он, отворачиваясь.
— Вот больше всего этих твоих работ боюсь! — снова вмешивается Кристина, судя по всему, поймавшая легкий нервический приступ.
— Покричи ещё, — недовольно бурчит Платон. — У нас ипотека ещё не выплачена за квартиру, надо откуда-то бабки брать…
— Папа наш учудил перед смертью, — снова виновато оправдывается передо мной Кристина.
Я смотрю на брата и сестру и почему-то ощущаю себя слишком взрослым в их компании. Но это и прельщает.
Всё это время звонит телефон, напоминая, что работа сама себя не сделает.
— Прошу в машину, — приглашаю я, отвлекаясь, чтоб ответить на сообщения.
Подрядчики, ящики для милостыни, искусственные ёлки, которые пришлось заменить на новые и пушистые, потому что те, что нам привезли, слишком уж откровенно напоминали анальные втулки… И это всё решаю я или Людмила, потому что Кирилл Колесников по власть имущим гоняет сегодня с поклонами и подарками. Не подмажешь — не поедешь… А еще на Новый Год сколько бабла придется отнести… Русский бизнес, бессмысленный и беспощадный…
И это еще по офису ничего не решено толком. Если бы работала Эммануэль, я бы на нее часть обязанностей сгрузил…
Но потянет ли Кристина?
Может, стоит не давить так сразу, а начать с малого? Например, с организации новогоднего корпоратива?
Есть опасения, что Кристина — слишком для этого слабая, хоть и психолог… Может, я совершаю ошибку, пытаясь нагрузить ее обязанностями эйчара…
Может, пока не поздно, завернуть все назад? Оставить ее на прежней должности, но только на полный рабочий день? На контракт?
И с дополнительным бонусом в качестве моего личного психолога с отдельным кабинетом для приятного траха…
Черт, рассуждаю, как рабовладелец какой-то. Хотя, с другой стороны, почему нет? Кому от этого хуже будет?
И дяде Ване не забыть написать.
Пробить Кристину все же до конца, чтоб без сюрпризов. Устал я как-то от сюрпризов.
«Я хочу тебя», — неожиданно приходит сообщение от Морковки. Надо же, прямо задницей чувствует, что я уже в ней не заинтересован.
Не отвечаю ничего, спокойно сажусь в машину, где надувшиеся друг на друга, как маленькие дети, сидят брат с сестрой на заднем сиденье. Словно мои родные люди. Мне неожиданно нравится это сравнение.
Настраиваю зеркало заднего вида, сначала изучаю Кристину. Она сидит печальная, загруженная. Затем — на пацана. Надо же, копия старшей сестры, и губы так же поджимает.
И в то же время неуловимо напоминает Руслана, особенно с этой своей бровью разбитой.
Мы в Русиком первый и второй курс зажигали в университете, и на летних каникулах между первым и вторым ставили на уши старушку Европу… А потом он вылетел. Денег на обучение не набрал и ушёл в армию, подписал контракт и сгинул в горячей точке.
А я его почему-то постоянно вспоминаю. И испытываю чувство вины. И почему не помог ему? Почему денег на обучение не занял? Хотя, он не взял бы… Гордый был, зараза… Надо было как-то втихую, заплатить просто и все…
“Благотворительность, сделать то, что у тебя попросили, искренне помочь”, — вспоминаются мне слова Кристины.
Обязательно нужно иметь какую-то дрянь в своей душе, которая давит на совесть, а совести у меня быть не должно. Принципы да, а совести нет.
Завожу машину, прикидывая, как побыстрее избавиться от Платона и остаться с Кристиной наедине. А то мне что-то слегка не по себе.
Странное ощущение, неправильное.
И Морковка еще тут…
Кстати…
«А я нет», — отправляю я ответ.
Я стараюсь стоять за камерами и за журналистами. Специально, чтоб в кадр не попадать.
Хожу из стороны в сторону, слежу за сложной ситуацией, развивающейся у здания, где располагается наша новая точка.
И по телефону с Колесниковым ругаюсь.
— Игорь, ты что думаешь, что у нас нет конкурентов? — резонно возражает мне заместитель.
— Я тебя ещё раз спрашиваю, — шиплю я Колесникову в трубку, не собираясь реагировать на наезд. Я и сам наеду так, что мало не покажется, мать его! — Откуда журналюги взялись? И какого хрена сейчас тут незапланированная акция протеста?
— Так… Это улица Петрова?
— Да, это Петрова улица.
— Так там же был скандал с жильцами дома, поэтому освещают. Они всегда выступали против магазина на первом этаже…
— А когда ты собирался со мной этой информацией поделиться? — язвительно интересуюсь у Колесникова.
— А я и не собирался, — спокойно отвечает он, — там заведующая магазином должна была все решить… И решила.
— Я вижу, как она решила… Полный фарш тут: журналисты, камеры и пикеты с бабками! Только ОМОНа не хватает для полноты картины!
— Разберемся, Игорь Игоревич. Я сейчас подъеду…
— Сиди там, где сидишь. Мы тут сами разберемся. Но это косяк, Кирюш. Подумай насчет новогодней премии. И я насчет нее подумаю.
И отключаюсь, игнорируя возмущение на том конце трубки.
Выдыхаю, изучая толпу у едва только открывшегося нашего магазина.
Вот таких подарков терпеть не могу. С другой стороны это же бизнес, если мы не пригласили прессу на открытие, то конкуренты постарались. Не постеснялись, гады.
Причем, конкуренты не из крупняка, с которым нам делить нечего, потому что формат разный.
Скорее всего, это местные «гиганты» расстраиваются, ведь с каждым годом приходится с ними, монополистами бывшими, делить территорию. Вот только нас хрен журналистами напугаешь.
Я чего запаниковал-то?
Кристина моя Кирилловна неожиданно сама на амбразуру полезла.
Мы толпу увидели, когда завернули в переулок этот. Сразу почуяли неладное.
Я набрал заведующую, получил информацию по времени незапланированной акции. И, пока решал, как быть, самому выходить общаться с людьми или заведующую отправить, Кристина коротко сказала, что пообщается с прессой, и выскочила из машины. Не успел тормознуть!
И вот теперь с легкой оторопью наблюдаю за ней, удивляясь, насколько смущающаяся только что девушка спокойна перед камерами.
От неё, как от брони, все вражеские колкие вопросы журналистов отскакивают!
Все больше обалдевая, вслушиваюсь в интервью, которое мой личный психолог дает на широкую публику.
Спокойно, размеренно, четко. Нисколько не стесняясь, даже выражение лица толком не меняя.
Умеренная озабоченность ситуацией, приветливость, легкое снисхождение.
Не позволяя себе улыбки. Только иногда, уголком рта.
Не ожидал от нее, честно.
Уже думал, что Колесникова пришибу за это, а тут вон какая достойная работница у меня.
Откуда же я знал, что Кристина уже в курсе всех дел нашей фирмы? Я её только пригласил на работу, договор мы не подписывали.
Ну, да. Правильно. Я же Людмиле поручил ввести Кристину в курс дела. А Людмила — это такой человек, который уж если возьмётся вводить, то вводит
