Сможет ли она на самом деле быть счастливой с другим мужчиной? Они с Уильямом подружились и влюбились друг в друга еще в средней школе. Он был единственным мужчиной, которого она когда-либо хотела. Он был ее единственным любовником.
Можно ли счесть ее предательницей, если она увлечется Алексом? Лиза надеялась, что нет. Вряд ли ей удастся игнорировать желание.
Лиза избегала взгляда Алекса – она догадывалась, что он испытывает похожие чувства. Лилли заснула у него на руках и даже не пошевелилась, когда Лиза переносила ее в дом.
Алекс помог разложить на кухне продукты, затем сразу же направился к выходу, не обмолвившись ни единым словом.
Услышав хлопок двери, Лиза горестно вздохнула и налила себе чашку крепкого сладкого чая.
Состояние Лилли действительно значительно улучшилось. На приеме у психотерапевта девочка улыбалась, рисовала веселые картинки и кивала в ответ на вопросы врача. Она не разговаривала, но реагировала на просьбы и пыталась творчески выразить свои мысли.
В конце сеанса врач отозвала Лизу в сторону, сказала, что пациентка чувствует себя намного лучше, и прямо спросила о ситуации – на одной из картинок Лилли изобразила высокого мужчину, стоявшего рядом с ней и Лизой. Мужчина улыбался. Это означало, что для девочки он – источник счастья. Это была полноценная семья с Алексом в роли отца.
Дальше – хуже. Врач заметила, что если Алекс решит уехать от них, то это может негативно сказаться на состоянии пациентки. Девочка может вернуться к своей печали и замкнуться в себе.
По большому счету, Лиза ничего не знала об Алексе. Не знала даже, вышел ли он в отставку. Она думала, что через несколько месяцев или около того он покинет Аляску и снова отправится в горячую точку.
При мысли о том, что Алекс вернется на войну, которая убила Уильяма, Лизе стало не по себе. Но солдаты обязаны следовать присяге. Она любила свою страну и не имела права запрещать Алексу рисковать жизнью только потому, что ее муж уже навсегда потерян.
Но Лизу все больше беспокоила мысль об отъезде Алекса. Лиза могла попросить его уехать сейчас, пока они не слишком привязались друг к другу, но подобный шаг может нанести Лилли очень много вреда. Ведь девочка убеждена, что друг ее отца надолго у них задержится.
Лиза потерла шею, которая уже разболелась от напряжения. Ох, Алекс! Каждый раз, когда она о нем думала, ей становилось совестно. После встречи с матерью Уильяма она в очередной раз почувствовала себя предательницей.
Лиза оглядела кухню и решила что-нибудь испечь. Готовка всегда поднимала ей настроение. Но она уже подобрала рецепты и идеи для книги. Нет, нужно просто отдохнуть. Кроме того, следует отправить рукопись книги редактору.
В доме было тихо.
Интересно, чем занимается Алекс?
Лиза поднялась и почти против воли зашагала к двери. Ей казалось, что она совершает нечто запрещенное, но остановиться уже не могла.
Пригладив волосы и приведя в порядок одежду, она направилась по тропинке к коттеджу.
Дверь была приоткрыта. Там ли Алекс? Зайдя внутрь, она сразу же его увидела.
Он был без рубашки, но Лиза даже не обратила на это внимания, посмотрев ему в глаза. Оба молча взирали друг на друга, потом Алекс встал, безуспешно стараясь сглотнуть подступивший к горлу ком.
Она любовалась его сильными загорелыми руками, плечами, не осмеливаясь шевельнуться. Она тут же пожалела о своем необдуманном поступке.
– Вы должны уйти! – рыкнул он, словно лев. Он не шутил.
– Алекс? – выдавила она.
Он приблизился к ней настолько, что она необычайно ясно ощутила жар его тела.
Ноги Лизы словно приросли к полу. Она подняла руку, желая прикоснуться к Алексу. Он схватил ее за запястье.
– Нет. – Его голос был по-прежнему твердым и грубоватым.
Они продолжали смотреть друг на друга. Его дыхание ласкало ее кожу.
Лиза не собиралась отводить взгляд. Она никогда не чувствовала себя такой живой и страстной.
– Лиза, я не могу… – с трудом прохрипел он.
Она знала, что его влечет к ней так же сильно, но во взгляде отражалось страдание.
С Уильямом ей всегда было комфортно и приятно. Но она ни разу не испытывала такого сильного притяжения и желания.
Алекс ослабил хватку, но Лиза не опустила руку. Он сделал шаг в ее сторону, их тела разделяло всего несколько дюймов. Она подалась вперед, и их губы соприкоснулись. Алекс нежно коснулся ее нижней губы.
Лиза прикоснулась к его телу, наслаждаясь мягкостью кожи. Алекс глухо простонал. Его поцелуй был настолько нежным, что Лиза задалась вопросом, не снится ли ей сон.
Она открыла глаза.
Перед ней стоял высокий, сильный, загорелый мужчина. Он был реальным.
Алекс резко прервал поцелуй и отскочил от Лизы так, словно она была для него опасна.
– Нет! – выпалил он. Она онемела. Он повторил тише: – Нет.
Лиза вопросительно на него посмотрела.
– Уходите, Лиза. Пожалуйста, уходите. В его голосе слышалась боль и обида.
– Алекс… – прошептала она.
– Вы чужая жена, черт побери! Уходите! – рявкнул он.
Она покачала головой, на глаза навернулись слезы. Никакая она больше не жена. Уильям погиб. Он мертв! Он осознания этого у нее скрутило живот. Она собиралась обо всем рассказать Алексу, но он казался убитым горем. Он не хотел ее слушать.
Алекс повернулся к ней спиной. Вздернув подбородок, Лиза вышла из коттеджа, слезы катились по ее щекам.
Почему жизнь так несправедлива?
Она по-прежнему любит Уильяма. Но хочет быть с Алексом.
Разве нельзя желать обоих?
Алекс смотрел вслед Лизе, не в состоянии отвести от нее взгляда.
Рядом с ней он терял уверенность. Он не мог от нее отказаться. Но она не принадлежит ему. Она никогда не сможет быть с ним.
Его тело отказывалось подчиняться доводам рассудка. Как же было приятно целовать ее мягкие, шелковые губы!
Алекс выпрямился и потянулся за рубашкой.
Он уже решил, что Лиза для него – запретный плод.
Но потом Лилли одним движением сокрушила его решимость, забравшись к нему на колени. Перед его мысленным взором предстала маленькая девочка, упрашивавшая его покататься на лодке… Затем она уступила место страстной и прекрасной Лизе…
Он осмелился ее поцеловать…
Поцелуй пробудил у Алекса воспоминания о том, как много он потерял в жизни. Он знал, что такое расти в счастливой семье с родителями и каково их потерять. Давным-давно он понял, что лучше ни к кому не привязываться, чтобы боль расставания не стала слишком сильной.
В последней приемной семье у Алекса была крыша над головой и еда, но у него сохранялось ощущение, что приемные родители терпят его только ради получения пособия, которое на него выплачивали. Они никогда не пытались относиться к нему как к собственному сыну. Когда солдаты в казармах развешивали на стенах портреты своих близких, Алекс не мог даже смотреть на смятую фотографию родителей. Вот почему после их смерти он не позволял себе близости ни с кем. Он больше не хотел страдать.
