– Ты любишь его?
– Нет.
– Вы встречались?
– Можно сказать и так.
«А можно иначе?» – хотел спросить Джеймс, но передумал. При взгляде в большие, невинные голубые глаза все мысли о выходе из программы «Мужчины Манхэттена» отпали сами собой. Вместо того возникло желание завершить одно срочное дело.
– Я тебя сейчас поцелую.
Их уста сомкнулись, и этот поцелуй был так же прекрасен, как все те, что снились молодым людям бесконечно долгую неделю. Джеймс почувствовал, как девушка доверчиво прильнула к нему всем телом, и возникло невероятное ощущение, как будто возвращаешься домой после долгого странствия и тебя встречает тепло и уют домашнего очага.
– Ты уверена, что мы не были знакомы раньше?
– Конечно, – прошептала она.
Мужчина отстранился и сказал:
– Я передумал.
Симона ошарашенно посмотрела на него.
– То есть?
– Я понял, что мне все-таки нужен эскорт.
Легкая усмешка разомкнула нежные губы, не успевшие как следует прочувствовать поцелуй.
– Встречаемся завтра. Ровно в восемь, у входа.
Джеймс протиснулся мимо нее к выходу, потом повернулся и спросил:
– Да, кстати, тебя не очень удивит, если я превращусь в прекрасного принца?
– Ты прилично выглядишь? – крикнула Симона, стоя у примерочной кабины в универмаге Барнис.
Из-за занавески раздался ироничный смех Джеймса:
– Если я скажу, что нет, ты побоишься заходить?
Они провели уже несколько часов вместе: позавтракали, купили туалетные принадлежности, побывали в парикмахерском салоне, – а парень даже ни разу не попытался поцеловать ее. Конечно, это к лучшему – по крайней мере Симона заставляла себя так думать.
– Так в каком ты виде? – повторила она.
– Во вполне приличном.
Возможно, это была шутка, но делать нечего, и девушка рискнула приоткрыть занавеску. Увидев, что парень уже одет, она обернулась на продавца, прежде чем войти в примерочную кабинку. Из-за того, что комната была крохотной и круглой формы, а Джеймс стоял на подиуме, он казался еще выше, чем обычно, занимая собой все пространство. В воздухе витал изысканный запах дорогого мужского парфюма, и Симона не могла удержаться от похвалы:
– Твой одеколон прелестно пахнет.
– Да, мне он тоже нравится.
Отдел парфюмерии был в том же универмаге на первом этаже, и стоило девушке вдохнуть этот чудесный аромат сосны с тонкой ноткой древесного дыма, как решение пришло само собой – ее дизайнерский прием идеально подойдет ее подопечному.
Поднявшись на цыпочки, Сим заглянула в зеркало через плечо Джеймса и с восхищением заметила:
– Ты оказался прав.
– О чем ты? – спросил парень, продолжая рассматривать костюм.
– Насчет превращения в прекрасного принца.
– Спасибо.
Правда, теперь Симона с некоторым сожалением вспоминала длинные романтические кудри, которые еще вчера доставали ему до плеч. Новая стрижка, сделанная в модном салоне, придала Джеймсу утонченности, сделав похожим на светского льва, завсегдатая модных вечеринок.
– Ты похож на брокера. Или на адвоката.
– Это хорошо? – спросил Джеймс со смехом.
– Не хорошо и не плохо. Просто как-то необычно.
– Я тебя предупреждал.
Да, стилист из салона отлично знал свое дело. Он коротко подстриг волосы над ушами и оставил спереди золотистую прядку, тем самым сделав лицо Джеймса более выразительным. «Теперь от него глаз не отвести», – подумала Симона, любуясь мужественной линией подбородка и широкими, сильными скулами. Работа на открытом воздухе давала ему сходство с морским волком: слегка огрубевшее загорелое лицо, морщинки в уголках глаз и у рта добавляли несколько лет к возрасту парня. И вот теперь дорогой костюм превратил недостатки внешности в достоинства, подчеркнул мужественный облик.
– Тебе очень идет эта стрижка.
– Правда?
Симона кивнула и провела рукой по гладко выбритой щеке.
– У тебя очень красивый, точеный профиль, как у патриция, такой же гордый, прямой нос. – Она усмехнулась. – Ты мог бы сыграть римского императора. – И задумчиво добавила: – Если бы не ямочка на подбородке.
– Ты уверена? А разве у Юлия Цезаря не было такой же? Или у Нерона? Даже у Наполеона была такая ямочка.
Симона задумчиво нахмурилась.
– Да неужели? Ты, наверное, долгими зимними вечерами читаешь биографии великих императоров?
Джеймс рассмеялся:
– Даже охранники парка умеют читать, Сим.
– Знаешь, мне этот костюм нравится даже больше, чем предыдущий, – сказала Сим уже более серьезным тоном.
Тот, первый, который примерил Джеймс, был светло-коричневого цвета, и парень выглядел в нем весьма независимо, что хорошо сочеталось с его складом характера. Но во втором костюме он выглядел просто сногсшибательно. Продавец описал пастельный оттенок ткани как «цвет предрассветного неба».
– Даже не надо подгонять по фигуре.
– Брюки нужно подрубить, – возразил Джеймс.
Девушка склонила голову набок и задумчиво разглядывала своего спутника.
– Что-то не так? – спросил он, оборачиваясь от зеркала.
Симона подошла ближе и провела рукой по галстуку, наслаждаясь приятной гладкостью шелка.
– Как моя сопровождающая девушка смотрит на то, чтобы сходить в итальянский ресторан сегодня вечером?
– Только не в этом костюме, – ответила Сим, показывая ему ценник, болтавшийся на рукаве пиджака. Увидев четырехзначное число на этикетке, Джеймс присвистнул, но девушка ожидала, что цена потрясет его гораздо сильнее. Вместо этого красавец безразлично пожал плечом:
– Не проблема.
Симона ушам своим не поверила. С другими мужчинами следовало бы вести себя более сдержанно, чтобы случайно не задеть их самолюбия, но с Джеймсом можно было говорить напрямую, как есть – это качество казалось особенно привлекательным в нем.
– Послушай, я ценю то, что ты сделал, но... – Сим запнулась, не будучи вполне уверена, что же она, собственно, собирается сказать. И, собравшись с духом, продолжила: – Джеймс, ты записался на программу «Мужчины Манхэттена» только ради меня.
– Действительно, – признал собеседник с усмешкой. – Но я думаю, ты не можешь не согласиться, что мне требуется некоторая полировка.
– Пожалуй, – согласилась девушка, думая о том, как хорошо им было вместе.
Настолько хорошо, что она почти полностью забыла про детектива Переса и украденную статую. Еще удивительнее было то, что после знакомства с этим мужчиной, Симона совершенно забыла Великолепного Гаррити – он просто-напросто стерся из памяти, как будто никогда и не существовало сумасшедшей влюбленности в недоступного красавца. Словно и вправду подействовало шуточное заклинание, но только не на Уильяма, а на Джеймса.
