— Посмотрим, чем можно хотя бы заморить червячка.
— Ты же собирался принести что-нибудь вкусненькое!
— Увы, не успел. Было много работы, да и магазины закрылись, когда освободился.
Клифф открыл дверцу холодильника и присвистнул от изумления — тот оказался совершенно пустым.
— Что-то не так? — обернулась Джул, запихивая в рот Бетти ложку со свекольным пюре. Та скривилась и выплюнула пюре прямо на кафельный пол. Клифф поморщился, с трудом сдерживая отвращение.
— А куда делись продукты, которые, были в холодильнике?
Джул вытерла рот малышки полотенцем, ей было не до того, чтобы заниматься сейчас еще и уборкой.
— Срок годности на них истек несколько дней назад, вот и пришлось выбросить.
— Выходит, у меня никакой еды?
— Почему же, — обиделась Джул. — Сегодня утром, когда зашла в магазин за продуктами для Бетти, я купила фрукты и йогурт. Угощайся, пожалуйста.
— Спасибо, — сухо сказал Клифф, хлопнув дверцей холодильника. — У меня пропал аппетит.
— И у тебя тоже? — улыбнулась она, засовывая очередную ложку пюре в рот малышки.
Та извернулась и с размаху отпихнула баночку, плюхнувшуюся на стол и забрызгавшую не только клеенку, но и светлые брюки Ардана.
— Бетти, посмотри, что ты наделала, — мягко пожурила Джул девочку, затем встала, с полотенцем в руке подошла к нему, намереваясь стереть пятна. Не зная как приступить к делу, неуверенно подняла на Клиффа глаза. — Может, ты лучше сам?
Он испытал смешанное чувство: облегчения и разочарования одновременно. Его и обрадовал и смутил ее искренний порыв.
— А что с няней? — спросил он, переводя разговор на другую тему, даже не пытаясь привести в порядок безнадежно испорченные брюки. — Разве ты не воспользовалась моим советом? Напрасно.
Джул сразу выпустила шипы, почуяв упрек.
— Мы наняли няню, — сказала она, сделав ударение на слове «мы». — Она приедет завтра.
— Понятно, — ответил Клифф. Смягчив тон, он спросил: — Кого ты выбрала? Миссис Берг? Я слышал у нее железный характер!
Джул презрительно фыркнула.
— Еще бы! Столько лет прослужить в армии!
— Ясно, она тебе не понравилась.
— Нисколько.
— Ладно. А как насчет мисс Колинз? — продолжил он свой допрос. — Она работала в хороших лондонских семьях, давших ей безупречные рекомендации.
— Англичанки слишком чопорны, а потом этот ужасный английский акцент…
Лицо Ардана становилось все более хмурым.
— Ну хорошо. Если ни та, ни другая — на ком же ты остановилась?
— Бетти, что ты делаешь, радость моя? — ахнула Джул, пытаясь остановить девочку, которая, воспользовавшись пререканиями взрослых, размазала свекольное пюре себе по волосам, разом превратившись не то в индейца, не то в огородное пугало. Теперь уж точно было не до разговоров насчет няни и всего прочего.
— Только не вздумай ее купать сегодня.
— Почему?
— Когда болят ушки, нельзя. Вытри ей как следует волосенки и ладно, а я пойду пока переоденусь.
— Насчет брюк можешь не беспокоиться, я отнесу их в химчистку.
Клифф ощутил неловкость — вроде как он излишне печется о своей одежде.
— Пустяки.
— Вот и я говорю — пустяки, — усмехнулась Джул и тут же переключилась на девочку, ласково заворковала что-то по поводу того, как должны выглядеть приличные дети.
Клифф растерянно стоял посреди кухни, наблюдая за стараниями Джул, пытавшейся привести Бетти в божеский вид и совершенно не обращавшей на него внимания, будто он здесь посторонний.
— Тебе помочь? — спросил наконец он.
— Нет, мы сами справимся.
— Я вижу, как ты справляешься, — не без обиды произнес Клифф.
Предлагая свою помощь, ему подспудно хотелось быть причастным к заботам, что сами собой возникают, когда в доме появляются женщина и ребенок.
— У меня, конечно же, нет твоего опыта общения с детьми, но это вовсе не значит, будто я не смогу научиться этому, — сказала Джул, задетая за живое. — Каждый раз, когда ты смотришь так, возникает ощущение, что не одобряешь моих действий.
— Ты все делаешь правильно! Я только хотел помочь. — Клифф досадливо щелкнул пальцами. — Извини, конечно, если тебе сие не требуется.
— Да.
— Тогда поступим так. С этой минуты ты все делаешь сама. Забота о Бетти полностью лежит на тебе, и я ни во что не вмешиваюсь. — Ардан понимал, что теряет самообладание, однако остановиться уже не мог. — Будем вести себя как цивилизованные, но чужие люди. Устраивает?
Джул в изумлении посмотрела на него, не зная, как ей реагировать на столь явный выпад, а тот развернулся и направился из кухни.
— Все! Я иду спать. Спокойной ночи.
Перескакивая через две ступеньки, Клифф взбежал по лестнице и со всей силы захлопнул за собой дверь спальни.
Джул тяжело вздохнула, чувствуя себя виноватой.
По отношению к нему, что бы она ни делала или ни говорила, все получалось у нее кувырком. Клифф всего-навсего предложил свою помощь, а она взбеленилась, будто он ставил их с Бетти в зависимость на всю оставшуюся жизнь.
— Ну почему я так себя веду? — размышляла Джул вслух, опустившись на стул рядом с малышкой. — Он так о нас с тобой заботится… в то время как я даже не могу сказать «спасибо» по-человечески.
Но в глубине души она понимала, в чем тут дело. Проявить признательность — значит установить с Клиффом более тесный — душевный — контакт. А этого она не могла допустить, вернее — допустить опасалась, боясь к нему привязаться. Все ведь начинается с пустяка: одобрительного слова, ласкового взгляда, приязни, которая может оказаться вовсе не взаимной или — хуже того — временной с его стороны. Значит, не миновать потом горького разочарования. Уж лучше оставаться одной, завязать узлом сердце и душу, если так можно выразиться, и строить свою жизнь без сантиментов и прочей слякотной лирики, в которой так легко утонуть.
Вряд ли кто из посторонних или мало знающих ее людей мог предположить, что столь решительная в поступках, совершенно самостоятельная женщина, оставаясь наедине с собой, часто предается сомнениям, бывает не уверена. Да, внешне это не проявлялось — она умела собраться, но каким усилием воли!
Вот и сейчас, когда Бетти вдруг захныкала, Джул сразу подобралась.
— Ну что ты, миленькая моя… Мое солнышко, моя радость. Зачем расстраиваешь… мамочку?
Она впервые назвала себя так. Естественно, просто, как само собой разумеющееся. В носу сразу защекотало, на глазах выступили слезы умиления славным беззащитным существом, тянувшимся к ней ручонками.
Джул целовала перепачканные едой щеки, волосенки на затылке и, задыхаясь от волнения, шептала:
