы, поглядывая в сторону выхода. Где Ян, почему он не поехал со мной?
Это удивительно, но мне хотелось бы видеть мужчину рядом. Именно сейчас, когда я в полной растерянности. Чтобы он отвечал на все глупые вопросы, запретил в третий раз брать у меня кровь.
На нас напали. Я не верю в совпадения, что у кого-то просто отказали тормоза. Но не понимаю причин. Неужели всё из-за того, что я так долго возилась в магазине?
Надеялась, что отец успеет найти меня, полиция зафиксирует машину Яна и обо всём доложит папе. Только как-то не подумала, что у Волкова могут быть свои враги.
— Как ты себя чувствуешь? — рыжеволосая девушка усаживается на стул для посетителей, пока я располагаюсь на кровати. — Если какие-то жалобы…
— Нет, я в порядке. Немного дезориентирована, но это шок.
— Если будет головная боль или тошнота…
— Я знаю симптомы сотрясения. Если что-то замечу, то сразу скажу. Голова не болит, провал в памяти короткий. Опять же, из-за стресса.
— Правду говорят. Нет хуже пациента, чем другой врач.
Смущенно улыбаюсь, чувствуя неловкость. Это стандартный протокол, тем более после аварии. Но я знаю все пункты наизусть, каждый симптом и лечение. И уверена, что ничего страшного со мной не произошло.
— Фельдшер. В будущем. Я ещё учусь. Простите, Валерия, но я в порядке, правда.
— Для начала давай на «ты». И я Вера, просто Ян… По своим причинам использует моё полное имя.
— По каким?
Что может быть такого в имени? Это ведь просто… Имя! А чтобы называть полной версией — на это нужны причины. И мне очень хочется их узнать.
— Думаю, лучше он сам тебе расскажет. Ты пока отдыхай, медсестры будут заходить время от времени. Если что-то будет нужно — сразу говори.
— Нет, я…
— Мне же нужно повесить на Яна километровый счет за лечение, ни в чем себя не ограничивай. В случае чего, медсестры знают, где меня найти.
— Хорошо. А ты… Врач или… Как объяснить, кого им искать?
— Просто Веру. Это моя больница, Сонь, так что меня ни с кем не перепутают. Всё, отдыхай.
Девушка оставляет меня в одиночестве, переваривать информацию. На вид ей лет двадцать пять, может, двадцать семь. Ненамного старше меня, а при этом владеет своей больницей.
Папа любил повторять, что если я буду хорошо учиться и «не подводить», то он усадит меня на какую-то хорошую должность в больнице. Только мне никогда не хотелось этого, иначе пошла бы совсем на другую специальность.
Я стремилась помогать другим. А теперь не могу помочь даже себе.
Взбиваю подушку, пытаясь усесться удобнее. Мне запретили выходить из палаты, понаставили телохранителей вокруг. И приходится признать, что сбежать не получится.
Дверь резко распахивается, заставляя подпрыгнуть на месте. Облегченно выдыхаю, когда вижу на пороге Яна. Он широким шагом пересекает палату, усаживаясь ко мне на кровать.
